Кот в малиновом тумане

— Я так понимаю, вы пришли, чтобы встретиться со мной, а не с Ральфом Фонтаной?

Букмекер снял свою шляпу, ностальгическую соломенную канотье с пестрой выгоревшей ленточкой, потемневшую от времени и пота.

— Рад вас видеть на ногах, — сказал он. — Я сегодня весь в бегах. Хочу упросить вас поехать туда, где друг обитает и плещет вода. В то место, что люди зовут Темпл Бар, где хочет Мотыга открыть гриль-энд-бар. Открытие бизнеса — сущий кошмар, но другу поможет хороший пиар.

— Мотыга, — повторила Темпл, припоминая. Имя было знакомое, потрепанное такое. — Вы имеете в виду старикашку из банды «Глори Хоул»?

Нострадамус обиделся. И храбро выразил неудовольствие, несмотря на бдительный взор Ральфа Фонтаны:

— Старость в глазах смотрящего, леди. Как и краса, ведь они же соседи. Может, вас это и удивит, но старости юность не избежит.

— Это правда. Я и сама уже это частично чувствую. Я просто имела в виду… ладно, чего Мотыга хочет? Поговорить со мной?

— Если не трудно добраться до бара, вы там обсудите схему пиара.

Ральф, продолжающий исполнять роль телохранителя, задумчиво потеребил свою серьгу в форме циркулярной пилы.

— Что-то тухловато звучит, — поделился он с Темпл. — Прямо-таки воняет дохлой рыбой.

Нострадамус с вежливой готовностью повернулся к нему:

— Несомненно, ваш нос вам не врет. В Темпл Бар ее множество, вот.

— Рыбы, — пояснила Темпл Ральфу. — Там много рыбы. Я слышала про этот… ресторан. Дедушка Джилл Даймонд, Восьмерка О’Рурк, дружит с Мотыгой Лонниганом.

— Все равно ни фига не понимаю, — нахмурился Ральф. — Какая рыба?

— Карпы, — объяснил Нострадамус. — Рыба плавает по дну — не поймаешь ни одну. — Он обернулся к Темпл с вежливым поклоном: — Завтра в полдень в Темпл Бар можно обсудить пиар. Если так удобно вам, я Мотыге передам.

— Я не смогу сесть за руль так скоро…

— Не беспокойтесь, пришлют шофера.

— Шофера?! — Ральф нахмурился и обернулся к Темпл, точно ревнивый муж. — Вы не потащитесь фиг знает куда с фиг знает с кем, одна, ни сегодня, ни завтра.

– «Шофер» — это просто выражение, — поспешно сказала Темпл. — Для рифмы.

Нострадамус улыбнулся извиняющейся улыбкой, но ничего не сказал. Темпл подумала, каково это — день за днем подбирать рифмы. Некоторые могут сказать, что день за днем рассчитывать ставки — уже достаточно, чтобы чокнуться. Одинаково умелый в математических подсчетах и в поэзии, Нострадамус был просто какой-то фигурой Ренессанса.

У Ральфа явно имелись еще возражения, он уже глубоко вжился в роль сторожевого пса, но тут с улицы донесся вой сигнализации.

Ральф пронесся через вестибюль и вылетел на улицу, на ходу нашаривая кобуру под мышкой, прежде, чем Нострадамус успел выдать очередной рифмованный куплет.

Темпл поспешно похромала следом, с Нострадамусом, галантно поддерживающим ее под локоток, хоть этот жест был чисто символическим и не слишком помогал ей.

Снаружи они увидели Электру Ларк, ее руки были подняты так высоко вверх, что гавайская накидка, которую она всегда носила, задралась выше ямочек на пухлых коленках. По контрасту с расцветкой «вырвиглаз», присущей всем ее нарядам, и ярко-розовой прической с ядовито-зелеными прядками, лицо хозяйки «Серкл Ритц» казалось белым, как бумага.

Возможно, причиной такого шока была черная блестящая «беретта», изумительно подходящая к вопящему сигнализацией «доджу». Полуавтоматическое оружие сидело в красивой итальянской руке Ральфа Фонтаны, как влитое, и было нацелено точно в бирюзовую райскую птичку на животе гавайской накидки Электры Ларк.

— Я только погладила бампер!.. — прошептала Электра непослушными губами. — А эта дурацкая штука начала орать… Я еле притронулась!

— Надеюсь, что это правда, — Ральф засунул оружие в кобуру и одернул пиджак, придавая ему прежний безукоризненный вид. — Надеюсь, что вы не заляпали его своими пальцами. Его только что помыли вручную, леди! Этот бэби полировался натуральными салфетками «шимми».

Темпл не стала говорить ему, что французское слово «chamois» [77] произносится как «шамми», а вовсе не как танец шимми, исполняемый танцовщицами топлесс.

Пока Ральф огибал автомобиль спереди, чтобы осмотреть бампер на предмет отпечатков пальцев, Электра поспешно обошла его с противоположной стороны и присоединилась к Темпл и Нострадамусу, продолжая держать руки вверх.

— Я его почти и не задела, — пожаловалась она снова.

Ральф заткнул сигнализацию нажатием кнопки и низко склонился к бамперу, придирчиво инспектируя каждый сантиметр.

77

Chamois (фр.) — замша.

— Сигнализация супер-чувствительная, — сообщил он удовлетворенно. — Стоит только не так посмотреть на нашего бэби — и она тут же сработает. Собственность братьев Фонтана. Любуйтесь, завидуйте, но руками — ни-ни.

Электра окинула говорящего высокомерным взором, которого он не заметил, и сказала:

— Ну, что ж, извините за любопытство.

Она повернулась к Темпл и, наконец, опустила руки. Куча титановых браслетов, звеня, свалилась с предплечий к запястьям, точно кольца Сатурна, собирающиеся покинуть орбиту.

— Вы в порядке, дорогуша?

Ее глаза обшарили Нострадамуса с подозрительностью матушки-наседки.

Темпл кивнула, уже слегка ошалевшая от слишком большой дозы разнообразных волнений.

— Нострадамус пришел по делу, а Ральф доставил меня домой из «Феникса». Честно говоря, я бы хотела уже, наконец, отдохнуть в тишине и покое.

— Сейчас вы отдохнете, — уверила ее Электра, беря под локоть, чтобы помочь вернуться в вестибюль. — Мы все, наконец, отдохнем, когда этот противный мальчишка со своей вопящей машиной удалится отсюда.

Ральф, все еще любующийся на сверкающие зеркальные бока «вайпера», ее не услышал.

Нострадамус водрузил свою соломенную шляпу на лысую голову и притронулся к полям, салютуя двум женщинам, исчезнувшим за дверями «Серкл Ритц».

Он выглядел очень довольным.

Меньше, чем через сутки, Темпл ждала в вестибюле «Серкл Ритц» — ноги предусмотрительно обуты в теннисные тапочки, сумка загружена всем необходимым и оттягивает левое плечо.

В течение этих суток она приняла долгую горячую ванну, за которой последовал долгий холодный компресс на больную щиколотку, пока она читала сто двадцать вторую главу «Зимней сказки» Марка Хелприна [78] . У Темпл была специальная полка для нашумевших книг, которые нужно было когда-нибудь прочесть, однако большинство из них так и остались нетронутыми. Но лирический, и вместе с тем эпичный роман Хелприна озадачил и заворожил ее. Начав читать, она совершенно забыла про братьев Фонтана, полицейских и Кроуфорда Бьюкенена, что само по себе уже заслуживало всяческого восхищения.

78

«Зимняя сказка» — роман о Нью-Йорке в жанре магического реализма, написанный американским журналистом и писателем Марком Хелприном.

Утром она постригла ногти на ногах — еще одна вечно откладываемая забота, затем привела в порядок руки и почитала газеты в компании Полуночника Луи.

Чтение газет в компании Полуночника Луи заключалось в следующем. Она разворачивала газету, готовясь сосредоточиться на статье. Затем приходил Луи и вспрыгивал на листы, развернутые на ее коленях. После основательного утаптывания он, наконец, укладывался на них пушистой несдвигаемой массой, подмяв под себя так и непрочитанную статью, так что он чувствовал себя комфортно, а она не могла не только читать, но и двигаться и даже дышать. Фактически, она вообще ничего не могла делать — только чесать и гладить его блестящую черную шерсть, а он в это время мурлыкал, как целый пчелиный рой.