Кот, который умел искать мины (Оборотень в погонах)

– Тут я вам, знаете, не советчик, – развел я руками. – Я и сам в дизайнеры не рвусь. Вы мне покажите, куда хотите поставить аквариум.

– У нашего интерьерщика, – Вальтер Туруханов обвел взглядом захламленный пол и белоснежные стены, – была идея вот здесь, в перегородке – тут у нас будет перегородка – разместить аквариумы... вдоль всей стены, соответственно. Сможете?

– Господин Туруханов, – терпеливо повторил я, – наша фирма сможет все, что вы запросите. Вопрос в том, чтобы вы не пошли на попятный, когда дело будет сделано. Вы же понимаете – аквариумы придется делать на заказ. Опять-таки – задняя стенка тоже будет прозрачной, или нет? Как будут оформлены оба помещения? Мне ведь нужно грунт подобрать, растения, рыбок, в конце концов... Вы хотите морской аквариум, под коралловые рифы или пресноводный? Не знаете?

Туруханов беспомощно покачал головой.

– В конце концов, чем ваша фирма занимается? – не выдержал я.

– Торговля стратегическими материалами, – отрубил мой заказчик, внезапно посуровев.

Я мысленно проклял свой длинный язык. Сколько раз у меня срывались с крючка такие, простите за каламбур, рыбки, а все из-за дурацкого любопытства.

– Это я к тому, – подавляя смущение, заявил я, – что некоторые предпочитают тематические аквариумы. Например, в конторе одной фирмы, торгующей сантехникой, стоит соответствующий водоем – дно в виде пузырьковой ванны, и трубы вместо водорослей.

Чистая, между прочим, правда, только не я эту красоту делал.

– Боюсь, нам это не подойдет, – вздохнул Туруханов. – Был проект отделать стены нашим товаром, но вы же понимаете – тут людям работать, да и посетители... всякие бывают, не хочу сказать ничего дурного...

«Хочешь-хочешь», – подумалось мне. И тут в голове у меня щелкнуло. А щелкнув – слетело с языка раньше, чем я успел подавиться:

– Самоцветы! Экспорт самоцветного сырья – теперь я вспомнил вашу фирму.

Туруханов благосклонно кивнул, а я чуть не покраснел. Вот уж вправду – вспомнил. Странно, как у меня только из головы вылетело! Наверное, я не сразу связал название с многочисленными репортажами в газетах и по эфиру, потому что не верил, чтобы предприятие такого размаха нанимало оформителей по заштатным лавочкам. Впрочем, не боги горшки обжигают...

А если разобраться – таких сволочей и подоить не грех. Гонят, паразиты, уральские камни глыбами на Запад, так что порталы лопаются, без обработки, без полировки, как тупое безволшебное сырье... и плевать им, что истощаются карьеры и штольни, что последнюю огневушку-поскакушку в Нижнекамском магопарке держат на искусственном вскармливании сусальным золотом, что отношения с тамошними карлами-сиртя у нас из-за этого портятся постоянно. А благочиние наше замечательное вместе с прокуратурой стыдливо отводят глазки, потому что принадлежит эта шарашкина контора вместе с десятками таких же к деловой империи небезызвестного Олега Кленова, который пресловутым Ледащицким и Баронам уступает только в наглости, но отнюдь не в бессовестности или размерах состояния... Ну, вы у меня еще расплатитесь. Я вам такой счет выставлю, что фининспектор бы кровавыми слезами заплакал.

– Мы, согласитесь, компания известная, – умным голосом заметил Туруханов, – и хотелось бы, чтобы заказ был выполнен в наилучшем виде.

– Я еще раз повторю – сделать можно все, – парировал я. – Вопрос в том, чего вы хотите. Кстати, об отделке – самоцветный щебень в качестве грунта может смотреться очень стильно, – волшебное слово, действующее на столичных жителей гипнотически, – но нужно быть очень внимательным в подборе минералов.

– А рыбкам это не вредно? – с любопытством осведомился Туруханов.

– Смотря что, – пожал я плечами. – Конечно, малахит лучше в воду не кидать... а вот крошку разноцветной яшмы – легко. Особенно если подобрать по оттенкам, чтобы грунт менял окраску из одного края аквариума в другой.

