Ковен озера Шамплейн

Я посмотрела на Коула и слабо улыбнулась.

– Нам вон туда.

Он припарковался на платной стоянке у ивового парка, и мы выбрались из авто. Я продела руки в лямки рюкзака, поглядывая на смартфон и ведя нас по указателям к дому, указанному на сайте прорицательницы.

Дико хотелось спать. Коул притормозил возле ларька, торгующего кофе для таких же сонных бродяг. Купив нам по крепкому американо, Коул осушил свой стакан практически залпом и заметно приободрился. Размяв плечо, стянутое бинтом под теплой осенней курткой, он огляделся и указал куда-то.

– Туда.

Я кивнула, согревая пальцы о горячий стаканчик. Мы пересекли мостовую и очутились рядом с вывеской, украшенной золотом и медью. Она изображала ящерицу, карабкающуюся вверх по стволу дерева. Само здание выглядело непримечательно: одноэтажное, из темно-синего камня и с потертой бурой крышей.

– Который час? – спросила я, вчитываясь в стенд, прислоненный к витражной витрине с внутренней стороны. – Здесь написано, они работают с девяти…

Коул пошарил по карманам и достал сотовый телефон. Дисплей ярко загорелся, отбросив на его лицо тень.

– Только семь.

– Значит, подождем… Стой-ка. – Я невольно схватила Коула за рукав куртки и наклонила к себе, указывая пальцем на зашторенные окна. – Там кто-то есть.

Я подошла ближе, потянув Коула следом, и приподняла козырек кепки, вглядываясь внутрь лавки через французский витраж окон. Солнечные и рубиновые гладиолусы, выложенные мозаикой, играли на солнце, переливались. Такие же витражи были и в моем доме, украшая и пряча наш ковен от посторонних глаз. Они также напоминали о происхождении и традициях, которые мы несли через поколения.

Я уже успела разглядеть в полумраке салона книжные шкафы и люстру с зеленой бахромой, когда ключ во входной двери, расписанной на тот же манер, повернулся.

Недолго думая, я вцепилась Коулу в руку и залетела внутрь.

– Добро пожаловать в «Лавку Саламандры»! – скандировал щуплый юноша с торчащим платиновым хохолком на затылке. Он перебежал за регистрационную стойку и принялся пересчитывать что-то в кассе. – Мадам решила открыться сегодня пораньше. Видно, кого-то ожидает. Возможно, даже вас. Вы записаны?

Мы с Коулом переглянулись. Улучив момент, я окинула приемную салона профессиональным взглядом: в окружении свеч и антикварных торшеров было скорее по-домашнему уютно, нежели таинственно. В воздухе пахло благовониями – индийский ладан и греческая мирра. Обои, тепло-оранжевые, как мандариновая корка, были украшены тканевыми полотнами и гобеленами. Юноша за стойкой выглядел с иголочки, казалось, ему было не в новинку спать по несколько часов в сутки и вставать спозаранку. На нем была накрахмаленная белая рубашка с золотыми манжетами и красным шелковым галстуком, а поверх – галантно наброшенный шалоновый сюртук. Под шеей висел массивный пентакль Соломона, символизирующий всеведение.

Внутрь салона вела арка, и по бокам от нее стояли двое мускулистых мужчин в серых жилетках – охрана, которую нам не пройти. А рядом с кассой дымилась чашка травяного чая. Облокотившись о стойку, я перегнулась через нее, втягивая знакомый аромат бодрящего мятного зелья. Никакой то был не чай.

Да, мы точно пришли по адресу.

– Вообще-то нет, – ответила я наконец и выдала одну из самых обаятельных улыбок, на какую только была способна. – Но это ведь не проблема, правда? Нам очень надо обсудить одно важное дело с… Мадам.

Юноша, которого я мысленно окрестила ассистентом, резко захлопнул выдвижную кассу и изящно вздернул правую бровь. Брови его были светлые, как и волосы, и практически сливались с кожей.

– Увы, тогда я ничем не могу вам помочь. Мадам принимает только по записи. Я могу внести вас в ее расписание на… следующую неделю. Четверг пока свободен.

Коул закряхтел от возмущения. Он подался к регистрационной стойке и продемонстрировал ассистенту полицейское удостоверение со значком.

– Вермонт, – прочитал ассистент. – Боюсь, Новый Орлеан вне вашей юрисдикции. Мне очень жаль, но у Мадам сегодня и так много дел. Так что вы решили? Если не подходит четверг, то, может быть, вас устроит пятница…

Я вздохнула и дернула Коула за край куртки.

– Идем, это бесполезно.

Коул свернул удостоверение и, наградив невозмутимого ассистента и двух охранников уничижительным взглядом, так же молча удалился из магазина.

– Никак не могу привыкнуть, что за пределами Вермонта мой значок так же влиятелен, как печатная марка, – хмыкнул Коул раздраженно, с какой-то детской обидой глядя на свое удостоверение, прежде чем спрятать его обратно. – Ну и что делать будем? Вломимся туда силой? Я, конечно, остался без «Глока», но если найти где-нибудь хотя бы палку…

Я закрутилась на месте, осматриваясь, и щелкнула пальцами, зацепившись взглядом за ленивых торговцев, выползающих к стендам на обочине Бурбон-стрит.

– Я предлагаю более… творческий подход, – протянула я и скинула на землю рюкзак.

Вынув гримуар, я вдумчиво прошерстила страницы на предмет чего-то, что подошло бы под наш случай.

– «Anweledig»! – воскликнула я радостно, хлопнув ладонью по нужной странице, где чернилами было выведено перевернутое зеркало. – Мы ведь в центре Нового Орлеана! Здесь на каждом шагу разные магические побрякушки. Когда мы проходили, я даже видела за стеклом одного магазина высушенного тритона… Думаю, и ингредиенты для заклятия найдутся.

– Ингредиенты? – переспросил Коул недоуменно. – Ты собралась варить зелье прямо на улице?

– Да, – я пожала плечами, улыбнувшись, и быстро пробежала глазами книжный перечень. – Ты охотник, но насколько я помню по визгам Гидеона, зелья на вас все-таки действуют. Это хорошо. Начнем с чешуи гремучей змеи.

Коул переменился в лице, но послушно увязался за мной, лавируя между рядами торговцев, входящими в кураж при виде первых туристов. В Луизиане в это время года было теплее, чем в Вермонте, и я расстегнула пальто, вспотев, пока осматривала прилавки.

– Сколько стоит вот это? – спросила я, тряся перед заспанным лицом хмурого барахольщица брелок, на который был подвязан высушенный змеиный хвостик.

– Одиннадцать долларов, – ответил продавец, и я фыркнула.

– Это грабеж! Коул, – и, оглянувшись на него, невинно улыбнулась: – Будь добр…

Он обреченно вздохнул, доставая бумажник.

– Чувствую, твое заклятье влетит нам в мою зарплату, – пробурчал он, когда я снова открыла книгу, а змеиный хвост на цепочке закинула в хлопчатый кармашек внутри сумки. – Так что конкретно за зелье ты взялась варить? Оно точно поможет?