Кот, который смотрел на звезды

— Лошадиный хвост! — заявил дед.

— Вот ещё что, — вспомнил Квиллер. — У меня в коттедже затянутая сеткой дверь с длинной, как крысиный хвост, щеколдой. Так её заедает. Боюсь, как бы кошки не открыли дверь.

— Не о чем говорить, — успокоил Сесил и принёс Квиллеру баночку со смазкой.

Покончив с официальными рукопожатиями, Квиллер пешком отправился в магазинчик Элизабет Харт на Дубовой улице у подножия Большой Дюны. Когда-то Квиллеру довелось спасти ей жизнь, и теперь он чувствовал себя кем-то вроде крестного отца и проявлял интерес к её жизни. Элизабет была членом клуба «Гранд-острова», и в её манере причесываться, одеваться, говорить, в привычках и мыслях было что-то чуть-чуть выделявшее её среди местных жителей. Девушка из хорошей чикагской семьи, она приехала когда-то в Мускаунти, встретила Дерека Каттлбринка и решила остаться. Это была прекрасная пара. Дерек приглушил её городскую претенциозность, не сломав индивидуальности; Элизабет уговорила его поступить в мускаунтский колледж учиться ресторанному менеджменту.

Именно Дерек переименовал её магазинчик. Теперь он назывался «Чары Элизабет». В отличие от других сувенирных лавочек, здесь продавали экзотическую одежду, изделия местных ремесленников, а также такие мистические атрибуты, как карты таро, рунические камни, дощечки виджа и амулеты на счастье. В задней части магазинчика стоял автомат для варки кофе, а вокруг него — алюминиевые стулья с сиденьями из чёрного нейлона.

Когда Квиллер вошёл, Элизабет была занята с покупателями, но радостно помахала ему рукой и крикнула:

— Не уходите! У меня есть для вас новости.

Несколько минут он потоптался среди молодежи, а потом двинулся к кофеварке. Элизабет вскоре присоединилась к нему, оставив своего рослого помощника следить за праздно глазеющими туристами и принимать деньги у покупателей.

— Ваш магазин — спонсор футбольной команды? — спросил Квиллер. — Или этот парень — вышибала? — Рослый помощник был крупным молодым блондином нордического типа.

— Это Кеннет, он заканчивает школу в Горном Мусленде, — объяснила Элизабет. — Мой кладовщик и рассыльный, я готовлю его в продавцы… Вы придёте завтра на парад, Квилл? Я оформляла платформу Торговой палаты — провозглашение независимости — по картине Джона Трамбла. [8]

8

Джон Трамбл (1756–1843) — американский художник, автор картин на исторические темы времён Войны за независимость, среди которых наиболее известны «Битва при Банкер-Хилл», «Пленение Корнуоллиса» и «Провозглашение независимости».

— Видел её, — сказал Квиллер. — А кто будет изображать подписывающих?

— Члены общественного совета, все в костюмах тысяча семьсот семьдесят шестого года: парики, бриджи до колен, шёлковые жилеты, жабо, туфли с пряжками. Мы берем всё в театральном ателье проката в Чикаго.

— Наверное, недешёвое мероприятие, — заметил Квиллер. — А кто оплачивает?

— Вы! — радостно воскликнула Элизабет. — То есть не лично вы, а Фонд К. Мы получили грант.

— Дерек участвует в параде?

— Нет. Открытие театра в сарае назначено на пятницу, у него главная роль. На ней и сосредоточился. А вот и хорошая новость: он получил работу! Помощник управляющего новым рестораном. У них изысканное меню и отборные вина, Дерек надеется кое-чему научиться.

— Вы встречались с Оуэном Боуэном?

— Видела его на заседании совета. Средних лет, довольно красивый, высокомерный и какой-то слишком загорелый, — с неприязнью изрекла Элизабет. — Мне он показался неприятным типом, но Дерек, кажется, нашёл с ним общий язык.

— Охотно верю.

Высокий рост Дерека (шесть футов восемь дюймов) плюс несколько фамильярная, но симпатичная манера поведения привлекали к нему молоденьких девушек, начальников и бабушек, а также собак и кошек.

— Название для нового ресторана тоже придумал Дерек, — похвасталась Элизабет. — Психологии наименования его учили в колледже. Мистер Боуэн собирался назвать ресторан — уф! — «Возле обрыва». Дерек объяснил, что это слишком ординарно. «У Оуэна» несёт в себе элемент призыва для пресыщенных снобов, а это привлечёт сюда компанию яхтсменов из клуба «Гранд-острова».

В этот момент Элизабет позвали, и она отошла в переднюю часть магазинчика, а Квиллер обратил внимание на парусник, выставленный среди других моделей судов. Корабль сработали из меди — на этикетке было написано: «Шлюп, оснащенный марселем, гротом, кливером и спинакером. Изготовил Майк Зандер». Это был рыбак, который на досуге любил повозиться с металлом.

— А подставка вместе с ним продаётся? — спросил Квиллер Кеннета.

— Не знаю, но парень наверняка её продаст. Очень тяжёлая. Если хотите, я её вам доставлю.

Перед отъездом Квиллер купил модель и подставку к ней — железнодорожную буксу. Ему всегда нравились парусники, хотя он так и не сумел запомнить разницу между шлюпом, йолом и кечем. Он покупал журналы о яхтах, читал отчёты о гонках, а при виде регаты с летящими на горизонте парусами его пульс учащался. Теперь он объявит Арчи, что купил парусник, и посмотрит, как отвалится челюсть у старого друга.

Прежде чем отправиться домой, Квиллер заехал в Фишпорт, к Дорис Хоули, — на это было несколько причин.

Выбравшись за пределы Мусвилла, он миновал бывшую коптильню, некогда снабжавшую копчёной селёдкой половину населения страны. Теперь здесь размещались ветеринарная клиника, магазин видео и прачечная со стиральными машинами-автоматами. Дальше по шоссе закусочная «…ДА» — так и не восстановили букву «Е» на вывеске, которую двадцать лет назад сорвал северный ураган. Потом шли рыбные тони — несколько обветшавших сараев и причалов; когда лодки выходили на промысел, здесь было тихо как в могиле, а когда возвращались с уловом, царило бурное оживление. За мостом через Гремучий ручей, слева, стоял трейлер Магнуса и Дорис Хоули. Самодельная вывеска на лужайке — квадратная доска на столбе — гласила:

Домашняя выпечка.

Имелись в виду сдобные булочки, булочки с корицей и домашнее печенье. Миссис Хоули поливала обширный цветник, когда Квиллер свернул на въездную дорожку.

— Красивый цветник, миссис Хоули! — прокричал он. — У вас, должно быть, легкая рука!

— Приветствую вас, мистер К.! — Она закрыла кран и опустила шланг с наконечником. — Ужасная засуха. Не помню уже, в каком году так долго не было дождя. Чем могу быть полезной?

— У вас случайно нет булочек с корицей?

— Половину противня или целый? Они славно хранятся замороженными… Фу! — крикнула она заливавшемуся лаем терьеру, который возбужденно носился взад и вперёд вдоль проволоки, по которой бегал на кольце его поводок. Дорис Хоули была седой женщиной, слегка ссутулившейся от работы в саду, но не по годам энергичной.

Когда она вошла в дом, Квиллер посмотрел на задворки участка и увидел стол для пикника на заросшем травой берегу Гремучего ручья, превращённого засухой в булькающий ручеёк.