Ковчег

– Я предлагаю остаться здесь на пару дней. Отдохнуть после перехода и осмотреть дома. Может, кто остался. Ты согласна?

– Да, конечно. Я тоже устала.

– Продуктов здесь полно, будем брать отсюда, а те, что в тележке заберём с собой.

Расположившись в ближайшем к магазину доме, мы сытно поели, и я поделился с Олмой мыслью, что если бы мы нашли лошадь или осла, то стали бы просто счастливчиками.

– Кто такие лошадь и осёл?

– Раньше, очень давно, мне рассказывала ещё бабушка, были такие животные. На них ездили, возили поклажу, запрягали в сани или повозки, пахали. Потом изобрели автомобили, и нужда в них отпала. Сейчас эти животные стали настоящей редкостью. Только в зоопарках их можно было встретить и где-нибудь возможно отдалённых горных селениях, где другой транспорт не проедет.

Нам обоим стало грустно, и чтобы поднять настроение, я добавил:

– Мы обязательно найдём кого-нибудь ещё. Не может быть, чтобы на всём белом Свете остались только мы с тобой. Должны быть животные, рыбы, птицы. Ведь трава и деревья не исчезли, но они тоже живые!
– Олма согласно кивнула. Я продолжал.
– Мы будем нагружать тележку едой, и переходить от городка к городку. И, в конце концов, найдём таких же, как мы, одиноких и отчаявшихся людей.

Весь день и следующий мы проверяли дома, надеясь найти кого-нибудь. Но, увы, посёлок был пуст. Вечером второго дня я пошёл на речку удить рыбу. Однако вернулся ни с чем.

– Завтра уходим. Здесь нам больше делать нечего.

Утром мы покинули посёлок. На этот раз наш путь пролегал через равнинную местность, засеянную разными сельскохозяйственными культурами. На картофельном поле набирали картошки и пекли её в углях и ели затем с консервированным тушёным мясом. В другой раз набрали ежевики, яблок и груш в садах. Таким образом, наше путешествие не было омрачено нехваткой еды. Стоял август, дождей почти не было, а до зимы было ещё далеко. К наступлению холодов я надеялся найти подходящее место для зимовки.

В день мы проходили не более двадцати - двадцати пяти километров, делая привалы через каждый час пути. Олма уставала, и если попадался по пути хутор или посёлок, мы ночевали в одном из домов. Если же ночь заставала нас в поле, то разбивали маленькую туристическую палатку, которую я предусмотрительно взял с собой. В посёлках мы пополняли запасы продуктов и питьевой воды и шли дальше. Мы больше не обыскивали дома, надеясь кого-то найти. Детские вещи, игрушки, одежда людей, всё это действовало угнетающе на Олму и я решил больше не вести поиски. На дороге попадались грузовики, и мы время от времени проверяли их, надеясь найти что-нибудь ценное. Однажды в дороге нас застал ливень, и мы забрались в одиноко стоящий на дороге грузовик, чтобы обсушиться. Своё запасное нательное бельё я заблаговременно уложил в пакеты, и оно осталось сухим. Бельё же Олмы промокло, и сама она промокла до нитки. Девочка могла простыть и заболеть, поэтому долго не думая я отдал ей своё бельё, благо у меня его было два комплекта. Мы переоделись в кузове по очереди, стоя друг к другу спиной. Обстоятельства вынуждали нас преодолевать барьеры, разделяющие в обычной жизни людей. Когда одежда высохла, мы продолжили путь.

Глава V

Днём мы пришли в очередной посёлок. Как обычно, зашли в магазин, набрали продуктов и расположились во дворе одного из домов. Мне не хотелось искать дрова, и я согрел банку тушёнки на плитке. В другой была рисовая каша, и мы поделили еду пополам. Когда стали есть, за спиной раздалось мяукание.

– Котёнок!
– Олма вскочила и бросилась к рыжему комочку, который почуяв запах еды, вылез из какой-то щели. Он отчаянно мяукал, потому что был голоден. Девочка буквально плясала от радости! Мы достали банку с тунцом, открыли её и дали котёнку. Он с жадностью набросился на еду. Так мы приобрели ещё одного друга.

