Коварный заговор

Естественно, Солсбери захотел увидеть Иэна. Элинор еще раз пересказала свою историю, чувствуя, что ей достаточно открыть рот, как привычные слова сами польются снова и снова, так что она никогда уже не сможет говорить ничего другого. Солсбери никак на это не отреагировал, но Элинор не понравилось выражение его глаз.

Впервые за последнее время ее гнев превратился в животный страх. Она была так занята состязанием в силе воли, которое, как ей казалось, разыгрывалось между нею и Иэном, что ей не приходило даже в голову, что с ним действительно могло что-то случиться. Настала пора отбросить гордыню. Элинор, снова извинившись, покинула гостей и вышла во двор, где отправила попавшегося под руку грума за старшим егерем.

— Это не похоже на него, — раздался за ее спиной голос Солсбери, пока она ждала егеря. Элинор подпрыгнула от удивления, поскольку не подозревала, что он следовал за ней, и Солсбери попросил прощения за то, что испугал ее. Затем он вернулся к своей теме: — Мадам, я не хочу тревожить вас или накаркать беду в это счастливое для вас время, но было бы лучше отправить кого-нибудь за ним.

— Именно это я и собираюсь сделать, — ответила Элинор. Румянец залил ее щеки под его пристальным взглядом. — Не подумайте, что я была безразличной, — запротестовала Элинор. — Просто мы… немного поспорили, и я думала, что Иэн обижается. Вы правы, это не похоже на него. Он не способен долго злиться. Если бы у меня было время подумать, я бы давно сообразила. — В ее глазах блеснули слезы. — Будь прокляты моя гордость и мой нрав! — прошептала она.

— Ну что вы, только не начинайте хоронить его заранее, а не то опять разгневаетесь на него, если он вернется живым и здоровым. Вполне возможно, что его задержало что-то, о чем ни вы, ни я не подумали. Он не может быть тяжело ранен или убит — он был не один. Его люди и оруженосцы сообщили бы вам.

Элинор ничего не ответила на это внешне здравое рассуждение, которое явно не убеждало его самого, если судить по выражению беспокойства, отразившемуся на его лице при упоминании об оруженосцах. Вернувшийся грум, задыхаясь от страха, сообщил, что егеря нигде нет. Элинор злобно зашипела.

— Мадам, успокойтесь, — вмешался Солсбери. — Ваш егерь, наверное, занят каким-то делом. Не отдавайте приказ, о котором вы будете потом сожалеть.

Элинор на мгновение онемела от удивления.

— Он служит мне более двадцати лет, — сказала она сдержанно, когда голос вернулся к ней. — Вам не следует бояться за его судьбу. — Затем она повернулась к нервно топтавшемуся на месте груму: — Позови мне Бьорна.

Солсбери почти так же удивился тону Элинор, как и она удивилась его словам. Однако оскорбленное самолюбие почти мгновенно переросло в снисходительность. Она беспокоится об Иэне и очень расстроена.

— Не хотите ли, чтобы я поговорил с вашим человеком? — спросил он любезно.

И этот вопрос едва не превратил Элинор в камень, но уже в следующее мгновение она не могла удержать смех.

— Он не подчинится вам, — сказала она. — Ни один мой слуга не подчинится подобному приказу, если только он не исходит от меня. В хорошем бы положении я оказалась, если бы мои слуги слушались всякого благородного человека, который отдаст им приказ. Я не могу позволить вам испытать оскорбление, милорд, но в более благоприятное время, если вы оденете одного из ваших людей в дорогой наряд, вы сможете понаблюдать, что мои слуги готовы сделать по моему приказу, даже если вы прикажете им прекратить. Обещаю вам, что велю им остановиться до совершения убийства, но они способны и на это, если я прикажу.

— Госпожа?

