Кости волхвов

Складка между бровей Грейсона стала ещё глубже.

— Это невозможно! — заявил он, и в его голосе Пейнтер услышал не просто упрямство, а даже воинственность. Этот человек сделал умозаключение и был готов отстаивать его. — Там должно что-то быть!

— Лаборатории АПРОП также исследовали облатки и пришли к тем же выводам.

— Они ошиблись.

Монк примирительным жестом поднял ладонь, Кэт, пребывавшая в глубокой задумчивости, скрестила руки на груди.

— Значит, — рассудительно заговорила она, — должно быть иное объяснение того, почему…

— Чушь! — оборвал её Грейсон. — Ошиблись все лаборатории.

Пейнтер едва заметно улыбнулся. Он уже не сомневался, что из этого человека выйдет настоящий лидер — с острым умом, упорством бульдога, готовый выслушивать аргументы других, но при этом твёрдо стоящий на своём, если у него уже сложились определённые выводы.

— Вы правы, — сказал наконец Пейнтер.

Глаза Монка и Кэт удивлённо округлились. Что же до Грейсона, тот просто откинулся на спинку стула.

— Наши лаборатории действительно кое-что обнаружили.

— Что именно?

— Они разложили образец на составные части и отделили друг от друга все органические компоненты. Шаг за шагом они идентифицировали и, что называется, убирали в сторону каждый из них, предварительно измеряя его вес с помощью спектрометра массы. А после того, как все распознанные компоненты были удалены, на весах осталось примерно четверть первоначального веса вещества. Некий белый порошок.

— Не понимаю, — сказал Монк.

— Имеющееся оборудование оказалось не в состоянии идентифицировать оставшееся вещество, — объяснил Грей. — Оно находилось на весах, а приборы сообщали экспертам, что там ничего нет.

— Но этого не может быть, — возразил Монк, — у нас тут лучшее в мире оборудование!

— И тем не менее даже оно оказалось несостоятельным.

— Это вещество должно быть абсолютно инертным, — предположил Грей.

Пейнтер кивнул:

— Совершенно верно, и поэтому ребята из наших лабораторий продолжили свои эксперименты. Они нагрели вещество до температуры его плавления — тысяча шестьсот градусов. Оно перешло в жидкую форму, а после остывания затвердело и стало похоже на стекло янтарно-жёлтого цвета. Когда же это стекло поместили в ступку и измельчили, оно опять превратилось в белый порошок. Но на всех стадиях своего превращения вещество оставалось совершенно инертным и современное оборудование не могло его распознать.

— А какое может? — спросила Кэт.

Пейнтер вывел на экраны снимок, на котором был изображён углеродный электрод, помещённый в камеру с инертным газом.

— Один из специалистов работал раньше в Корнеллском университете и подверг порошок исследованию, технология которого была разработана именно там. Они провели фракционное испарение порошка, проводя одновременно его спектроскопический анализ. С помощью технологии гальванизации они осуществили отжиг вещества и сумели вернуть его в первоначальное состояние.

Пейнтер вывел на экраны последний кадр. Это был сделанный крупным планом снимок все того же чёрного электрода. Только… он уже не был чёрным.

— Вернувшееся в исходное состояние вещество осело на углеродном электроде.

В свете мощных ламп стержень электрода сиял и переливался блеском, который невозможно было спутать ни с чем. Грейсон подался вперёд:

— Золото!

18 часов 24 минуты (местное время)

Рим, Италия

Рейчел сидела на переднем сиденье патрульной машины карабинеров. Все тело ныло от ушибов, а от завывания сирены голова, которой и без того изрядно досталось, болела ещё сильнее. Но единственным, что занимало её мысли, была железная уверенность в том, что дядя Вигор мёртв. Страх душил её, мешая дышать и застилая глаза.

Рейчел не слушала, о чем говорит по рации карабинер, сидящий за рулём. Его машина оказалась первой на месте происшествия, где ей едва удалось остаться в живых. Рейчел отказалась от помощи медиков и, используя свой авторитет лейтенанта, приказала немедленно отвезти её в Ватикан.

Машина подъехала к мосту через Тибр. Рейчел не спускала глаз с дороги. На противоположном берегу реки появился купол собора Святого Петра, возвышавшийся над всеми остальными постройками города. Опускаясь к горизонту, солнце окрасило его серебром и окутало тенями, однако не это прекрасное зрелище заставило Рейчел привстать с сиденья и вцепиться руками в край приборной доски. Позади собора в темно-синее небо поднимался чёрный столб дыма.

— Дядя Вигор…

Над рекой разносились звуки других сирен — машин пожарных и спасателей.

Рейчел схватила водителя за локоть. Ей хотелось самой сесть за руль и погнать машину на предельной скорости, но она все ещё не вышла из состояния шока.

— Не могли бы вы ехать побыстрее?

Молодой карабинер кивнул. Это был новичок, одетый в чёрную униформу с красными полосками на брюках и серебристым позументом на груди. Он крутанул руль и выехал на тротуар, чтобы обогнуть образовавшуюся впереди пробку. По мере приближения к Ватикану на душе у Рейчел становилось все более тревожно. Все пространство впереди было забито машинами экстренных служб.

— Езжайте к воротам Святой Анны, — велела она.

Лавируя в скоплении автомобилей, карабинер с трудом преодолел три квартала, отделявшие их от Porta Sant' Anna. Вскоре их взглядам открылась и сама картина пожара. За стенами Ватикана располагалась Башня ветров — второе по высоте сооружение в городе. Её верхняя часть полыхала огнём, отчего башня напоминала гигантский каменный факел.

О нет…

В башне находилась часть архивов Ватикана, а Рейчел знала, что дяде понадобились какие-то архивные документы. После нападения на неё пожар, вспыхнувший в башне, не мог оказаться случайностью.

Машина резко затормозила, и Рейчел бросило на приборную доску. Опустив взгляд, она увидела, что дорога впереди полностью блокирована. Рейчел не могла просто сидеть и ждать, пока пробка рассосётся, поэтому, расстегнув ремни безопасности, она открыла дверь и стала выбираться наружу. Внезапно пальцы карабинера сжали её плечо.

— Лейтенант Верона, — проговорил он, — будьте осторожны. И возьмите вот это, вдруг понадобится?

Он протягивал ей чёрный пистолет — «Беретту-92», табельное оружие карабинеров.