Коварство любви

Мужчина, на коленях которого мгновение назад сидела леди Свитингтон, поднялся и теперь стоял покачиваясь.

— Кем вы себя, черт возьми, возомнили? Мне следовало бы вызвать вас на дуэль за… за то, что говорите с леди в таком тоне.

— Я брат этой так называемой «леди», и, спешу заметить, принимаю вызовы только от джентльменов. С людьми такого сорта, как ты, я не церемонюсь. Если хочешь, могу задать тебе небольшую взбучку, чтобы поучить уважению.

— Что? Сэр, как вы смеете? — Выставив руки перед собой, мужчина встал в стойку, отдаленно напоминающую боксерскую. — Скажите мне это в лицо. Держу пари, вы не посмеете.

— Полагаю, я только что именно это и сделал, — ответил Бромвель.

Скривив от отвращения губы, он взял мужчину за лацканы пиджака и, оторвав его от пола, приподнял над ограждением и выбросил из беседки. Раздался глухой удар упавшего на землю тела.

Затем Бромвель повернулся к двум другим мужчинам, сидящим подле Дафны и таращившимся на него пьяными глазами. При его приближении оба они встали и, шатаясь, поспешили ретироваться через заднюю дверь.

— Кузен! — Арчи Тилфорд отвесил ему поклон, который мог бы считаться идеальным, если бы молодой человек не наклонился столь низко и не был вынужден схватиться за спинку стула, чтобы не упасть лицом вниз. — Рад тебя видеть. Какой ты молодец, что прогнал этих молодчиков прочь. Они мне не нравились.

— Дьявол тебя разбери, Арчи, почему ты сам этого не сделал? — раздраженно воскликнул Бромвель.

— Ну… — протянул Тилфорд, раздумывая над ответом. — Такое поведение мне не свойственно. Оно свойственно тебе.

Состроив гримасу, граф повернулся к некогда элегантно одетым мистеру Пейсвеллу и мистеру Саквиллу, имевшим сейчас довольно помятый вид.

— Ну а вы двое! Настолько пьяны, что ничего не соображаете?

Они переглянулись, словно сомневаясь, как правильно ответить.

— Боже всемогущий! — с отвращением в голосе воскликнул Бромвель. — Арчи, ты со своими друзьями забираешь мистера Суонсона, и все отправляетесь по домам. Я прослежу, чтобы леди доставили в дом моей сестры.

Мужчины поспешили исполнить его приказ. Они подхватили безвольного Суонсона со стула и, поддерживая его под руки, частично повели, а частично потащили прочь из беседки. Плачущая мисс Суонсон и мисс Тёрнер поспешно собирали свои маски и домино, которые сняли уже давно, а также веера. Как оказалось, мисс Тёрнер где-то потеряла одну туфельку, но понятия не имела, где именно.

Бромвель ожег сестру гневным взглядом.

— Что ж, леди Свитингтон одолжит вам пару своих туфель. Как только мы доберемся до ее дома, она напишет записки вашим родителям — или иным людям, имеющим несчастье быть вашими попечителями, — в которых сообщит, что в связи с поздним часом и усталостью вы обе останетесь ночевать у нее. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы спасти вашу репутацию — в случае, конечно, если никто из ваших знакомых не видел вас сегодня здесь без масок.

От его слов мисс Суонсон разрыдалась еще сильнее, и даже на ничего не выражающем лице мисс Тёрнер появился проблеск беспокойства. Не обращая больше на девушек внимания, граф снова обратился к сестре.

— Очень хорошо, Бром, — раздраженно произнесла она, поспешно собирая вещи. — Я готова. Боже мой, когда же ты успел стать таким педантом?! На тебе так сказывается влияние леди Каландры? Должна заметить, оно не идет тебе на пользу.

— Прекрати. — Черты его лица были напряжены, взгляд суров. — Не смей даже упоминать ее имени, или, боюсь, тебе придется выслушать то, чего бы ты предпочла не слышать. С тобой я поговорю позже, когда уложим твоих подопечных в постель.

