Ковчег

– Все в порядке, солдат. Я прощаю твою оплошность, – максимально холодно произнесла шаман.

Солдат звякнул ботинками, отвесил поклон и снова выпрямился по стойке смирно. Тоша ликовала в душе, словно маленькая девочка, при виде леденца. Люди расшаркивались перед ней в реверансах всю ее жизнь, но лишь сейчас она вызывала у кого-то уважение не потому что была дочкой кагана, а благодаря своему новому статусу. Впрочем, на лице Танцующая с дождем сохраняла непрошибаемое равнодушие. В конце концов, она теперь шаман, надо было вести себя достойно своего звания.

– Кстати, который час?

– Думаю, сейчас около трех часов ночи, Ваше сиятельство.

Тоша кивнула. По тому, как сильно ее клонило ко сну, времени до рассвета оставалось все меньше. А значит, шанс сразить альдебарана ускользал от нее с каждой минутой. Тоша была самоуверенной девушкой, но не полной идиоткой. Она прекрасно понимала, что не владеет силами, чтобы в одиночку сразить такое опасное животное, как взрослый альдебаран. Однако, была небольшая хитрость, которой пользовались охотники ее отца, каждый раз, когда ходили на этого монстра малым количеством людей. Ежегодно, на исходе месяца Туманов, наступала Сиенна, священная ночь. Планеты выстраивались в ровный ряд, на несколько минут закрывая свет луны. Именно в это время магические волнения в мире становились наиболее ощутимы и все заклинания, и танцы имели гораздо более ощутимый эффект, чем обычно. Магическая ночь, ночь, когда эмоции и чувства достигали своего пика. Считалось, что, если зачать ребенка в эту ночь, с большой вероятностью, через девять месяцев родится чадо с великим магическим потенциалом. Что, конечно же, являлось абсолютной выдумкой, но это не мешало парням успешно таскать доверчивых девчонок на сеновалы. Однако был у этой ночи и другой эффект, о котором знали очень немногие. В течение всей ночи и первую половину следующего дня, большинство существ так или иначе связанных с магией были к ней также очень уязвимы. Альдебаран не был исключением. На рассвете и до самого полудня, даже такое грозное животное был легкой добычей для меткого заклинания. Но как только часы переваливали за полдень и солнце наливалось былой силой, эффект пропадал, и самец альдебарана снова превращался в неуязвимые тридцать тонн мышц, клыков, рогов и скверного характера. Охотники местной заставы под предводительством Огды о таком эффекте не знали. Поэтому их Великая охота всегда представляла собой выверенное, неспешное мероприятие, в котором участвовали не меньше пятидесяти лучников. Отравленные стрелы, большие дистанции, ядовитые приманки и гигантские капканы, превращали охоту в длительное и изнурительное умерщвление альдебарана, которое длилось до рассвета следующего дня. Зато такой подход позволял обходиться без жертв последние пару лет. Поэтому Тоша не могла упустить такой шанс. Всего одно мощное разрушительное заклинание и животное погибнет быстро и безболезненно. Она докажет себе, отцу и всему миру, что с ее силой нужно считаться, а не засовывать в аграрный отряд. Особенно не сейчас. В то, что Ширма напортачила с собственным куполом, Тоша, разумеется, не поверила. Сиенна, не Сиенна, Ширма была одним из самых сильных и уважаемых шаманов в мире. Она бы никогда не допустила такой беспечной оплошности. А значит, старуха что-то скрывала. Танцующая с дождем была абсолютно уверена, что была совершена вражеская атака. Возможно кто-то из Ковенанта Дитраса попытался разрушить купол, а значит, грядет война. И боевые шаманы вновь выйдут в авангарде войск каганата, чтобы сокрушать врага стихиями. А в этом время она будет поливать помидоры где-то в тылу? Нет, не бывать этому. Она убьет монстра и докажет свою боеспособность. Всего-то и нужно было сбегать в лес, шарахнуть спящего альдебарана молнией и принести его оплавленный рог в качестве доказательства. Если отправиться прямо сейчас, уже к обеду вся крепость сможет насладиться свежей нежной бараниной. И это будет полностью ее победа. Тоша махнула руками и совершила сложный оборот вокруг себя, слегка приподняв ногу. Шаман не без удовольствия заметила, как побледнел стражник. Магия, вшитая в ее новую мантию, мгновенно среагировала на движение и с кончиков пальцев шамана, вылетели красные искорки. Искры зависли на секунду в воздухе и быстро полетели к рассеченному виску Тоши. Кровь уже давно перестала идти и порез был в целом неглубокий, но шаман все же подстраховалась. Не хватало еще занести инфекцию в такой важный момент.

