Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений

Он не понял, что произошло. Серьезно, Константин еще не видел, чтобы Карина вот так поступала. Просто развернулась и ушла. Сбежала от разговора. Нет, он подозревал, и был готов к тому, что она может начать спорить и отрицать необходимость посещения специалиста. Отвергать помощь. Но чтоб вот так, просто уйти?

Отбросив свою вилку, он быстро встал и пошел за ней. И не догнал, только увидел, как Карина опрометью несется по лестнице под пораженным взглядом охранника.

И откуда такая реакция? От чего она убегает? От него, что ли? Боится, что он ее сейчас силой потащит, или что?

Ни черта не поняв, совершенно не разобравшись, с какой стати она так побежала вверх, Константин рванул за ней, перепрыгивая через две ступени.

Двери комнаты захлопнулись, когда он завернул в коридор. Громко так захлопнулись. Основательно. Очень наглядно «говоря» — «не лезь».

Его комнаты, кстати. И, разумеется, ни на какие предупреждения он не собирался обращать внимания.

— Карина? — Соболев толкнул дверь и остановился на пороге, осматриваясь. — Это моя комната. — Он титаническим усилием заставил себя остаться на месте, увидев ее, скукожившуюся в углу за кроватью. — Я, конечно, только рад, если ты решишь тут остаться. Но ты, вроде как, все время отказывалась? — Попытался поддеть он ее, надеясь спровоцировать на их привычный диалог-спор.

Она, казалось, даже не услышала, что он вошел.

Осторожно прикрыв дверь за собой, Константин подошел к ней и замер. И что теперь? Не испугает ли он ее, если тронет хоть за руку?

Она уже взяла себя в руки, он еще утром это заметил. И пусть Косте не нравилось, что Карина пытается возвести между ними прежние барьеры, пусть его раздражала то, как профессионально она заставляла себя терпеть его прикосновения — не мог не восхититься самим фактом подобного самообладания. Хотя, даже представлять не хотел, каким путем вырабатывалась эта стойкость. Опасался, что не сможет тогда унять свою ярость и испугает ее. Страх в ее глазах от его крика он запомнит надолго. На всю жизнь, наверное.

Но сейчас-то он чем ее напугал?

— Карина? — Костя опустился на корточки и негромко позвал ее.

Она не подняла на него лицо. Сильнее забилась в угол.

Надеясь, что не сделает хуже, он протянул руку и обхватил ее щеку пальцами.

— Карина, что случилось? — Очень тихо спросил Костя, глядя в ее глаза.

Какие-то пустые и бездонные, глядящие словно бы мимо него.

— Ничего. — Она улыбнулась.

И если бы не этот взгляд, он бы поверил. Действительно поверил бы в эту улыбку. Твою ж…!

— Все хорошо, сейчас, мне всего лишь нужна одна минутка. — Светским, совершенно ровным тоном проговорила Карина. — Извини, не заметила, что это твоя комната, я сейчас выйду.

Она дернулась, похоже, собираясь подняться.

Соболев не выдержал. Честно. Этот взгляд… он просто его доконал.

Серьезно опасаясь, что сейчас может только все испортить, он сгреб ее в охапку, ощущая, как тело Карины начинает бить дрожь.

— Что? — Старался разобраться он. Добиться ответа. — Какого черта, Карина? Что с тобой? Я не смогу повлиять на то, о чем не знаю!

Она молчала. Даже не пыталась выбраться из его рук. Только все тело Карины тряслось.

Как был, Константин уселся на пол, усадив ее на колени, словно маленького ребенка, и продолжал обнимать. Он ничего не понимал. Совершенно. Она не плакала и не кричала, даже не смотрела на него. Только дышала тяжело, надсадно, резко, словно бежала марафон. И эта проклятая дрожь…

Соболев боялся отпустить ее. Опасался, что своим разговором о психотерапевте спровоцировал что-то, спустил какой-то курок в ее сознании, и теперь Карина может учудить что угодно. Даже то, на что намекал Стас.

Она не вырывалась. И это было хуже всего. Карина просто сидела в его объятиях покорным истуканом. Словно знала, что вырываться бесполезно. Он не знал что делать, но и отпустить ее — не мог. Просто был не в силах, и все.

Прошло, наверное, больше получаса, прежде чем он ощутил, что она расслабилась. Именно расслабилась. Карина словно бы вся обмякла и тяжело уронила голову на его плечо. Они так и сидели на полу все это время, опиравшись на стену. У Соболева уже порядком затекла спина и руки, но он и не думал что-то менять.

— Прости. — Тихо и как-то растерянно проговорила Карина, не глядя на него. — Дай, я встану.

— Сиди. — И не думая соглашаться, велел он. А потом, рискнул. — Ты мне можешь объяснить, что с тобой случилось?

Она облизнула губы и покачала головой.

Соболев шепотом выругался.

— И что мне делать? — Не понятно у кого, наверное, у потолка, поинтересовался он.

— Ничего. — Карина хмыкнула и снова постаралась высвободиться из его объятий.

А он опять не пустил. Сжал руки немного сильнее, не позволяя ей даже поднять голову со своего плеча. Он хотел, чтобы она продолжала сидеть именно так.

— Ты не обязан носиться со мной, Костя. — Кажется, она чувствовала себя не в своей тарелке.

Но Константин решил, что ей стоит привыкать к его прикосновениям. — Я прекрасно сама со всем справлюсь.

Ага, сама. Конечно.

— Карина, я просто хочу тебе помочь.

Она хмыкнула.

— Зачем?

— Я твой друг. — Твердо напомнил Соболев.

Еще один недоверчивый смешок.

Ладно, спорить не было смысла. То, что между ними протянулось нечто большее, было очевидно. Только Карина отчаянно этому сопротивлялась.

— Стас уверен, что тебе очень помогла бы помощь специалиста. — Осторожно попробовал он еще раз убедить ее. — И мне так кажется.

— О, да. Очень помогла бы. Они прекрасно помогают. — Голос Карины был просто пропитан ехидством.

Соболев насторожился.

— Ты уже посещала реабилитацию? — Попытался выяснить он, пользуясь тем, что она неожиданно открылась.

— Трижды. И больше не хочу. — Карина отвернулась к стене, устроившись на его плече другой щекой.

Хотя, Костя не был уверен, что она сделала это осознанно. Но уже что-то.

— Почему? Тебе не помогло? — Он не собирался отступать. Чтобы нормально помочь, он должен все выяснить.

— Помогло.

— Почему ты не хочешь попробовать еще раз? — Как ему казалось, резонно заметил Соболев.