Коварная

Я кивнула.

– Он понял, что ты разозлилась?

– Да, это было очевидно.

– А почему ты не с Вэл? – спросил он.

– Сегодня у неё дежурство. Помню, она что-то говорила, что ей придётся подменить кое-кого из докторов, которые будут подменять её, когда она будет в Уганде.

– В Уганде? – повторил Броди.

– Да, это её последний проект. При поддержке Общества Харрингтона она доставляет и будет доставлять лекарства от рака в удалённые поселения. Это просто необыкновенно. Она создала большую сеть. Конечно, у них постоянно есть волонтёры, но как управляющий грантом, она должна контролировать и помогать с доставкой необходимых препаратов.

– Это опасно?

– Она уверяет меня, что в мире полно других опасных мест, – ответила я, припомнив, как задавала Вэл тот же самый вопрос. – Но это не значит, что я не волнуюсь за неё. Я спрашивала, почему она не может заниматься тем же самым здесь, в Штатах. У нас тоже по-прежнему полно людей, которым необходимо лечение. Тем более, учитывая диагноз Стюарта. Так почему не организовать Клиники по борьбе с раком имени Харрингтона в США?

– Отличная идея. А что она сказала?

– Рассмеялась и ответила, что достанет мне грант, как только сможет.

– Я обожаю блеск в твоих глазах, когда ты говоришь о своей сестре.

– Она единственно хорошее, что есть во всём этом.

– Нет, не только она, – безапелляционно заявил Броди.

Я не ответила, сжав губы.

– И многим она помогла посредством Общества Харрингтона?

– Сотням, а может, и тысячам. Но кто скажет, что она не сделала бы этого, если…

– Ну вот опять, Вик. Не стоит недооценивать себя. Ты заключила сделку с дьяволом, и продолжаешь творить добро. Чёрт, красавица, тебя определённо стоит причислить к лику святых.

Он не мог заблуждаться ещё больше. Причисление к святым мне не грезит. Ну, разве только у дьявола была программа по стажировке. В смысле, он же начинал как ангел. Я усмехнулась. Возможно, у него всё-таки была программа. К несчастью для него, я оказалась очень прилежной ученицей.

– Ты снова это делаешь. – он потребовал, – Останься со мной.

– Я не могу.

– Не всю ночь, хотя я хочу этого. Останься в этом номере, с видом на океан. – Он указал на окно. – Останься здесь. Не возвращайся обратно, во тьму.

Если бы он только знал, что это то самое место, где я родилась и где живу. Это то, что я есть. И что бы он ни делал и ни говорил, это ничего не изменит.

– Если Стюарт уже спит, – начал Броди, – дай мне два часа. А завтра я проверю соглашение и напишу тебе. Мы выберем другое время и место, чтобы обсудить всё. А сейчас, прошу тебя, дай мне два часа.

Мои губы изогнула полуулыбка.

– Зачем, мистер Филлипс? Что мы сможем успеть за два часа?

Поднимая меня за руку, Броди встал.

– Пойдём со мной, Виктория, я покажу тебе.

Я взволнованно опустила глаза.

– Я-я не…

– Пожалуйста, – попросил он. – Никакого секса. Позволь мне просто обнимать тебя. Только мы вдвоём, во свете.

От тревоги мой живот скрутило, как бы говоря о том, что я уже знала – мне следует уйти. Не стоит позволять тьме во мне осквернить свет в нём. Однако, прежде чем я смогла возразить, Броди поправил подушки на кровати и прижал меня к своей широкой груди. Биение его сердца эхом раздавалось в моей внутренней пустоте. Оно отдавалось такой болью, что была сильнее, чем стыд, который я когда-то чувствовала из-за склада и замечаний Стюарта. Но того унижения больше не существовало. Да, оно было, но я научилась закрываться. Так было и сегодня после обеда. Моё тело делало лишь то, что приказывал голос в наушниках, но мои разум и сердце были под защитой. Броди продолжал нашёптывать ласки, а боль внутри лишь росла. Должно ли мне это нравиться? Может, моё сердце не под защитой, а умерло? Но тогда может ли болеть то, чего не существует.

Я подняла к нему лицо и пробежалась пальцами по его мягким коротким волосам. При естественном свете из открытого окна было трудно различить оттенки в его светлой шевелюре. Подняв подбородок, я поцеловала его губы. Невинный поцелуй плавно перерос в глубокий, когда наши языки сплелись.

– Ого! – запротестовал он, отстраняясь. – Я вообще-то стараюсь вести себя по-джентльменски. Что ты творишь?

Присев, я схватилась за подол своего сарафана, и стянув его через голову, одним театральным движением отбросила тот на пол, превратив в ворох шёлка. Теперь, когда на мне ничего не было, кроме трусиков, я обхватила грудь руками, и открывая его взору свои дерзкие соски, сжала их между большим и указательным пальцами, покручивая.

– Мистер Филлипс, – хрипло проговорила я, – теперь у вас есть менее двух часов, чтобы заставить меня забыть обо всём. Я хочу, чтобы вы оттрахали меня так, чтобы мир вокруг исчез. Чтобы все мои мысли были только о том, как глубоко вы во мне.

Я изогнула бровь и положила его руку на свою грудь. Когда наши глаза встретились, я спросила:

– Вы принимаете вызов?

По виду уже натянувшихся брюк и страстному выражению, сменившему сочувствие и заботу, я знала, что он его примет.

– Вик, я хочу, чтобы ты знала, ты для меня больше, чем просто трах…

Я приложила палец к его губам.

– Броди, прямо сейчас я хочу, чтобы меня трахнули. И чтобы я могла видеть и слышать человека, который меня трахает. Я хочу сама контролировать свои движения и ответные реакции. Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Оттрахал так, как никто и никогда.

Мои пальцы нашли пояс трусиков.

– Прошу, ты сделаешь это для меня?

Расстёгивая ремень, он улыбнулся мне и сказал:

– Только с одним исключением. Просто к сведению, твои ответные реакции будут зависеть от меня. – И пока я не смогла возразить, он продолжил, – Я не собираюсь указывать тебе, что делать, но ты будешь знать, что вызваны они именно мной. И я не остановлюсь, пока не получу, что хочу. К чёрту лимит в два часа.

Я была уже абсолютно голая, когда Броди толкнул меня на огромный матрас и взобрался сверху, покрывая меня беспорядочными поцелуями.

– Я принимаю только такой вызов.

Я могла примириться с этим. Могла раздвинуть ноги и исчезнуть. Это было моим специальным умением, моим приёмом выживания.

– Ещё кое-что, – сказал он, взяв меня за подбородок, чтобы наши взгляды встретились, – Ты останешься со мной. Я хочу увидеть, как ты кончишь.

Мне нужно было сбежать. Это не та связь, которой я хотела.

– Я-я не…

– Вик, сюда, – спокойным тоном потребовал он, указывая на свои глаза. – Смотри прямо сюда.

Когда я повиновалась, его рука скользнула вниз по моему животу. Его тёплое прикосновение оставляло горячую дорожку на моём теле, кожа словно горела. Я схватилась за его плечи, когда в меня скользнул сначала один, а потом второй палец. Мои глаза не отрывались от его глаз, руки сжимали его всё крепче, бёдра двигались в его ритме.

– Вот так. Будь со мной. О, детка, ты такая влажная, для меня…