Красные искорки быстро сшили разорванные ткани и восстановили кровообращение, разжижая свернувшуюся кровь. Через пару секунд от пореза не осталось и следа. Тоша удовлетворенно кивнула, рассмотрев свое отражение в куске разбитого витража и снова повернулась к стражнику, который так и посмел убрать руку от головы.

– Солдат, где я могу взять снаряженную лошадь и припасов в путь. Мне все это нужно буквально на пару часов.

– Конечно, Ваше сиятельство. Лошади сейчас спят, но для Вас разбудим одну серенькую кобылку. Собираетесь на прогулку?

– Нет, – Тоша хищно улыбнулась, – на охоту.

5.

Койор гордо восседал на огромном булане. Огромный, похожий на бесшерстного бурого быка с единственным широким рогом, булан прекрасно сочетался со своим козлоногим хозяином. Копыта солдата торчали из специально разработанных стремян, сам же наездник сидел в седле из толстого стебля рогоза, стандартных кожаных седел Койор не признавал. На спине у солдата висел его любимый двуручный ятаган с сильно утяжеленным загнутым концом. Весил меч почти пятьдесят килограммов, что делало невозможным его использование для обычного человека, но он прекрасно подходил Койору. Рядом стояли два красных и вымученных стражника, которые провозились с буйным животным добрых двадцать минут, прежде чем им удалось нацепить на него снаряжение. Люди Койора любили своего командира, столь же сильно, сколько ненавидели его ездовое животное. Во всем каганате не нашлось бы нормальной лошади, которая выдержала бы такого тяжелого наездника. Солдаты были уверены, что этот факт сильно расстраивал самого Койора, о чем, он, разумеется никогда не упоминал. Хоть сам он в лошади не нуждался, учитывая его феноменальную скорость, весь двор и войсковой состав, который знал необычного солдата, были уверены, что он втайне мечтает о собственном скакуне. Домыслы подтвердились, когда молодой солдат вернулся из очередного похода, с каменным лицом ведя под уздцы упирающегося здоровенного булана. Животное, долго время считавшееся вымершим, ни в коем случае не было ездовым и Койору до сих пор не удалось как следует его надрессировать. Однако с тех пор солдат упорно ставил булана вместе с остальными лошадьми в стойло и с убийственной серьезностью просил называть его своим «конем», настаивая, чтобы к нему относились соответственно. Это продолжалось до тех пор, пока булан не забодал в порыве ярости шестерых лучших дворцовых джебе. Потерю лошадей булану простили, учитывая заслуги его хозяина перед каганатом, но ему все же пришлось построить отдельный загон.

– Какая картина. Один монстр верхом на другом, – рассмеялся Огда, выйдя во двор крепости.

Койор отмахнулся от старика, затягивая ремешки на корсетном доспехе. В качестве защиты для груди, солдат предпочел облегченный вариант кожаной кирасы, которая выполняла, скорее декоративную цель – показать, что ее носитель готов к вооруженному конфликту. Другим снаряжением Койор себя не обременял, отдавая предпочтение мобильности и быстрым, но очень мощным ударам ятагана.

– Когда ты избавишься от этого монстра, шайтан. Вся крепость страдала четыре месяца на сухом пайке, когда у нас под боком было столько жирного мяса. Давай зажарим его, а.

