Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Ковер царя Соломона
Шрифт:

В поисках новых приключений и интересных открытий они с сестрой, не отстававшей от него ни на шаг, вышли из гардеробной и двинулись по коридору, ведущему к давным-давно заброшенной кухне и дальше, по лестнице, в подвал.

Танцуя с Томом, Алиса едва удержалась, чтобы не рассказать ему обо всем, что случилось с ней в этот день. Том был добрым и понимающим. Он уже как-то предлагал ей поделиться с ним ее переживаниями, но она пока не была к этому готова. Все веселились, Мюррей тоже постоянно смеялся, и скрипачка боялась нарушить атмосферу праздника. Это было неподходящее время для рассказа о том, как она пыталась позвонить матери, но к телефону подошел отец. Набравшись смелости, Алиса назвала себя, а он бросил трубку, чем ужасно ее расстроил. Она позвонила еще раз, когда отца не должно было быть

дома, и спросила у матери, как там Майк и Кэтрин и что вообще происходит.

– За девочкой присматривает сестра Майка, – ответила Марсия Андерсон. – Джулия, так, кажется, ее зовут?

– Надеюсь, Майк не собирается позволить ей удочерить Кэтрин?

– А тебе-то какое дело? – спросила Марсия. – Ты ведь ясно дала понять, что дочь тебя не интересует.

– Сказать тебе мой адрес?

– Как хочешь. Лично я не припомню никого, кто собирается с тобой переписываться.

Алиса говорила себе, что заслужила все это, но легче ей не становилось. Она придвинулась поближе к Тому, прижавшись щекой к его щеке, но тут же отстранилась, потому что не хотела показаться слишком навязчивой, и они молча продолжали танцевать. Молодая женщина решила, что они с флейтистом должны стать друзьями, а не любовниками.

Звенящим роем налетели комары, и праздник закончился. Питер сразу сказал, что идет в дом, взял бутылку вина и ушел вместе с Алисой с Томом. Они поднялись в четвертый кабинет на втором этаже, служивший Мюррею пристанищем. Это заставило скрипачку немного занервничать. Из-за недавней пылкости Тома и уступчивости Алисы, Блич-Палмер мог вообразить, что они – любовники и он должен оставить их наедине. Она подумала, что если бы была мужчиной, то Питер повел бы себя куда более свободно. Иногда по его поведению можно было определенно заключить, что гетеросексуальная любовь для него – это что-то неуместное, если не аморальное, так что если его присутствие могло ей помешать, то оно и к лучшему.

Как бы то ни было, любовниками они с Мюрреем не были и никогда ими не станут. Алиса и выпила-то чуть-чуть, всего лишь маленький бокал вина за едой, ну и еще немного перед тем, как они пошли в дом. Однажды Майк сказал, что она – абстинент, одна из тех, кто не может оценить ни вкуса алкоголя, ни производимого им эффекта. Но теперь, когда Питер налил им с Томом вина и она отпила глоток, женщина вдруг поняла, что оно ей нравится: его вкус напомнил о сухих цветах. Поэтому она изменила свое намерение и попросила вновь наполнить ее бокал – так, словно выпитая до этого капля была всего лишь пробой. Это был югославский «Рислинг». Никаких неприятных ощущений у скрипачки не возникло, голова ее все так же оставалась ясной. Они болтали. Питер сидел в кресле, она и Том – на кровати. В закрытое окно заглядывала бледно-желтая луна, ползущая вверх по небосводу. Мюррей выключил лампу, чтобы она не заглушала уютный лунный свет.

Блич-Палмер взял бутылку и вопросительно взглянул на скрипачку. Она и в этот раз не накрыла стакан ладонью. Флейтист сказал, что с него уже достаточно, и его друзья допили бутылку сами. Питер то и дело поглядывал на часы: в полночь должен был идти на работу. С тех пор как клуб в Сохо, где он играл на фортепьяно, закрылся, молодой человек служил на телефонном коммутаторе в каком-то хосписе в Килбурне. Выпив, Питер всегда начинал говорить, что должен срочно сдать кровь на ВИЧ. Сам он, конечно, горячо надеялся, что результат будет негативный, но пока так и не собрался это сделать. Будучи трезвым, он никогда не заговаривал на эту тему.

В одиннадцать с четвертью он ушел. Алиса была пьяна. В ее голове засели две совершенно противоположные идеи. Первая сводилась к тому, что потом она пожалеет, если теперь займется любовью с Томом, а вторая, что это – прекрасная возможность взломать наконец лед и сдвинуть их отношения с мертвой точки. Она была пьяна, и ей было на все плевать, она просто этого хотела, ужасно хотела, и все тут.

