Ковчег изгоев

А стрелки? Все до одного вылетали из экипажей. Белого Волка разжаловали дважды и оба раза за неисполнение приказа. Между прочим, он оказался старше, чем выглядел. Если б не взыскания, он был бы уже командором первого класса. Мангуста разжаловали только раз, но с треском, с командора третьего класса до лейтенанта. Это всё равно, что с третьего этажа рухнуть в подвал, проломив головой все перекрытия. Наверно, больно. Но не выгнали, тут он прав. Формулировка расплывчатая: превышение служебных полномочий, и никаких пояснений.

И что всё-таки значит разведывательно-диверсионная группа? Какие могут быть диверсии в наше время, да ещё в поисково-спасательном флоте? Чёрт знает что! К тому же в группе семь человек. Механиков на такую махину четыре, а стрелков-диверсантов семь.

Я переключилась на Дакосту. Родился в Гааге, учился в Париже и Лондоне. Высшее медицинское образование. Три диссертации. Три года работал в Центральном госпитале Объединённого космофлота и год стажировался в Центре психической реабилитации… Стоп. Что-то мало для врача поисково-спасательного звездолёта. Посмотрим снова, но с конца. Год в Центре психической реабилитации, три года в госпитале. Четыре года. Ему тридцать два. Пять-шесть лет на учебу… То есть, двадцать два года, и из них минимум шесть, вполне сознательного и работоспособного возраста выпадают. Работал он последние четыре года, значит, пробел у него до этого. Где, когда и чему учился непонятно. Даже не написано, на какие темы были эти загадочные диссертации, и какие учёные степени, в какой науке они ему принесли.

Тридцать два года, рыцарь Мальтийского Ордена. И Джулиан что-то говорил о том, что он балуется чернокнижием, а это опасно…

В дверь позвонили.

— Войдите, — крикнула я. Дверь открылась, и на пороге появился Джулиан. Захлопнув дверь, он вошёл и на ходу наклонился, чтоб поцеловать меня в макушку, потом сел сзади на диван. Я развернулась к нему вместе с креслом. — С чего ты взял, что Дакоста — чернокнижник?

— Я этого не говорил, — возразил он. — Он читает книги по чёрной магии и алхимии, но является ли он чернокнижником, пока не знаю. Может, и является.

— Откуда ты знаешь, что он их читает?

Джулиан вздохнул и посмотрел на меня как на несмышленого ребёнка.

— Видел, — терпеливо начал объяснять он. — У него в руках я видел «Герметический корпус». Потом специально подошёл посмотреть на этот фальшивый стилет якобы пятнадцатого века и повернул голову. На полках у него соответствующие книги. Подлинники семнадцатого-восемнадцатого веков. Один даже вроде как шестнадцатого. Их трудно достать и ещё труднее читать. А он читает. Вот и всё.

— Ты считаешь его квалифицированным специалистом?

— Откуда мне знать, ангел? Я увидел его сегодня впервые, экзамен не проводил, за его работой не имел счастья наблюдать.

— У него всего четыре года практики.

— Это по документам? У меня три. Что делать будем?

— Не очень приятная аналогия, — заметила я. — Тебе тридцать, все знают, что ты делал последние три года. А про остальные знаю я. Так вот. Мы знаем, что Дакоста делал последние четыре года. Ему тридцать два. И я не знаю, что он делал до этого. К тому же он читает книги по чёрной магии.

— Я тоже читаю.

— Ты уверен, что он — книжный мальчик?

Джулиан задумался, потом неопределённо пожал плечами.

— Может, и нет, тем более внимательно мне придётся за ним следить. Это уже моя забота. Если что, я просто перегрызу ему позвоночник.

— Джулиан…

— Шучу…

— Странно шутишь.

— Неудивительно. Я только что узнал про общий сбор в спортзале. Это что такое? Шеренга по росту? Я никогда не служил в армии. Ни тогда, ни теперь. Я понятия не имею как себя вести и что говорить. Мне это не нравится, и я злюсь.

— Понятно. Ничего страшного. Просто придёшь вместе со всеми и встанешь в общий строй. На первоначальном построении экипаж строится по званиям. Рыцари-госпитальеры приравниваются к офицерам, имеющим звание капитан-командора. Значит, можешь встать рядом с кем-то из них. На выбор: Бомбадил, Булатов и Белый Волк.

— Дакоста тоже может встать там?

— Мальтийский Орден не работает в космосе и не имеет привилегий госпитальеров Святого Николая Мирликийского. У Дакосты нет звания.

— И где он встанет?

— В конце, следом за сержантами. При поступлении на звездолёт он имел возможность получить звание, минимум лейтенанта, но не захотел. Это был его выбор.

— Мальтийцы не работают в космосе, — задумчиво проговорил Джулиан. — Они нигде не работают, кроме Рима и нескольких отделений в больших европейских городах, ведут в основном научную и просветительскую деятельность. Что тогда этот рыцарь делает здесь? Ведь если он козыряет здесь белым восьмиконечным крестом, значит, его на это дело благословили?

— Хороший вопрос, — кивнула я. — Потом всё равно нужно будет ввести построение по службам, и тогда ты встанешь рядом с ним. Впрочем, надеюсь, мне не часто придётся выстраивать экипаж таким образом. Я это не люблю.

— Да, лучше собраться в этом салоне с мавританскими аркадами, прилечь на диваны, закурить кальян.

— А кальяны я приказала убрать, — усмехнулась я.

Он тяжко вздохнул и закатил глаза.

— Что ещё можно ожидать от жестокого ангела?

Действительно, странно было собирать экипаж в спортзале, но это был странный звездолёт, и на первых порах я просто не могла придумать ничего лучше. Эту проблему я решу в будущем. А пока ровно в восемнадцать часов пять минут по времени баркентины я вошла в квадратный зал, пол которого напоминал подсвеченное звёздами ночное небо. Из бледно-голубых стен выдавались прозрачные плоскости лавок, а потолок цвета электрик украшали полусферические плафоны из радужного пластика. Экипаж был построен вдоль стены. Хок стоял в стороне. Я подошла и встала на некотором расстоянии от строя, внимательно вглядываясь в лица своих подчинённых. Особой радости от встречи на их лицах не было. Самым мрачным было бледное лицо на правом фланге. Чёрный костюм нелепо выделялся на фоне светлых мундиров и голубых стен.

Хок подошёл ко мне и, встав по стойке «смирно», доложил:

— Командир, экипаж построен по вашему приказанию. Присутствуют двадцать шесть членов экипажа. Пилот лейтенант Дэн Кроу, стрелок сержант Станислав Стаховски и курсант-стажёр Максим Голубин к отбытию транспортного челнока не явились.

— Свяжитесь с ними и узнайте в чём дело.

Он кивнул и отошёл.

— Добрый вечер, господа офицеры и сержанты, — произнесла я, глядя на сосредоточенные лица членов экипажа. — Я привыкла обращаться к своему экипажу «Друзья мои», но, как вы понимаете, такими словами не разбрасываются. Вы не знаете меня. Я не знаю вас. Надеюсь, что через какое-то время я смогу обращаться к вам так, как привыкла.

Хок вернулся и встал рядом. Я обернулась к нему.

— Кроу говорит, что опоздал на челнок, — негромко сообщил он, но его голос разнесся по всему залу. — Стаховски не отвечает.

— Браслет активирован?

— Сигнал браслета есть, но он не отвечает на вызовы.

— Проверили показатели жизнедеятельности?

— Так точно. Скорее всего, он находится в состоянии нейромозгового, психотропного, наркотического или алкогольного опьянения.

— Что с курсантом?

— Браслет не активирован.