Коварные боги

Дрожь сотрясла землю у меня под ногами, и энергия хлынула в мои вены от внезапного колебания почвы. Я вглядывалась в темноту вокруг себя, опасаясь приближения какого-то другого божества, которое могло решить разрушить наши жизни. Но за этим последовала лишь тишина. И небытие, простирающееся во все стороны.

Я

сидела у костра, пока тишина вокруг меня сгущалась от напряжения. Я чувствовала на себе взгляд Фабиана и игнорировала его взгляд так долго, как только могла, но по мере того, как тянулись минуты, а его внимание не ослабевало, мое раздражение на него переросло ту грань, когда я могла его сдерживать.

— Просто выкладывай, — прорычала я, поднимая глаза, чтобы встретиться с ним взглядом поверх пламени.

Фабиан поджал губы и провел рукой по волосам, убирая их с лица.

— Давным-давно я был всего лишь человеком, — медленно произнес он, и я нахмурилась в замешательстве. Я ожидала, что он снова начнет о насильственном кормлении Магнара, и я понятия не имела, к чему он клонит. — И как смертное существо, мое тело легко удовлетворяло все мои желания. Но если еды было мало, мой желудок урчал и стонал, мое тело слабело, и я чувствовал усталость. Если заканчивалась вода, мой язык распухал, а мысли становились нечеткими. Возможно, эти вещи могли бы подтолкнуть меня к убийству, если бы я наткнулся на кого-то, кто хранил то, в чем нуждалось мое тело, и не желал делиться этим, но проклятие не так работает. Когда начинается жажда, это похоже на першение в задней части горла, которое беспокоит тебя, поглощая твое внимание все больше и больше. Раздражает, но его довольно легко игнорировать. Но потом оно становится болезненным, боль отвлекает твое внимание от всего остального, независимо от того, как сильно ты пытаешься с ней бороться. Ты можешь думать о чем угодно, о ком угодно в надежде забыть о ней. Но она не исчезнет. Ты слабеешь, но не в физическом смысле, как смертный из-за недостатка пищи: ты слабеешь разумом. Вещи начинают иметь меньшее значение. Ты начинаешь терять из виду то, что важно для тебя. Твои эмоции выходят из-под контроля. Ты быстро впадаешь в гнев. И с этим гневом твои низменные инстинкты берут верх, и агрессия побеждает. Каждый. Раз. Становится все труднее видеть в окружающих нас людях то, кем или чем они являются для нас. Особенно, если у этого человека случайно бьется сердце…

— Я знаю, ты думаешь, что он не справится с этим, — перебила я. — Но это не твой выбор. Возможно, он поддастся жажде крови. А может быть, и нет. Магнар не просто вампир. Он еще и Благословенный Крестоносец. И в этом мире не так уж много того, что имеет над ним власть.

— Кровь имеет над ним власть, — тихо сказала Чикоа, и я с удивлением повернулась к ней. Я думала, что она на моей стороне, защищая решение Магнара по этому поводу, но теперь это звучало так, словно она была на стороне Фабиана. — Я не говорю, что мы должны кормить его насильно, но и не думаю, что тебе стоит обманывать себя. Сейчас ему нужна кровь так же, как тебе нужен кислород. Если ты погрузишься под поверхность воды, ты сможешь задержать дыхание на несколько минут. Но в конце концов твое тело заставит тебя сделать вдох. Даже если ты знаешь, что это тебя утопит. Даже если ты знаешь, что умрешь, ты все равно это сделаешь. Не потому, что ты поддашься, а потому, что в какой-то момент твое тело отняло бы у тебя этот выбор. И это то, что рано или поздно случится с ним.

Я отрицательно покачала головой, но ее слова зажгли глубокий страх у меня под кожей. Если это действительно был только вопрос времени, когда Магнар полностью потеряет контроль, то я знала, что это будет означать. Поблизости было только два источника крови, и он любил их оба. Если он нападет на Джулиуса или на меня, я не была уверена, как он справился с этим. Что, если это будет означать, что он больше не сможет смотреть в лицо перспективе продолжать свою жизнь нежити? Ломка могла равняться его смерти, если он не сможет справиться с тем, что сделал с одним из нас.

— Тебе нужно убедить его выпить крови, прежде чем он потеряет право выбора, — заявил Фабиан, скользнув взглядом по Магнару, который продолжал спать рядом со мной. Время от времени он глубоко вдыхал, но это было нерегулярно, и долгие паузы между вдохами были более чем немного жуткими.

— Даже если я соглашусь с тем, что вы говорите, — сказала я нерешительно. — Это зависит не от меня. Магнар никогда не должен был становиться вампиром, и тот факт, что он согласился остаться им, — это чертово чудо. Я не хочу испытывать свою удачу, заставляя его делать что-то, с чем он не сможет смириться.