Заказчик клюнул. Это я по глазам понял. Взгляд Вальтера Туруханова забегал по несуществующей покуда стене, примеривая будущие аквариумы и выкладывая мозаики из пестрых камушков.

– Но тогда, – я продолжал ковать железо, не отходя от кассы, – придется поставить фильтратор, иначе начнет скапливаться ил, и вид будет неопрятный. А спрятать в той же перегородке, вместе с компрессором...

Туруханов покивал, делая вид, будто разбирается в фильтраторах не хуже, чем в сортах халцедона.

В конце концов, я раскрутил его не только на четыре аквариума – по числу секций перегородки – но и на полный комплект оборудования к каждому, включая пресловутые компрессоры, фильтры для воды и прочую муть. Вообще-то чистить аквариумы можно и вручную, препоручив это занятие конторской уборщице, – только дренажную трубку в грунт заложить, – а воду лучше доливать не фильтрованную, а отстоянную, но я дал себе слово нагреть ЗАО «Альгамейд Среднеруссия» и его могущественного хозяина, г-на Кленова, по полной программе. А дал слово – держи!

Смешнее всего было даже не то, что рыбок я как раз намеревался подселить самых обычных. Среди африканских цихлид попадаются крайне декоративные виды, тех же псевдотрофеусов из озера Малави можно подобрать почти любого оттенка; все они предпочитают каменистое дно, прозрачную воду и живой корм, за который я тоже буду драть втридорога. А возни с ними и вполовину не так много, как с коралловыми рыбками.

Фокус заключался в том, что я намеревался продать Вальтеру Туруханову отходы его же собственного производства – ту самую каменную крошку, – убедив легковерного менеджера, что, пройдя через мои руки, она приобретет некие совершенно чудодейственные свойства. Впрочем, я и правда собирался ее промыть.

Возможно, я бы еще что-нибудь сторговал податливому клиенту, но мои соловьиные трели были грубо прерваны песнью куда менее мелодичной. В карманах Туруханова кто-то старательно и неумело высвистывал первые такты Сороковой симфонии Моцарта.

– Простите, – пробормотал управляющий, судорожно обхлопываясь по бокам, точно пытался сам себе обыск учинить.

Свистун затих было, но тут же снова завел порочить бессмертное творение.

– Тьфу, черт! – ругнулся Туруханов. – А, вот!

Он наконец достал из поясного кармашка мобильник и, смачно прищелкнув пальцами, крикнул: «Да?!»

– Вальтер Павлович... – донеслось из шарика.

– Ну что?! – взревел управляющий. – Я же просил не...

Ответа я не услышал – Туруханов так крепко прижал шарик к уху, что звук совершенно терялся в его широкой ладони.

Мнение мое о нервном приказчике несколько поднялось. Большинство деловых людей средней руки обходится зачарованными бумажками под стеклом – ну, звонишь с ближайшего кристалла оператору, а тот симпатически выписывает сообщение адресату. Сотовую связь пока что могут позволить себе только серьезные люди, хотя у меня создавалось стойкое ощущение, что через год-другой даже базарные торгаши станут щеголять кисетами для мобил, как сейчас – для страничников.

– Хорошо, – буркнул Туруханов, серьезнея на глазах, – хорошо... сделаю... Передайте Иегудиилу Пересветычу, что «да». Да... ну, минут двадцать... да.

Он второй раз прищелкнул пальцами, разрушая связные чары.

– Интересная у вас модель, – не удержался я. – Первый раз вижу такой маленький. «Нокия»?

– «Эриксон», – гордо отозвался управляющий. – «М58».

– Эм – в смысле «морион»? – уточнил я, подаваясь вперед, чтоб получше разглядеть демонстрируемый Турухановым хрусталик.

Действительно, стеклянисто блестящий шар был непроглядно-черен. С тех пор, как Белл впервые показал, что звук может передаваться отдельно от изображения, для связи стали использовать кварц всех оттенков, а кое-где – и простое стекло; чуть ли не бутылочное. Но для сложных, плотноупакованных чар лучше подходят полудрагоценные сорта. По поверхности шара бежала гравировка – стилизованные соты.