Ковен Полуночи

Она до сих пор не ответила ему.

Почему, бл*дь, она не отвечала?

Затем Ник ощутил это. Он почувствовал то тошнотворное ощущение в закоулках своего разума. Он почувствовал заброшенное, потерянное, пустое, безжизненное присутствие разума другого.

Ник тонул в нём ещё до того, как Чужестранец заговорил.

— Привет, брат, — произнёс жутковато знакомый голос. — Ты добрался. Здорово.

Пугающе бодрый голос с калифорнийским акцентом вызвал такое чувство, будто кто-то провёл холодным пальцем по спине Ника.

Он не думал.

Он оборвал звонок по коммуникатору.

Затем повернулся к Морли.

— Езжай к бл*дскому порталу, — его челюсти сжались. — Он их схватил. Он ответил по гарнитуре Уинтер. В лагерь ехать слишком поздно.

Морли не нужно было повторять дважды.

Он уже открывал карту дороги к тому месту, предоставленную Мэлом.

Светофор перед ними переключился на красный, но Морли только что врубил сирену и всё равно пролетел через перекресток, заставив несколько машин и робо-такси резко остановиться с визгом шин. Морли почти не удостоил их взглядом. Старший детектив лишь сильнее давил на газ, быстро возвращая их к той скорости, на которой гнал через Лонг-Айленд, Куинс, Бруклин и наконец Манхэттен.

Вот только здесь у Морли не имелось столько причин жать на тормоза.

Тут почти не было уличного движения, не считая нескольких грузовиков.

Тут не было пешеходов, которых можно было бы сбить, и после пересечения нескольких улиц не осталось и светофоров. Не то чтобы последнее имело значение; Морли с сиренами пронёсся через все четыре светофора, что они проехали, не убирая ногу с педали газа.

Ник мог лишь сидеть и мечтать, чтобы машина ехала быстрее.

Он подавлял волну тошноты, смешанную с яростью и беспомощным чувством, которое то и дело подбрасывало его как на американских горках, когда он ощущал взаимодействие с разумом Чужестранца.

Там жило желание насилия.

Но, по крайней мере, пока что Ник хотел направить это насилие на одного конкретного индивида.

В какой-то момент до него дошло, что двойник сам придумал это имя, Чужестранец. Это он его придумал. Он сам решил так называть себя.

Чертовски странно, бл*дь.

Он называл себя Чужестранцем. Ника он звал Тенью.

Наверное, психиатр мог бы написать целую книгу об этом психе.

Ник нахмурился.

Глянув на Морли, он увидел, что его друг полностью побледнел.

Несмотря на его манеру вождения, которая по-прежнему оставалась безупречной, старик выглядел так, будто его вот-вот стошнит. А может, у него случится паническая атака… или инсульт.

Он сделался таким бледным, что Ник реально забеспокоился, вдруг его удар хватит.

Внезапно до него дошло, что Морли не спал. Он так и не завершил свою смену. Солнце поднялось на небе совсем как на картине, с густыми белыми облаками на горизонте возле гор. А Морли ведь не молодел.

Сколько ему? Шестьдесят семь? Шестьдесят восемь?

Или ещё старше? Уже за семьдесят?

Или он моложе, просто устал и вымотался?

Ник ужасно плохо определял возраст людей.

Особенно плохо он определял возраст тех людей, которые прожили дольше, чем он сам, будучи человеком. Поскольку Ника обратили в сорок четыре года, это означало, что он дерьмово угадывал возраст практически всех, кто был старше этой цифры.

— Ты в порядке, приятель? — Ник сжал его руку. Его калифорнийский акцент сделался заметнее, хотя сам Ник почти не обратил внимания. — Хочешь, я поведу? Я могу тебя сменить.

Морли глянул на него и покачал головой.

Затем слегка хмыкнул.

Он выдавил слабую улыбку, и Ник вновь испытал проблеск беспокойства.

— Нет. Я в порядке… приятель, — пошутил Морли, и его улыбка сделалась шире. — Ты сейчас заговорил как кто-то из старого фильма. Ты возвращаешься в свою человеческую форму, Танака?

Ник хотел ответить шуткой.

Он хотел подколоть старика в ответ, чтобы поддержать лёгкую атмосферу.

Он хотел, чтобы ему это казалось таким же забавным, как Морли, но нет.

Было там что-то.

Не просто акцент.

Нечто… другое.

Целое ощущение.

Что-то изменилось.

Ник чувствовал, что это исходит от горы впереди. Он ощущал что-то там, даже с такого расстояния. Похоже, это нарастало и электризовалось вокруг него, когда Морли надавил на газ на следующем прямом участке пути и проехал последний светофор перед тем, как они оказались на длинной сельской дороге.

Ник глянул на виртуальную карту в своей гарнитуре.

Он попытался оценить, сколько времени оставалось до тех пор, как они доберутся до основания горы, учитывая скорость езды Морли. Он позволил ИИ провести расчёты вместо него, и получилось около двадцати минут.

Это ощущалось как целая жизнь.

Ник видел, как Морли следует за подсвеченной золотистой линией в его гарнитуре. Та петляла по извилистым дорогам и через мост, минуя узкий каньон у реки, а потом поворачивая за ещё одну гору. Только разминувшись с рекой, дорога начинала подниматься выше и в итоге достигала основания самой крупной из пяти гор со снежными шапками.

Ник уже неделями смотрел на эти горы.

Он смотрел в окна дома Уинтер и мечтал отправиться в поход по ним.

Так странно было думать об этом сейчас, бл*дь.

То тошнотворное ощущение в его нутре усилилось, когда они начали петлять вдоль края каньона. Ник старался успокоиться, привести мысли в порядок, пока они ехали всё выше, по дороге через лес, к месту, где должен находиться портал Мэла.

Пусть сначала двадцать минут представлялись вечностью, но ему показалось, будто прошло очень мало времени, а они внезапно очутились на последнем участке пути.

Ник теперь видел на карте пещеру и её портал.

Ещё до того, даже не доехав до пещеры и двухсот метров, они достигнут точки, где уже не будет никакой дороги.

Тогда Ник, наверное, будет иметь лучшее представление о том, насколько глубока задница, в которой они оказались.

Возможно, он даже узнает, сколько он уже потерял.

Глава 32. Дорога вверх

Когда они вышли из машины, было тревожно тихо.

Ник и Морли переглянулись, затем посмотрели на гору, маячившую перед ними.

Никаких других машин не ждало их на небольшом месте для разворота и парковке, обозначавшей конец той земляной дороги.