Многозначительность слов Элинор не задела Солсбери, поскольку он в это время наблюдал за приближавшимся трусцой Бьорном. Пока Бьорн не заговорил, он решил было, что речь идет о каких-то не терпящих отлагательства новостях. Затем он понял, что это была нормальная реакция на строгий приказ, отданный этой женщиной.

— Если разбойники, которых захватил лорд Иэн, взбунтовались, сколько людей потребуется, чтобы утихомирить их? — спросила Элинор Бьорна.

Начальник стражи выглядел испуганным.

— Их? Госпожа, теперь, когда они остались без предводителя, даже кролика с громким писком хватило бы, чтобы унять их.

Элинор нахмурилась. Если Бьорн так уверен, значит, опасность, если она вообще была, исходила не от разбойников.

— Тогда возьми нескольких воинов и отправляйся к лорду Иэну. Если все в порядке, передай ему, что его ждут граф Солсбери и лорд Гвенвинвин. Если же случилось что-то плохое, разузнай, если сможешь, какие силы нам потребуются, чтобы навести порядок. И в любом случае спешно передай мне все новости, какие узнаешь.

— Это будет поздно, госпожа.

— В любой час дня и ночи, Бьорн.

— Как вам угодно, госпожа.

Солсбери слушал этот разговор с растущим удовольствием. Для него было очевидно, что первое впечатление от Элинор, сложившееся в нем со слов Иэна, было, мягко говоря, не совсем справедливым. Правда, лицо его нахмурилось на одно мгновение, когда в голову ему пришло, что все это, возможно, было лишь искусным представлением. Многие люди пытались извлечь для себя преимущества из его нежных взаимоотношений со своим братом.

Однако червячок сомнения сразу же исчез: Иэн никогда ничего не просил у него. Кроме того, когда Солсбери задумался над этим, он понял, что Иэн не слишком-то много и говорил ему об Элинор. Разговор всегда велся о Саймоне, о его силе духа и здравомыслии. Именно из этого Солсбери заключил, что Элинор еще более беспомощна и зависима, чем большинство женщин. Фактически Солсбери открыто предостерегал Иэна от брака со слабой и глупой женщиной. И его несколько задело, с какой убежденностью Иэн уверял его, что у него нет намерения жениться на такой.

«Нет, — подумал Солсбери, глядя на живое приятное выражение лица Элинор, с каким она наблюдала за уходящим Бьорном, — она не слабая и не глупая».

— Пойдемте, леди Элинор, — сказал он, ласково касаясь ее руки. — Прохладно, а вы без плаща. Я уже начинаю упрекать себя за то, что так разволновал вас.

— Ну что вы, милорд, — ответила Элинор с несколько рассеянной улыбкой. — Никогда не вредно узнать правду.

* * *

Опустилась ночь, но веселье в большом зале было в полном разгаре. Элинор осталась очень довольна своими гостями. Их шутки были острыми, разговоры и смех достаточно громкими, так что время от времени танцующим приходилось взывать к тишине, чтобы они могли услышать музыкантов. Хоть ее ноги сами притопывали в такт музыке, Элинор отвергала все приглашения танцевать. С Иэном она бы, конечно, станцевала, но, поскольку его не было, она не считала пристойным составлять компанию другому мужчине только ради удовольствия через такой короткий срок после смерти Саймона.

К сожалению, это привело ее в компанию пожилых дам или тех, кто не танцевал по каким-то иным причинам, среди которых выделялась графиня Солсбери. Даже то небольшое раздражение, которое оставалось в душе Элинор из-за попыток Солсбери утвердить здесь свою власть, совершенно исчезло. Бедный человек! Неудивительно, что он считает всех женщин идиотками.

— И, конечно, я не могла поехать во Францию, — продолжала высоким, но тянучим голосом хныкать Эла Солсбери. — Мое здоровье не позволило. Вильям такой невнимательный. Он знает, что у меня нет сил присматривать за детьми и поместьями, однако вечно уезжает куда-то…