Пожав плечами, Дафна накинула на плечи домино и вышла из беседки. Девушки следовали за ней по пятам. По дороге домой Бромвель не удостоил их ни единым словом. Мисс Суонсон все еще всхлипывала, то и дело промокая глаза платочком, а мисс Тёрнер казалась подавленной и очень больной. Леди Дафна намеренно отвернулась к окну, хотя занавеска скрывала обзор.

Когда они приехали в особняк, горничная Дафны уложила девушек спать, а самой леди Свитингтон пришлось сесть и под диктовку Бромвеля написать их родителям записки. Отослав посыльного их доставить, она повернулась к своему брату, скрестив на груди руки.

— Итак, давай покончим с этим, пока ты совсем не задохнулся от гнева, — резко сказала она.

— Какого черта ты творила? — взорвался он. — Оставила леди Каландру совсем одну! Разве ты не понимала, как все это могло сказаться на ее репутации?

— Ох, Бром, ну когда ты превратился в такого пуританина? Я же всего лишь пыталась помочь тебе.

— Помочь мне? Оставив Калли с подвыпившими грубиянами? Бросив ее одну в Воксхолл-Гарденз?

— Не кажется ли тебе, что ты чересчур сгущаешь краски? — сухо заметила Дафна. — Тебя послушать, так я вывела ее в толпу пьянчуг и оставила одну. Она же сидела в беседке.

— И любой проходящий мимо незнакомец мог заметить, что она без сопровождения, — парировал он. — Пьяного Суонсона, храпящего лицом в стол, в расчет не принимаем.

— Я знала, что ты скоро приедешь, — спокойно ответила Дафна, — и что она недолго пробудет в одиночестве. Не могла же я предвидеть, что этот глупый мальчишка Суонсон напьется до бесчувствия. Не мне же следить, сколько он выпил. Я просто хотела устроить все таким образом, чтобы дать вам с Каландрой возможность побыть наедине. — Черты ее лица смягчились, и она сделала шаг к брату, протягивая к нему руки. — Ну же, Бром, заклинаю, не сердись на меня. Я лишь старалась помочь тебе. Эта леди Хостон слишком пристально присматривает за Каландрой, вот я и решила устроить все так, чтобы девушка оказалась в твоем полном распоряжении. — Дафна самодовольно ухмыльнулась. — На время, достаточное для осуществления твоей цели.

— Что? Разрушить ее доброе имя? — воскликнул граф, игнорируя протянутые к нему руки сестры. — Дафна, как ты могла такое обо мне подумать? Я же уже говорил тебе, что не имею намерения погубить ее репутацию. Почему она должна пострадать? Герцог должен за все заплатить, а не Калли.

— Мне-то что за дело, если она пострадает? — взорвалась леди Свитингтон. — Она из семьи Лилльс, и я уверена, такая же высокомерная и холодная, как и сам Рошфор или эта стерва Франческа Хостон! Похожи как две капли воды. Такие благородные дамы, словно им в голову никогда не приходило ни одной недостойной мысли. Ах нет-нет, они слишком утонченны, чтобы допустить мысль о совокуплении с мужчиной.

На ее напряженном лице проступило выражение горечи. Брат смотрел на нее в изумлении.

— Дафна! Я никогда не слышал, чтобы ты говорила так… Выглядела так…

— Вообрази только, каково мне было пятнадцать лет жить в Уэльсе взаперти с ужасным стариканом! — вскричала она. — И не иметь возможности приехать в Лондон немного развлечься. Поездку в Бат он считал величайшей наградой. А я все эти годы становилась старше, теряла красоту… — По щекам ее покатились слезы.

— Дафна… — Бромвель был глубоко тронут ее слезами, смывшими его гнев. Он подошел к сестре и крепко обнял ее. — Мне очень жаль. Я ненавижу необходимость, заставившую тебя выйти замуж за старика, которого ты не любила. А после принесения себя в жертву еще и потерять нерожденного ребенка… Этот брак был ужасной ошибкой, тебе не следовало на него соглашаться. Как бы я хотел быть в то время старше, мудрее. Мне следовало бы предпринять что-то другое, а не нестись сломя голову вызывать Рошфора на поединок. Жаль, что я ничем не смог помочь тебе. Но ты вовсе не старая, и по-прежнему самая красивая женщина в Лондоне.