– Я лично зажарю его живьем и даже попробую кусочек в тот день, когда ты бросишь пить. Согласен, старик?

– Что ж, значит никогда, – вздохнул седой алебардист.

– Старик, ты или с нами, или не мешай.

– Куда это ты собрался?

– В погоню за охотником.

– Что, поимел тебя пацан, да? Я предупреждал тебя, что нужен другой подход.

Койор оставил ремешки в покое и укоризненно посмотрел на старика.

– Парень сиганул в окно, Огда. До земли было метров двадцать. Я не знал, что он выкинет что-то подобное. О чем он вообще думал.

– Я почти уверен, что он ни о чем не думал в тот момент. Таковы охотники Черничного леса. Они с детства учатся противостоять страху, жить с ним. Это делает их безрассудными, а поэтому опасными противниками.

– Ну вот мы сейчас и проверим.

– Не лучшая идея, мой парнокопытный друг. Ты еще ладно, но твои люди погибнут, а потом и твою неуклюжую тушу нашпигуют стрелами.

– И что ты предлагаешь, закрыть на это глаза? Простить этим дикарям гибель наших парней?

– Я говорю, что сейчас не лучшее время для разборок. Я уже отдал распоряжение расформировать твой отряд праведного возмездия, который ты тут собирал.

– Что?!

– И сам тоже распаковывайся, это приказ.

– Почему? Что случилось?

– Дозорные не вернулись из утреннего патруля. Я думаю, тебе не нужно объяснять, что это значит.

Койор кивнул и послушно слез со своего «коня». Несмотря на общую расхлябанность крепостных войск, к ежедневным патрулям относились очень серьезно, их никогда не пропускали ни при каких обстоятельствах. Защитный купол отлично реагировал на крупные и явные опасности, но от вражеских шпионов не уберег бы. А учитывая, что крепостная застава стояла прямо на границе с вражеским Конгломератом, появление лазутчиков было вполне возможным. Поэтому конные патрули являлись обязательным и каждодневным ритуалом, в котором принимали участие десять хорошо вооружённых воинов. Их одновременное исчезновение могло означать только одно.

– Вражеская атака? – спросил Койор, – сейчас?

– Скорее всего, да. Поэтому, я не могу позволить тебе и твоим людям оставить нашу крепость без защиты в поисках какого-то мальчишки.

– Огда, вполне возможно, что напали как раз охотники и мы…

– Я не желаю слушать ничего о кровожадных интриганах охотниках, – резко оборвал его Огда, – крепость стоит здесь уже два столетия и ни разу у нас не было конфликтов с этими людьми. Я скорее поверю во вторжение демонов, чем в том, что Черничные охотники внезапно озверели и захотели нашей крови.

– Пожалуй, – нехотя согласился Койор, – это версия звучит бредово. Но нам все равно нужно разобраться в этом.

– Обязательно разберемся. Как только будем уверены, что опасности нет. А пока расчехляйся и выстрой солдат по периметру внешнего кольца. Самых трезвых и боеспособных оставь здесь, остальных на стены. Постоим в дозоре, подождем патрульных. Как только они появятся, можешь собрать своих парней и прочесать в лес, как раз шамана найдете.

Койор, уже собравшийся идти обратно в крепость, резко остановился и воззрился на Огду неверящими глазами.

– Шамана? О нет, не может быть, – обреченно произнес сирх.

– Ну ты помнишь, мы обсуждали одну вылазку, – туманно протянул Огда, – но сейчас это неважно. Учитывая обстоятельства, это подождет.

– Вылазку?! Да ты никак про Великую охоту! О небо всесильное, неужели она это сделала.

– Увы, да.

– Куда смотрит Ширма. Это дура малолетняя погибнет там, почему ее никто не остановил?

– Потому что она упрямей тебя, Койор. А ты упрямей козла. А теперь выполняй приказ.