Коварные пески
Шрифт:
— Вы так неожиданно появились.
— Я поджидала вас, чтобы поговорить.
— Со мной?
— Вы удивлены? Почему? Я хочу знать, что происходит там, в этом Большом доме. Как вам нравится там работать? Я тоже работала однажды в этом доме… на кухне. Они меня там… замучили работой… ну или пытались. Я старалась не оказаться на месте, когда надо было чистить картошку. Терпеть не могу ее чистить. «Ленивая неумеха»— вот как называл меня повар. — Сирина задорно подмигнула мне. — Но я нашла себе более подходящее занятие.
— О, да, я в этом уверена, — сказала я сухо и повернулась, чтобы уйти.
— Эй,
— Не думаю, что вы могли бы сообщить что-то для меня интересное.
Сирина расхохоталась.
— Знаете, а вы мне… нравитесь. Вы чем-то напоминаете меня. О, это вас как раз и заинтересовало. Как может музыкантша из высшего общества быть похожа на цыганку? Но отвечу на это не я. Лучше спросите Непа.
— Извините, но мне надо идти работать…
— Нет, не извиню. Зачем так грубо отталкивать даму, которая хочет поговорить с вами. Лучше расскажите мне об Оллегре. Малышка просто красавица, верно? Не то что Элис. Я бы ни за какие шиши не променяла Оллегру на Элис. У меня теперь их четверо… и все девочки. Не забавно ли? Каждый раз мне предсказывали это карты. Я по ним видела: будет девочка. Так и выходило. Но Оллегра… она чудесно играет на пианино, верно? Знаете, она ведь точная копия меня, когда я была в ее возрасте. Но я тогда лучше ее соображала, что к чему. Иначе мне бы не выжить. Я ведь была уже женщина. А не хочется ли вам узнать, почему я пошла работать на кухню? Нет, не хочется? Но думаю, вы сами можете догадаться… хотя догадка ваша может оказаться и неверной.
Мне совершенно не хотелось продолжать этот разговор. Поэтому напустив на себя безразличный вид, я взглянула на часы.
Сирина приблизилась ко мне и прошептала:
— А я видела вас с этим господином из дома священника. Очень славный и приятный. Кое-что ветер до меня донес из вашего разговора. И я говорю вам: не упускайте свою удачу. Хватайте ее и уходите отсюда, пока это еще возможно. Ведь вы уже получили предупреждение. Неужели вы не поняли?
— О чем это вы?
— А вам бы следовало это понять после того, как вы чуть не сгорели в том домике. Спаслись только, благодаря Элис. Бьюсь об заклад, Эми Линкрофт очень гордится своей дочкой. — Сирина расхохоталась. — О, да, очень гордится.
— Если вы что-то знаете об этом происшествии, очень прошу, расскажите.
— Но я же цыганка. А что понимают эти цыганки? Они ничего не знают, но они могут предостеречь. Знаете, что такое Предсказание Цыганки?
— Вам известно что-нибудь о пожаре в сторожке?
— Меня там не было. Откуда мне что-нибудь знать? Но вот что я вам скажу. Люди не такие, какими кажутся. Взять хотя бы эту Эми Линкрофт. И почему вы только не хотите уехать отсюда? Почему бы вам не выйти замуж за этого чудесного господина? Нет, вы не выйдите. Пока. Вы ведь любите до всего докапываться. Вы такая. Вам просто не терпится все знать. Но расскажите лучше мне об Оллегре.
Эта женщина морочит голову, как все цыганки, подумала я, напускает таинственность, делает вид, что ей открыто больше, чем всем нам и, наверное, для ее цыганских хитростей женщина, едва избежавшая смерти, очень подходящий объект.
И в то же время она мать, которая хочет узнать
о своем ребенке.— Оллегра очень умная девочка, но она довольно ленивая и не умеет быть собранной. Если бы она умела сосредоточиваться, дела с учебой у нее шли бы гораздо лучше.
Сирина, кивая, слушала меня, а затем сказала:
— Вам ведь известно, как идет жизнь в том доме. Что сэр Уилльям, он любит Оллегру? Он собирается найти для нее мужа?
— Она еще слишком молода для этого.
— Молода! Да я в ее возрасте… впрочем неважно. Так любит он ее или нет?
— Сэр Уилльям был все время болен с тех пор, как я приехала. Мне никогда не доводилось видеть их вместе.
Она вдруг рассвирепела.
— Но ему придется о ней вспомнить. В конце концов, она его внучка.
— Уверяю вас, он об этом не забывает.
— Конечно, она не то, что полагается, — сказала Сирина. — И все же она его внучка… и от этого никуда не денешься. Знаете, кого я боюсь? Эми Линкрофт. Жутко хитрая женщина. Она хочет вытолкать мою Оллегру и на ее место всунуть Элис. — Сирина, сузив глаза, бросила злобный взгляд в сторону дома. — Но если она посмеет это сделать, я… я заставлю ее пожалеть, что она вообще появилась на свет, да еще родила свою Элис.
— Уверяю вас, она весьма по-доброму относится к Оллегре.
— По-доброму? Она же хочет отпихнуть мою Оллегру и поставить на ее место Элис. Но ей лучше этого не делать.
— Не думаю, что кто-то старается кого-то отпихнуть. Уверена, что сэр Уилльям позаботится и об Элис, и об Оллегре.
Я сделала нетерпеливое движение, чтобы уйти. Зачем я стою здесь, на кладбище, спрашивала я себя, и спорю с цыганкой.
— А что если Непа снова выгонят?
— Выгонят?
— Ну, как раньше. Отошлют куда-нибудь. Сэру Уилльяму даже вид его неприятен. Ходили слухи, что он хочет его лишить наследства за то, что тот застрелил Бо. Ну, а тогда кто станет наследником? Если выгонят Непа? У него же есть внучка, моя Оллегра. Поэтому…
— Я действительно должна уже идти…
— Послушайте! — Ее глаза с мольбой глядели на меня, и она вдруг стала очень красива. И в этот момент я поняла, почему Нейпьер мог влюбиться в нее. — Присмотрите за Оллегрой, хорошо? Дайте мне знать, если кто-то попытается обидеть ее.
— Я, конечно, сделаю все от меня зависящее, чтобы ее никто не обидел. А теперь мне пора идти.
Сирина улыбнулась мне и кивнула.
— Я буду все время следить, — сказала она. — И никому не удастся меня отсюда прогнать. Не осмелятся. Я так им и сказала. Ни Неп, — о, ему бы хотелось, чтобы я ушла, — ни Эми Линкрофт. Я им обоим сказала, и они знают, что это значит.
В тот же вечер я снова увидела свет в часовне. Элис пришла ко мне, чтобы отдать первую накидку на подушку, которую уже успела вышить.
— Посмотрите, вам нравится этот цветок? Это анютины глазки. Говорят, что эти цветы наводят на размышления. Но если хотите, я вышью другой. Может быть, вам будет приятно, что на всех подушках вышиты разные цветы?
— О, Элис, как красиво! — сказала я. Элис довольно улыбнулась.
— Рада, что вам нравится. Вы всегда были добры ко мне и к маме. Как раз на днях мама говорила: как хорошо, что к нам приехала миссис Верлейн.