Ковчег завета
Шрифт:
— На Элефантине много храмов — египетских, римских, может, и еврейских… Не знаю. Вы можете поехать и посмотреть. Наймите фелюгу, посмотрите. Там работают археологи, немецкие археологи. Спросите там мистера Кайзера.
Кто же еще, как не Кайзер, — думал я, выходя из прохладного вестибюля на жуткую жару.
ИНДИАНА ДЖОНС
Когда я приплыл на фелюге на остров, мне показали некую постройку на западном берегу, где, как мне сказали, жили «немцы». Я подошел к парадной двери и постучал. Впустил меня слуга-нубиец в красной феске. Не спрашивая ни о чем, он провел меня по
Я кашлянул:
— Извините. Э… Я ищу мистера Кайзера. Вы не могли бы его позвать?
Слуга задержался, наградил меня ничего не выражающим взглядом и вышел, так и не произнеся ни слова.
Прошло минут пять или около того, которые я провел в полном смятении посреди комнаты, и тут… в дверях появился Индиана Джонс, или, скорее, не сам Индиана Джонс, а Харрисон Форд в его роли. В панаме, лихо заломленной набок, высокий и мускулистый, он отличался грубоватой красотой и пронзительным взглядом. Он явно несколько дней не брился.
Я воздержался от побуждения воскликнуть: «Мистер Кайзер, надеюсь?» — и спросил не столь театрально:
— Вы мистер Кайзер?
— Нет. Меня зовут Корнелиус фон Пилгрим, — он приблизился ко мне и, пока я представлялся, протянул сильную, загорелую руку.
— Я приехал на Элефантин, — объяснил я, — в связи с одним проектом. Меня интересует археология здешнего храма.
— Ага.
— Видите ли, я исследую историческую загадку… э… утрату или, скорее, исчезновение ковчега завета.
— Ага.
— Вы знаете, что такое ковчег завета?
Выражение глаз Корнёлиуса фон Пилгрима можно было бы назвать остекленевшим.
— Нет, — коротко ответил он на мой вопрос.
— Вы ведь говорите по-английски? — спросил я, чтобы быть уверенным в том, что он меня понимает.
— Да, довольно прилично.
— Хорошо. Ладно… О ковчеге. Посмотрим. Вы ведь знаете о Моисее?
Еле заметный кивок.
— А о десяти заповедях, вырезанных на скрижалях?
Еще один кивок.
— Ну так вот, ковчег завета был изготовленным из дерева и золота ларцом, в который и были вложены десять заповедей, и… э… Его-то я и ищу.
Это не произвело, похоже, особенного впечатления на Корнёлиуса фон Пилфима. Без намека на юмор он сказал:
— Ага. Вы имеет в виду Индиану Джонса?
— Да. Именно это я и имею в виду. А на Элефантин я приехал потому, что авторитетные люди заверили меня в том, что здесь был еврейский храм. По моей теории, ковчег был еще в древние времена доставлен в Эфиопию. Поэтому-то меня и интересует, существует ли возможность — или даже археологические данные, — что его привезли сюда, прежде чем он попал в Эфиопию. Понимаете, я считаю, что из Иерусалима ковчег вывезли в седьмом веке до н. э. Так вот вопрос: что с ним случилось в последующие двести лет?
— Вы полагаете, что ковчег мог храниться в течение двух столетий в еврейском храме на этом острове?
— Именно так. Я даже надеялся, что ваша команда раскопала храм. Если это так, тогда мне хотелось бы узнать о ваших находках.
Прежде чем развеять мои надежды, Корнелиус фон Пилгрим снял шляпу и довольно долго молчал, а потом наконец сказал:
— Да, но на том месте, которое вас интересует, нет ничего. Мы надеялись найти что-нибудь там… под развалинами римского храма, построенного позже на месте иудейского. Но сейчас мы раскопали все фундаменты. И там просто нет ничего. Абсолютно ничего. Факт,
что здесь в седьмом-пятом веках до н. э. существовало поселение евреев, но от него не осталось ничего для археологии, не считая нескольких жилых домов. Боюсь, это все.Стараясь не поддаться чувству охватившей меня подавленности, я спросил:
— Если ничего не осталось от храма, откуда вы знаете, что он когда-либо существовал здесь?
— О, это не проблема. Это-то не ставится под сомнение. Какое-то время шла переписка между этим островом и Иерусалимом. Письма писались на черепках или свитках из папируса. Были найдены и переведены многие из них, и во многих, из них упоминался храм Яхве на Элефантине. Этот факт четко подтверждается в историческом плане, и поэтому мы знаем с точностью до метра месторасположение храма, а также когда он был разрушен — это произошло в 410 году до н. э., и наконец, мы знаем, что более поздний римский храм был сооружен на месте иудейского. Все это совершенно ясно.
— Почему был разрушен иудейский храм?
— Послушайте, я не специалист по таким вопросам, я специалист на развалинах второго тысячелетия до н. э. — гораздо более раннего периода, чем интересующий вас. Чтобы узнать подробности, вам следует поговорить с моим коллегой, интересующимся еврейской колонией. Его зовут Ахим Крекелер.
— Он сейчас здесь?
— К сожалению, нет. Он в Каире, но вернется завтра. Вы еще будете здесь завтра?
— Да, но у меня мало времени. Мне нужно возвращаться в Англию. До завтра я могу подождать.
— Хорошо. Тогда приезжайте сюда завтра к вечеру, скажем, часам к трем, и вы сможете поговорить с мистером Крекелером. Пока же, если желаете, я могу показать вам, где находилось еврейское поселение, да и месторасположение вашего храма.
Я не преминул воспользоваться предложением фон Пилгрима. По дороге я поинтересовался, под чьей эгидой проводятся раскопки на Элефантине.
— Мы из Немецкого археологического института, что в Берлине, — ответил он. — Работаем здесь уже несколько лет.
Мы подошли тем временем к невысокому холму. На склонах раскинулся на большом пространстве целый лабиринт из рваного камня и каменной кладки, среди которого частично восстановленные, сложенные без раствора стены выдавали очертания комнат, домов и улиц.
— Это, — пояснил фон Пилгрим, — часть древнего города Элефантина, где проживали евреи.
Мы начали Восхождение, осторожно пробираясь среди осыпающихся развалин. К тому времени, когда мы достигли вершины, я уже запыхался, но одновременно освободился от подавленности, охватившей меня ранее. Хоть и не могу объяснить причину, но я почувствовал, что в этом месте было что-то то, нечто навязчивое и пробуждающее воображение, нечто говорящее о древних временах и тайнах истории.
Корнелиус фон Пилгрим провел меня к верхней точке острова Элефантин. Он обвел рукой вокруг и сказал:
— Здесь находился иудейский храм, прямо под нами.
Я указал на массивную разбитую колонну, которая виднелась впереди, и спросил, что это такое.
— Часть римского храма, о котором я вам говорил. В действительности есть данные о том, что здесь в разные времена стояли различные храмы, посвященные богам ряда других стран, которые захватывали Египет в первом тысячелетии до н. э. Архитекторы этих храмов зачастую использовали вновь строительные материалы прежних зданий. Вот почему, я думаю, иудейский храм исчез без следа. Он был разрушен, может быть, даже сожжен, а его камни разбиты, но их использовали при кладке стен следующего храма.