Ковен Полуночи
Шрифт:
Уинтер, Малек, Тай, Сен-Мартен, Кит.
Даже Джордан был там.
Ник понятия не имел, как так получилось, но Джордан и Чарли оба оказались в вертолёте с Форрестом и его друзьями. Может, Джордан уговорил Чарли позволить ему приехать. Может, он умолял Форреста, а Форрест не увидел ничего плохого в том, чтобы привезти ещё одного новорождённого, ведь остальные вампиры помогут держать его в узде.
Как бы это ни случилось, Деймон Джордан находился «в кадре» и выглядел ровно таким же, каким нарисовал его Малек.
Он не мог стоять прямо, его поддерживали новорождённые, но он
Ник не осознавал этого, когда раньше смотрел на картину.
Он не присматривался достаточно внимательно, чтобы понять, на что уставился Деймон, пока так рычал.
Он не осознавал, что эта ненависть, ярость и гнев адресованы только одной персоне.
На картине Мэла Деймон Джордан смотрел на двойника. Он рычал на мужчину-вампира, который его обратил, на вампира, который убил его и оставил умирать окончательно. Теперь Ник видел, как всё это ожило. Он различал обещание в глазах Деймона.
Что ещё страннее, Ник видел ту особенную вампирскую ярость, которая умела становиться холодной, если её нельзя было утолить немедленно; которая могла тлеть десятилетиями, даже столетиями, ожидая момента удовлетворения.
Ник испытывал такое прежде.
Он помнил это даже сейчас.
Чарли стояла не так далеко от Джордана, тоже с вампирами.
Совсем как на картине, написанной видящим, она выглядела ужаснувшейся, широко раскрытые глаза смотрели вперёд, руки сжимались перед грудью, пока она уставилась на портал со смесью изумления, паники и неверия. В сочетании с этим шок и ужас от того, какую судьбу она видела в их ближайшем будущем, явно парализовали её.
Двойник во второй раз схватил Уинтер за руку.
На сей раз он сжал её крепче.
Затем безо всякого предупреждения начала воплощаться остальная часть картины.
Двойник потащил её, заставляя спотыкаться на траве и камнях, вынуждая сопровождать его к открытому порталу.
Картина завершилась.
Изображение заканчивалось здесь.
Но не совсем.
Ник увидел, как двойник через плечо посмотрел на него с безумным, ожесточённым, свирепым выражением на лице — его Ник тоже помнил по картине. Он уставился на Ника из-под широкополой шляпы, одетый в длинный плащ и перчатки. Теперь это было единственным, что защищало его медленно растворяющееся лицо и тело от уже выглянувшего солнца.
…и теперь они миновали момент картины, тот застывший во времени миг.
Ник смотрел, как этот больной, сломленный, до глубины души несчастный мужчина тащит его жену к завихряющей воронке света. Он наблюдал, как тот же сломленный мужчина невольно триумфально улыбается, понимая, что его не смогут остановить.
Ник чувствовал, как в его груди нарастает крик.
Он рвался из хватки своих надзирателей, крича своей паре.
Он кричал каждой
унцией своего существа, каждым фрагментом того, кем он был.Он кричал её имя.
Он кричал его раз за разом, заставляя каждого видящего, вампира и человека вокруг вздрогнуть и отвернуться.
— УИНТЕР! НЕТ! НЕТ! УИНТЕР! УИНТЕР!
Он кричал и кричал, продолжал кричать ей.
Все повернулись, уставились на него.
Никто не знал, что делать.
Никто не знал, как заставить его прекратить или как ему помочь.
Даже другой Ник остановился как вкопанный. Он развернулся, глядя на Ника, но Нику уже было плевать на него.
Он смотрел лишь на свою жену.
Он хотел лишь свою жену.
Он встретился взглядом с её поразительными сине-зелёными глазами, когда они посмотрели на него. Он увидел там слёзы и захотел разорвать этого мудака на куски, оторвать руки и ноги просто за то, что его жена выглядела вот так, за то, что он так сильно её расстроил.
Затем, словно из ниоткуда…
…новая переменная.
Что-то, чего не было на картине. Что-то, что не попало в кадр, совсем как Ник, Морли, Форрест Киану Уокер и его гарем секси-вампиров.
Над головами взвыл реактивный истребитель.
Линия выстрелов взметнула землю перед порталом, врезавшись в двойника там, где он стоял менее чем в трёх метрах от извивающегося светящегося портала.
Уинтер отпрыгнула назад, и каким-то чудом ни одна пуля её не задела.
Двойник упал на спину…
…и немедленно закричал.
От его неприкрытого лица и шеи повалил дым.
Он корячился на земле как перевёрнутая черепаха, крича и крича, и Ник не понимал, почему он не может подняться…
…пока не глянул на его плечо и не увидел там ботинок своей жены.
Она придавливала его с ненавистью в глазах, удерживая на солнце, пока жар и свет опаляли его уже исчезающую плоть, быстро делали её неприятно красной, затем пурпурной, затем коричневой, затем чёрной…
Ник не ждал.
Он уже начал драться.
Глава 34. Новорождённый
Ник боролся с удерживающими его вампирами каждой унцией своей силы. Он вывернулся из их белых как мел рук. Он ударил двоих по губам, резко обрушив оба кулака в рубящем ударе вниз и в сторону — это всё, что он сумел сделать со скованными руками.
Когда меньший из его надзирателей сорвался и побежал, Ник воспользовался шансом.
Повернувшись ко второму вампиру, он выхватил у него чёрный зонтик от солнца, затем немедленно развернулся и ударил его ручкой зонта по лицу.
Нос вампира сломался, хлынула кровь.
Он взвизгнул от боли.
Затем он тоже принялся бежать, скрываясь в тени зарослей.
Ник не ждал.
Он повернулся, ища свою жену.
Затем пустился бежать.
Он смутно осознавал суматоху вокруг себя. Какая-то часть его даже знала, что потасовка завязалась нешуточная. На них сыпались пули, нацеленные на вампиров среди деревьев. Новорождённые кричали, бросаясь врассыпную, устремляясь к машинам с противоположной стороны холма.