Коварство любви

При этих словах Дафна расслабилась в его объятиях и, подняв голову, посмотрела в его лицо. В глазах ее все еще стояли слезы, сверкающие, как бриллианты.

— Правда? Ты действительно считаешь меня самой красивой женщиной в Лондоне?

В его сознании мгновенно возник образ Калли, но он отогнал его прочь, твердо сказав:

— Конечно. Так было всегда. И тебе это отлично известно.

— Ах, я всегда знала, что ты не можешь любить ее сильнее, чем меня, — с удовлетворением в голосе произнесла Дафна, утирая пальцами слезы.

— Любить ее сильнее, чем тебя! Разумеется, нет, — заверил Бромвель, вытаскивая из кармана накрахмаленный платок и протягивая его сестре. Отступив на шаг, граф продолжил: — Как такое вообще могло прийти тебе в голову? Я не питаю к ней никаких чувств. Просто не хочу, чтобы пострадала невинная девушка. Единственный, кому я хочу отомстить, — это герцог Рошфор. Я же тебе уже об этом говорил прежде. Ее я никогда не намеревался обесчестить, а лишь заставить Рошфора выбраться из своей берлоги, чтобы противостоять мне.

— А какова будет ее дальнейшая судьба, как по-твоему? — спросила Дафна. — Как тебе удастся причинить зло герцогу, не затронув репутации его сестры? Если ты оказываешь внимание женщине, это порождает определенные ожидания. Джентльмен не станет ухаживать за дамой, если только не намеревается соблазнить ее или просить ее руки. Досадно, если предложения о замужестве так и не последует. В высшем свете непременно станут об этом судачить.

— Но я только начал ухаживать за ней. Я не… — Он замолчал.

— Ты не — что?.. Не наносил ей визитов практически каждый день? — уточнила Дафна. — Не приглашал на конную прогулку в Ричмонд-парк? Не катал в своем экипаже? Не появлялся на каждом приеме, где бывала она?

Бромвель нахмурился.

— Возможно, я уделял этой девушке несколько больше внимания, чем намеревался, — вынужден был признать он. — Я не ожидал, что за ней будут столь ревностно приглядывать, полагаю. Надеялся, что смогу больше времени проводить с нею наедине.

— Именно ради этого я и организовала наше маленькое приключение в Воксхолл-Гарденз! — триумфально воскликнула леди Свитингтон. — Чтобы дать тебе возможность провести время наедине с ней. Как же можно заставить Рошфора волноваться, на раздув небольшой скандальчик?

Вздохнув, Бромвель провел рукой по волосам.

— Не знаю, что и сказать. Если ты права, я уже причинил Каландре вред.

— Вот именно, — согласилась Дафна, — поэтому…

— Возможно, следует положить этому конец.

— Что?! — вскричала пораженная женщина. — Закончить наше предприятие? Ничего не сделать ни ей, ни Рошфору?

Рот его изогнулся в усмешке.

— Питаю надежды, что о герцоге мы очень скоро услышим.

— Но леди Каландра? Ты собираешься перестать ухаживать за ней?

— Пока не уверен, — неопределенно ответил Бромвель. — Мне следует обдумать этот вопрос.

Его сестра открыла было рот, чтобы что-то добавить, но он уже не обращал на нее ни малейшего внимания. Развернувшись, устремился в прихожую, оставив Дафну в изумлении смотреть ему вслед.

Бромвель принял у лакея одежду и вышел из дома, на ходу нахлобучивая шляпу и набрасывая пальто, пока спускался по ступеням крыльца. Холодный ветер раздувал полы, но он не потрудился застегнуть пуговицы и, хмурясь, продолжал путь по безлюдной улице.

Следует ли ему прекратить ухаживать за Калли? При этой мысли внутри у него что-то сжималось, и он понимал, что не хочет положить этому конец. Перед его мысленным взором возникла ее улыбка, ее лучистые темные глаза, густые кудри, при виде которых пальцы его начинало покалывать от желания коснуться их. Представляя, что он никогда больше не увидит ее милые черты, не заключит в объятия ее стройный стан, не прижмется губами к ее губам, Бромвелю захотелось кого-то ударить.

Но если они продолжат встречаться, к чему это может привести? Самое меньшее, к тому, что они с братом Калли устроят поединок. Это будет либо дуэль на пистолетах рано утром, либо — что более вероятно — выяснение отношений с помощью кулаков. В одном он был уверен — ожидаемого высшим светом предложения Калли он точно не сделает. Бромвель фыркнул, представляя реакцию Рошфора, явись он к нему просить руки его сестры.

Герцог никогда не допустит подобного, а Бромвель прекрасно понимал, что не станет даже пытаться. Породниться с семьей человека, который опозорил его сестру? Немыслимо! Это будет предательством по отношению к Дафне, совершенно бесчестный поступок.

Итак, если в его намерения не входит женитьба на Калли, ему следует перестать видеться с ней. В этом его сестра, конечно, права. Он преследовал девушку намеренно. Если так будет продолжаться и дальше, все вокруг, включая и саму Калли, будут ожидать предложения о женитьбе. Непременно поползут слухи, если он вдруг перестанет обращать на нее внимание после нескольких недель ухаживаний.

У него внутри все сжалось при мысли о том, что Калли станет объектом сплетен, но понимал и то, что, откладывая принятие решения на потом, лишь усугубит ситуацию. С каждым прошедшим днем каждый доставленный ей букет цветов и каждый танец на балу лишь укрепят ожидания высшего света. Но если он вдруг перестанет видеться с Калли, это породит еще большую волну домыслов.

Если дело закончится тем, что в город явится Рошфор и, кипя праведным гневом, вызовет его на поединок, последствия окажутся просто катастрофичными. Возможно, они будут преследовать Калли до конца жизни.

Бромвель сильнее нахмурился. И с чего он решил, будто плачущая Калли станет такой уж достойной местью Рошфору? Ему просто следовало бы хорошенько ударить негодяя в челюсть и покончить с этим. К Калли та давняя история не имеет никакого отношения. Она ничем не заслужила подобного обращения, но пострадает больше прочих.

Бромвелю вспомнились собственные слова, сказанные Арчи, о том, что он не считает Калли невинной девушкой, не заслуживающей, чтобы ей причинили зло. А сейчас он пришел в негодование от поступка сестры, способного разрушить репутацию девушки. Как бы то ни было, сам он затеял этот акт мести, нимало не тревожась, в какой степени может быть затронута Каландра. Он обозвал себя дураком, законченным кретином.

Не существовало способа загладить вред, который он уже ей причинил. Единственное, что он мог сейчас сделать, — это не ранить ее еще сильнее. Он решил прекратить ухаживания, невзирая на поселившуюся в душе невероятную пустоту.

Глава 12

Калли была несколько удивлена и раздосадована тем обстоятельством, что Бромвель не нанес ей визита на следующий день. Но она не стала делать поспешных выводов. В конце концов, она и сама была не в настроении кого-либо видеть. Голова болела, ее подташнивало, а лучи зимнего солнца, проникающие в комнату через большие окна гостиной Франчески, слепили ей глаза. Девушка понимала, что все это последствия выпитого ею вчера пунша. Калли никогда не пила ничего крепче белого вина за обедом и, возможно, рюмки миндального ликера или шерри. Принимая во внимание свое нынешнее самочувствие, она решила, что впредь не станет изменять привычкам относительно алкогольных напитков.