Мы шли от посёлка к посёлку, от деревни к деревне, надеясь встретить людей, однако везде находили пустые дома. В одном из домов нашли уздечку, седло и сбрую, что говорило о том, что здесь держали лошадь. Конский навоз и конюшня подтвердили мою догадку. Я хотел взять седло и сбрую с собой, надеясь найти где-нибудь живую лошадь, однако тележка была нагружена доверху поклажей. Олма шла налегке и всё равно уставала к концу перехода. Я терпеливо сносил тяготы походной жизни, возненавидя тележку и перестал улыбаться и шутить. "Неужели всю жизнь мне придётся бродить по полям и весям с этой тележкой в поисках людей и зверья? Как жить дальше, если мы никого не найдём? С одной стороны хорошо, что нет крыс и мышей, иначе они уничтожили бы всю муку и зерно на складах и продукты в магазинах. Поэтому нам нечего бояться голода", - и я подбадривал себя, толкая тележку. Олма целиком отдала своё внимание котёнку, который быстро рос и на стоянках всё норовил убежать. Мы нашли маленький ошейник и пристегнули поводок, но он всё равно норовил снять его. Олма в нём души не чаяла. Я опасался, как бы чего с этим котёнком не случилось, больно привязалась девочка к нему. Я в свою очередь привязался к девочке, не представляя, как бы жил один. Через двадцать дней пути мы пересекли большую реку и вошли в безлюдный город.

Повсюду на дороге стояли автомобили, грузовики и мы уже не осматривали их. Мы шли по главной улице, прилично устав и искали место, где можно было расположиться на ночлег. Вскоре мы набрели на магазин и, оставив тележку, вошли внутрь. Это был продуктовый магазин и, взяв корзинки на входе и включив фонарик, мы медленно пошли вдоль рядов, освещая путь.

– О, гляди, еда для нашей киски, - и я бросил пару банок кошачьего корма ``Wisky May``. Пройдя один ряд, моё ухо уловило слабый стук, доносившийся не то из подсобки, не то из дальнего ряда. Я остановился и сделал знак Олме.

– Жди здесь, я выясню, откуда этот звук, - шёпотом произнёс я.

Она отрицательно замотала головой и пошла следом. Я осторожно шёл в направлении неясного звука. "Может это открытое окно стучит", - успокаивал я сам себя. Моё сердце сильно колотилось. Дойдя до конца зала, фонарь выхватил фигуру человека, застывшую в ожидании. Сзади раздался вскрик.

– Убери фонарь, парень. Мы давно заметили вас. И постучали легонько, - давно небритый мужчина осклабился, обнажив жёлтые зубы.
– Что, не ждали?
– съехидничал незнакомец.
– Направь его в сторону", - и он включил свой, более мощный прожектор. Сноп света выхватил из темноты вторую фигуру - мужчину в клетчатой рубашке и синем рабочем комбинезоне, который держал Олму и закрыл ладонью ей рот. Глаза девочки были расширены от ужаса. Он был выше меня ростом, настоящий верзила.

– Гляди-ка Снол, девчонка при нём. Махонькая правда,- обратился тот к тому, что был с фонарем.

– Что вы ребятишки тут делаете?
– фонарь стал ощупывать мою фигуру, - Мы уже почти месяц, как ни одной живой души не видели.

– Может быть, выйдем отсюда и поговорим при дневном свете? И отпусти девочку, - решительно ответил я.

– Что ж, пошли. Вы нас не бойтесь. Мы тоже искали продукты, а когда вы вошли, затаились, мало ли что. Хотя людей до вас не видели.

Мы вышли на улицу и при дневном свете я хорошенько разглядел их. Олма стала за моей спиной и недружелюбно поглядывала на них, держа котёнка за пазухой куртки.

– Мы - брат и сестра, пришли из Штольмхорта. А вы местные?

– Да. Меня зовут Снол, а его Руди.

– Меня Сишмель, а её Олма.

– Не переживай, Сишмель, еды сколько хочешь, повсюду магазины, людей нет. Мы одни тут.

Мужчина был невысокого роста, с полнотой и рыжей бородкой. Он поглядывал то на Сишмеля, то на Олму. Другой был высокого роста, худой и в рабочем комбинезоне.

– У нас тоже самое. Мы прошли кучу населённых пунктов и нигде не встретили ни души. Что же произошло, как вы думаете и как вы остались в живых?

– Мы работали в ночную смену под землёй. Меняли кабель. Наш инженер, женщина сидела наверху в спецфургоне. Когда мы вышли, её уже не было. Только одежда осталась. Хорошая была начальница, нам её так не хватает!
– Руди нехорошо осклабился и зыркнул в сторону Олмы.
– Мы потом осмотрели несколько домов и везде одно и то же. Людей нет, а одежда, их вещи на месте. Однако город большой и возможно где-то кто-то остался.

– Как вы думаете, что могло произойти? Ведь если это было вражеское нападение, например взрывы нейтронных бомб, то почему враги не пришли сюда?