Ее друг, похоже, ничего такого не ожидал. Алиса смотрела на него в упор. Он был красив. Наверное, это был самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала: загорелый худощавый блондин, похожий на главного героя вестерна. На самом деле, Мюррей уже потерял надежду на то, что девушка изменит свое отношение к нему и позволит

ему приблизиться. Иногда молодой человек думал, что когда-нибудь это, без сомнения, случится и он должен просто подождать. Любовь творит чудеса, повторял он себе, и в один прекрасный день чудо произойдет.

Вот и сейчас флейтист не ожидал ничего, кроме того, что подруга встанет, чмокнет его в щеку и скажет что-нибудь вроде: «Пока, увидимся утром», после чего выйдет, закрыв за собой дверь. Алиса тем временем поднялась с кровати, не очень уверенно держась на ногах. Она все еще продолжала убеждать себя, что не должна этого делать, но в голове у нее стоял сплошной туман.

Она начала раздеваться. Позади нее Том икнул, но больше не издал ни единого звука. Скрипачка сняла одежду и повернулась, стоя в полосе лунного света. Мюррей безмолвно сидел, глядя на нее. Впервые за многие месяцы в Алисе пробудилась волна желания. Ее друг так восхищенно смотрел на нее, чуть приоткрыв губы, что она почувствовала, как будто в животе у нее кто-то задел натянутую струну.

Хуже всего было то, что, проснувшись утром, молодая женщина не помнила абсолютно ничего. Ночью она просыпалась, это точно, но не поняла, где находится. Она лежала на краю кровати, отдельно от Тома, и не догадалась, что это – его кровать, Тома, что они спят в его комнате и вообще, что она не одна. Лежа в темноте, Алиса, как всегда в последнее время, впала в отчаяние, не в силах поверить, что действительно бросила Майка и Кэтрин. Как, ну как она могла так поступить? В это время Том пошевелился, нашел ее руку и облегченно вздохнул. Алиса повернулась и позволила ему обнять себя. Паника и страх как будто растворились в его тепле, его крепкое упругое тело словно впитало их.

Но утром была пустота. Немного болела голова, мысли путались, а воспоминания отсутствовали совершенно. Алисе стало очень неприятно, что она не в состоянии ничего вспомнить о том, как занималась любовью с Томом. Скрипачка догадалась, что они занимались сексом, только потому, что между бедер и на простынях чувствовалась липкая влага.

В саду пели птицы. Наверное, это скворцы, сидящие на грушевом дереве. Комната Алисы находилась рядом с комнатой Мюррея, на той же стороне здания, но она не помнила, чтобы прежде слышала пение птиц. «Рассветный хор», как говорила ее мать, хотя сейчас было почти восемь, и солнце давно уже взошло.

Том тоже проснулся и смотрел на нее. Она повернула к нему лицо и улыбнулась, но почувствовала боль, едва пошевелив головой. Ее густые волосы, которые скрипачка обычно заплетала на ночь в косы, были разбросаны по подушке и по их с Мюрреем плечам. Она ощутила вину. Ей стало ужасно стыдно из-за того, что она не помнила, как все было. Алисе показалось, что она должна как-то компенсировать это своему любимому. Она поцеловала его в губы и погладила по щеке.

В окно подул легкий ветерок. Очевидно, ночью Том встал и открыл его. Именно поэтому она слышала множества птиц: скворцов, дроздов и кукушек.

– Я тебя очень люблю, – нежно сказал флейтист. – Ты сделала меня счастливым.

Алиса пробормотала что-то вроде того, что тоже счастлива. Если бы ей только удалось вспомнить хоть что-нибудь!

– Помнишь, как я сказал, что только ты можешь меня спасти? – спросил Мюррей. – Ну, так вот – это произошло. Я чувствую себя таким, каким был когда-то.

– Не могу я никого спасти, Том. Я даже себя саму спасти не могу.

– Наверное, других спасать проще.

Алиса положила руки ему на плечи, и они снова занялись любовью, медленно и нежно. Она подумала о Майке. Конечно, не следовало бы ей вспоминать о нем сейчас, это было неправильно и даже гадко, но она ничего не могла с собой поделать. Молодая женщина думала о том, какими грубыми, почти дикими они бывали друг с другом, словно хотели закончить все побыстрее, лишь для того, чтобы начать все сначала. Том же занимался любовью, словно играл на флейте, медленными, выверенными движениями. Он был терпелив и сдерживал себя. Алиса постаралась выбросить из головы несправедливую мыслишку, что он занимается сексом так, будто долго упражнялся. Вроде как тогда, когда он изучал аппликатуру и нововведения Баха. Он сам рассказывал ей об этом. Было странно обнаружить, что этот импульсивный мужчина оказался таким вдумчивым и сдержанным любовником.

Поделиться с друзьями: