Котёл

— Придется стрелять в непокорных прямой наводкой, ничего не поделаешь. Но, чтобы стрелять, надо сначала самим обороняться. В этих местах никакой границы с Россией нет. Что будем делать-

— Я знаю, что делать, — вытянул руку зам командующего генерал — полковник Стецько.

— Докладывайте, Стецько.

— Надо рыть ров вдоль границы. Четыре метра шириной и четыре метра глубиной. Такой ров русские танки не одолеют. Мы будем стоять на нашей стороне и показывать им дулю.

— Дулю!

— Дулю! — обрадовались командующие фронтами с численностью солдат в несколько взводов.

— У нас солдат мало, — сказал министр обороны Киваль, — всего девяносто человек. По дороге сюда рассеялись, как мне сообщила разведка. Кроме того, есть сведения, что солдаты не хотят стрелять в безоружных, женщин с детьми на руках. Я конечно, доложу Пердуске, у него связи в Вашингтоне, пусть просит помощи. Вы что там делаете, Стецько-

— В таких случаях я всегда советуюсь с Паруубием. Паруубий- У нас промблема. Наши солдаты не хотят стрелять в безоружных граждан, как быть- Потерпеть- Вы пришлете Пипияроша и его банду- О, это очень хорошо. Вот видите, члены Совета обороны, проблема решается. Пока мы выкопаем ров длиной в двести километров, сюда прибудет Правый сектор, нечто вроде НКВД и будет расстреливать тех наших солдат, которые не захотят стрелять в наших врагов. А все, кто не с нами, тот против нас. Это все те, кто хочет удрать в Россию, но через ров не сможет перебраться, короче это все жители Донецкой и Луганской области.

— Генерал Стецько, смирна-а!

Генерал Стецько вскочил, руки по швам и высоко задрав голову, произнес:

— Слава Украине!

— Я прошу об одном. Не забывайте, что у вас теперь есть министр обороны.

— Есть не забывать министра обороны. Только….я буду ходатайствовать о присвоении вам звания маршала Украины, а то я генерал-полковник, а вы всего лишь генерал. Позвольте выполнить эту миссию.

— Выполняйте.

— Позвольте отлучиться для выполнения задания.

— Отлучайтесь.

Стецько отправился в другую землянку, позвонил Трупчинову.

— Труп у телефона.

— Срочно пиши Указ.

— Какой еще Указ?

— О присвоении звания министру обороны маршала Украины. А то он министр в звании капитана, а я енерал — плутковник его первый заместитель, как так-

— Дык я уже такой Указ издавал.

— Издай еще один, какая тебе разница. Это же министр обороны, а не х. собачий.

— Продиктуй мне текст, а то я в этих званиях не очень разбираюсь.

— Ты и себе присвой маршала, ты же главнокомандующий всеми вооруженными силами.

— Диктуй!

Стецько продиктовал текст о присвоении звания министру обороны Киваль, а про президента забыл.

— А про меня почему забыл- всхлипывая произнес Трупчинов. — Ты же обещал. Кроме того, я не лыком шит, ты знаешь. Мне и жену надо порадовать. Я банкет устрою и тебя приглашу.

— А почему ты назначил министром обороны Киваля, а не Стецько, то есть меня-

— Это Кролик все воду мутит. Он предложил кандидатуру в Верховной Раде. Депутаты проголосовали, а мне поручили издать Указ. Мне ничего не оставалось делать, как подписать заготовленный текст. Но если министра обороны убьют на поле боя, я тут же напишу Указ назначить тебя министром.

— Тогда пиши текст Указа.

Так президент Труп… стал маршалом Украины.

Стецько вернулся на заседание совета обороны и огласил Указ о присвоении звания маршала капитану Киваль Василию Петровичу.

После жидких аплодисментов и поцелуев новоявленного маршала в губы, новый маршал сказал:

— Спасибо, друзья. У меня вопрос: кто будет рыть ров четыре глубиной и четыре шириной.

— Надо организовать население, — предложил Стецько.

— Но им же надо платить. Где деньги взять-

— Надо обратиться к дяде сэму. Пущай раскошеливается, коль взялся поработить Украину.

— Я не возражаю, — сказал министр Обороны. — Завтра вернусь в Киев, встречусь с Пердуске, у него прямая связь с Вашингтоном. А пока совет обороны позвольте считать оконченным. Надо нам всем посетить линию хронта, посмотреть, что к чему.

Маршал Киваль все еще в погонах капитана встал с кресла, а его заместитель в погонах генерала скомандовал: встать, смирно и вся ватага направилась на передовую. На передовой было три танка, два из которых требовали ремонта, одна сто миллиметровая пушка и несколько вертолетов. Солдаты находились в лежачем положении, щипали травку, запихивали в рот и жевали отдельные листочки.

— Товарищ енерал, со вчерась не кушали. Иногда бабульки нам приносят по кусочку хлеба, но ить от их стыдно брать. Завтра прикажете по ним палить.

— Потерпите, хлопцы, — сказал министр обороны. Денек-два, не больше. Сегодня буду в Киеве и решу этот вопрос. Надо встретиться с Трупом или Пердуске, пусть раскошеливаются. Воевать можно только на сытый желудок. Как ведут себя сепаратисты, не стреляют-

— Да никакие они не сепаратисты, — уверенно заговорил сержант Домоклов. — Обычные ребята, воюют за незалежнисть. Ну и уступили бы им.

— Сержант Домоклов, смирна! Уступишь им, другие попросят. А мы на страже единства нашей великой нации.

— Хлеба! Хлеба! — зашумели солдаты. — Хлеба и денег. Нам обещали. Что это за страна, которая не может содержать свою армию- Мы не будем стрелять по мирным людям, по старухам, которые нас подкармливают.

— Давайте, уйдет отсюда как можно быстрее, — стал призывать заместитель министра Стецько. — Я знаю их. Тут не без пропаганды москалей: придушат.

Высокое начальство отправилось искать место, где должна будет пролегать траншея шириной в четыре метра и глубиной в четыре метра.

— Лопату! — приказал министр обороны.

— Подать лопату, — приказал Стецко.

Министр обороны выкопал небольшую ямку и стал задыхаться, дальше копать мешало пузо.

— Отсюда и до…Москвы! — приказал он, требуя, чтоб остальные повторили его слова.

— На первый случай пусть будет длина в триста километров, а дальше посмотрим, как будут реагировать москали. Если то, то и мы то, если они не то, то и мы не то.

— Согласен, — сдался министр обороны, отмахиваясь от мухи, хотя никакой мухи не было: ему просто мерещился Кремль. — Я улетел.

— Куда?

— В Киев к Трупчинову, Кролику и Пердуске, если найду Пердуке.

— Доброго пути!

— Слава Украине!

— Бандере слава!

18

Трупчинов в черной рясе читал молитву, Кролик ковырялся в зубах, а когда он ковырялся в зубах, никто из смертных не смел приближаться к его сиятельству. Оставался Пердуске. Но Пердуске готовился к инаугурации за две недели до выборов президента. Псаки Суки позвонила ему из Вашингтона и сообщила приятную новость: госпожа Нуланд внесла предложение Кэрри своему непосредственному начальнику, а тот обрадовался и тут же побежал к Бардаку. Тот вытаращил глаза, а когда немного отошел, спросил: