Ковчег

«Да»

ВЫБОР МОДЕЛИ АРЕНДУЕМОГО ПРОСТРАНСТВА

«Мост»

ЗАГРУЗКА…

Занудин вздрогнул. Виртуал без предупреждения водрузил на его переносицу громоздкие причудливые очки (больше смахивающие на маску для подводного плавания). Они герметично закрыли глаза, после чего Занудин на сто процентов расстался со зрением — свет сквозь стекла не проницал.

Что-то булькнуло, и шумно запенилась вода. Было похоже на то, как в жидкости растворяется таблетка. Виртуал осторожно вставил в руку Занудина стакан.

— Выпейте. Это снимет напряжение.

— У меня аллергия на некоторые стимуляторы, знаете… Это что?

— Пейте, — коротко и внушительно повторил Виртуал.

Занудин сдался. Проглотив чуть сладковатую воду, он поудобнее устроился в кресле. Препарат действительно помог быстро расслабиться. Рассудок перестал испытывать тревогу, тело отдыхало. Даже кромешная темнота, в которую Занудин был погружен, не вызывала прежнего раздражения.

«Так в чем же суть эксперимента?» — хотел было задать вопрос Занудин и… не смог произнести ни слова.

…Это был какой-то шабаш чувственных ощущений. Сознание распадалось на части — рушилось точно карточный домик! Казалось, комната, в которой только мгновение назад он находился, уплывала далеко-далеко. Далеко был Виртуал… далеко был «Ковчег» с его заботами… далеко было все привычное… Темнота будто дрогнула, как дрожит ночное грозовое небо, — и тут же стала рассеиваться.

Вокруг оживали краски! Они играючи проникали сквозь поры пространства. В реальность этого проникновения и верилось и не верилось. Словно рука неведомого и всемогущего художника писала их, увлеченная идеями диковинных фантазий. Рождались звуки. Просыпались запахи. Причем каждый звук соответствовал определенному запаху. Шелест на ветру — аромату свежеубранного сена. Шум воды — дурману прелого белья. А крик незадачливой птицы — душку морских деликатесов… Было в этих необычных сочетаниях что-то увлекательное, завораживающее, но и подспудно пугающее.

Мир вокруг с-о-з-д-а-в-а-л-с-я! Занудин не мог сосредоточиться ни на чем конкретном. Он не представлял законов, по которым этот зарождающийся на его глазах мир вскоре заживет. И уж конечно не знал, в какой ипостаси окажется сам.

Ни с того ни с сего что-то надоумило Занудина поднести ладони к глазам и изучить их. О-о… Линии жизни были похожи на реки, текущие из ниоткуда в никуда. Как же раньше Занудин мог не замечать этого?.. В реках шумно плескалась нерестящаяся рыба. Занудин вгляделся в линии жизни внимательнее и вдруг понял, что по ним течет не вода, а матрица… В зависимости от ширины и формы русла матрица то растягивалась, то сжималась. Некоторые математические объекты — иксы, игреки и зеты — выскакивали из старых ячеек и занимали освободившиеся. Из-за этих пертурбаций они и казались выпрыгивающими из потока задорными рыбешками.

— О боже всевышний… — содрогнулся Занудин и отдернул руки от лица, но тут же испугался еще больше… звучания собственного голоса.

«Й-о бо-зэ бдэ-бды-всий…» — вот как ему послышалось это со стороны.

В горле Занудина заклокотало и запиликало, точно ненастроенный инструмент искал растерянные унисоны.

— Раз… раз… раз-два-три… — осторожно произнес Занудин.

«Раз, раз, раз-два-три».

Дисфункция речи исчезла, и Занудин немного успокоился.

Некоторое время он посвятил тому, что потоптался на месте, сделал пару приседаний, повертел кистями, разгладил складки одежды, плюнул на дальность… Он словно знакомился с «изменениями в правилах игры». Получал и сверял информацию.

«Я — это я, — признал в конце концов Занудин, испытывая и некое облегчение, и какую-то неловкость. — Но вот как обстоят дела со всем остальным, что меня теперь окружает?..»

Утратив интерес к самоощущениям, Занудин впервые внимательно огляделся по сторонам. Звуки и запахи с новой силой потрясли его воображение, а увиденное и вовсе повергало в кричащее чувство — этакий гибрид инфантильного изумления и неподдельного шока. Теперь водоворот цветов, вспышек и неясных очертаний вылился в картину вполне законченную и ошеломляющую.

Занудин стоял посреди неправдоподобного по своим размерам моста-гиганта, величественно соединившего два берега одного большого города, от тысячи огней которого завораживающе фосфоресцировал вечерний небосвод. Внизу бушевала река. На секунду Занудина посетила сумасбродная мысль, что он просто очутился в мире своей ладони и мост перекинут через линию жизни, по которой течет матрица… Бр-р, — тут же замотал он головой, испытав физическое отвращение к идиотизму представленной картины. Занудин поглубже засунул кисти рук в карманы и не желал больше на них смотреть. Запрокинув голову, потянул носом прохладный воздух. Вечернее небо, обратил он внимание, освещалось не только городскими огнями. Догорающие закатные блики еще не утратили своей яркости, и Занудин перевел взгляд туда, где над рекой садилось солнце. На короткие мгновения вода в реке заиграла отраженным светом - это было чудесно. Словно поток расплавленного золота протекал через город до самого горизонта. Стоило светилу скрыться, мириады звезд зажглись на небе. Вода в реке почернела, но тем восхитительней и ярче отражались в ней звезды и неоновые огни города. «Может быть, это два разных города?» — подумал Занудин, поочередно разглядывая суровые, но манящие виды ночного мегаполиса, открывавшиеся обзору с двух разных берегов. «Нет, просто во всем здесь присутствует элемент гипер… гипертр… гипертрофированности…» — пришедшее на ум слово по какой-то причине показалось Занудину очень смешным, и он от души расхохотался. Поднявшийся ветер нежно потрепал Занудина по волосам, а когда порыв усилился, бодряще отхлестал по лицу. «И все-таки это не реальность…» — сказал себе Занудин и, не сдержавшись, чихнул.

Приблизившись к краю моста, Занудин облокотился на парапет. Высота моста оказалась настолько внушительной, что у него тотчас закружилась голова.

«А что если спрыгнуть сейчас вниз, в эту пучину?..» — мелькнула в голове будоражащая мысль, и он все дальше и дальше стал свешивать туловище с парапета.

Зачарованным взглядом следил Занудин за мрачным изяществом плещущихся внизу антрацитовых волн. Стихия тянула к себе. Подсознание нашептывало, что бояться нечего. И все-таки тело предательски дернулось. Руки, вцепившись в парапет, задрожали и подломились. Чудом удержав равновесие, Занудин опрометью отскочил назад, замер на почтительном расстоянии от парапета. Пот градом катился по лбу и щекам, но даже после этого Занудин не мог полностью поверить в неподдельность своих чувств.

«Я ведь сижу сейчас в кресле, в комнате Виртуала… Все это иллюзия!..»

«Но если это иллюзия, то она правдоподобней любой действительности…» — признался себе Занудин уже в следующую секунду.

Ветер так усилился, что буквально срывал с Занудина одежду. Холод пронимал до костей. Задернувшись воротником, Занудин вгляделся в огни города. «Пойти и убедиться, что это не декорации?..» Выбор берега, к которому следовать, перед Занудиным даже не встал. Очередной порыв ветра грубо подтолкнул в спину. Заставил расторопно перебирать ногами…

Занудин шел очень долго, но ощутимых результатов своего продвижения так и не заметил. Старая пространственная уловка, на которую он уже попадался!

Занудин остановился и, изнуренно оглядевшись вокруг, снова приблизился к парапету. Ветер уже не донимал его, и Занудин мог какое-то время наслаждаться своей передышкой. Что он еще мог придумать? Избытком идей, как выбраться из этой пусть необыкновенной, пусть даже величественно красивой, и все-таки западни, Занудин похвастаться не мог. Он так и стоял, обездоленным взглядом скользя по волнам, пока сердце вдруг не заколотилось чаще. Занудина буквально пронизало ощущение, что по мосту в его направлении кто-то идет. Занудин встрепенулся и обернул лицо в ту сторону, откуда исходили флюиды приближения…

Ему и в самом деле не показалось.

Навстречу шла молодая девушка. Легкое, не по погоде, платье. Длинные развевающиеся волосы. Чарующая походка.

Занудин пытался разглядеть черты ее лица. И когда ему это удалось, он чуть не вскрикнул. Это была его сестра… Эльвира…

Занудин обеими руками ухватился за парапет, потому что ноги ослабли и подкашивались от волнения. Эльвира приблизилась к брату и расплылась в счастливой улыбке.

— Здравствуй. Что-то ты совсем позабыл обо мне, дорогой, — прочирикала она и укоризненно потрепала Занудина по щеке.