— Я полагаю, ему будет легче смириться с тем, чтобы выпить по собственному желанию, чем если он случайно убьет тебя или своего брата, — мрачно ответил Фабиан.

— Он никогда бы не убил одного из нас, — прошипела я.

Чикоа обменялась взглядом с Фабианом, и я сердито стиснула зубы, поняв, что они со мной не согласны.

Я перекинула волосы через плечо и запустила в них пальцы, упиваясь жаром пламени, когда ноющий холод, наконец, начал покидать мои кости. Мои мысли путались снова и снова, и я не знала, что будет лучше. Даже если я соглашусь с тем, что они говорили, я не представляла, как мне убедить Магнара выпить крови. Это шло вразрез со всем, за что он выступал. Как я могла ожидать, что он просто откажется от всего этого, потому что я эгоистично попросила его оставаться таким ради меня? А что, если он откажется? Что, если он выберет смерть вместо крови? Я не думала, что смогу справиться с такой возможностью, и мой разум содрогался от одной только мысли об этом, но я знала, что это может случиться.

Слеза скользнула мимо моей защиты, и я быстро смахнула ее со щеки, не желая, чтобы вампиры видели мое горе.

— Ясно, как сильно он тебя любит, — пробормотала Чикоа, и я снова посмотрела на нее. — Но проклятие — это не он. Соглашаться на это или нет — это не выбор. Единственный выбор заключается в том, когда и как он это сделает и что он почувствует по этому поводу впоследствии. Если есть что-то, что ты можешь сделать, чтобы помочь ему легче смириться с этим, то это все, что мы предлагаем. Потому что если он причинит боль одному из вас, то, возможно, не сможет простить себя.

Я тяжело вздохнула, глядя на красивую женщину напротив меня. Если и было что-то, что я знала о ней, так это то, что у нее было более чем достаточно лет, чтобы справиться с последствиями жизни с сожалениями. И если то, что она говорила, было правдой, то, возможно, в интересах Магнара, чтобы я убедила его выпить крови, когда он проснется. Однажды он уже потерял контроль, и я представила, что он будет еще отчаяннее пытаться утолить свою жажду, когда очнется от сна, который я ему навязала.

— Я посмотрю, что можно сделать, — пораженно пробормотала я, и оба, Чикоа и Фабиан, вздохнули с облегчением от моих слов. Я догадалась, что знать, что член нашей группы, владеющий силой богов, был примерно в пяти секундах от того, чтобы в любую секунду сойти с ума, было невесело. И если бы он выпил, то в долгосрочной перспективе оказал бы услугу всей группе.

— Тебе следует немного отдохнуть, — сказал Фабиан, озабоченно нахмурив брови. — Кто знает, сколько у нас времени, прежде чем Валентина снова догонит нас.

— Мы не видели никого из ее Фамильяров с той вчерашней ночи, — ответила я, пожимая плечами. — Так что, надеюсь, у нас есть небольшая отсрочка.

Чикоа посмотрела на меня так, словно я только что сказала что-то увлекательное, и придвинулась ближе к Фабиану.

— Я просто подумала: нам следует задействовать наших собственных Фамильяров, чтобы противостоять ей, — взволнованно сказала она. — Мы могли бы выяснить, насколько она близко, и, возможно, даже перехватить некоторых из ее созданий, когда они будут шпионить за нами?

— Почему я об этом не подумал? — Фабиан замурлыкал и поднялся на ноги, одарив Чикоа широкой улыбкой. Она почти улыбнулась в ответ, затем быстро отвернулась, запрокинув голову к крыше и, казалось, к чему-то прислушиваясь.

— Мне кажется, я слышу, как голуби устраиваются на ночлег там, наверху, — сказала она, прежде чем выскользнуть за дверь.

— Как ты создаешь Фамильяра? — Я с любопытством спросила Фабиана, пока мы ждали ее возвращения.

— Сейчас ты увидишь это сама. Ты всегда была такой нетерпеливой или это недавно сформировавшееся качество? — спросил он в ответ.

— Думаю, всегда, — ответила я с ухмылкой. — Хотя знание того, что за нами охотятся, определенно делает меня более нетерпеливой. Если любой момент может стать для нас последним, тогда зачем чего-то ждать?

Чикоа вернулась с торжествующей улыбкой на лице и присела рядом с Фабианом, держа в руках испуганного голубя. Она протянула птицу, и Фабиан надрезал палец об один из своих клыков, прежде чем прижать рану к клюву птицы.

— Подожди секунду, — внезапно перебила я, поняв, что он собирается делать дальше. — Ты собираешься убить эту бедную птичку?