Койн

Дорога до клуба Энимала пронеслась словно в тумане. Мне нужно было вернуться домой, но руки слишком сильно дрожали для того, чтобы ехать сейчас куда-то четыре с лишним часа. Мне нужно было покурить. И выпить. Найти любой след, способный привести меня к Патнэму.

— Пожалуйста, — снова попросила девушка.

— Теперь ты в безопасности, — слова вышли хриплыми и отстраненными. Дерьмовое утешение. — Как тебя зовут?

— Хэдли.

— Хэдли… а дальше?

Тишина.

Я бросил взгляд в зеркало заднего вида и заметил, что девушка с подтеками туши на щеках смотрела на меня. В ее глазах вдруг вспыхнул вызов, и это так сильно напомнило мне о дочери, что показалось, будто кто-то ударил меня в грудь. Отведя от нее взгляд, я сосредоточился на дороге. К тому времени, как мы подъехали к жилищу Энимала, я все еще дрожал от едва сдерживаемой яростной энергии.

— Зачем мы здесь? Что мы будем делать? — потребовала она, когда я заглушил двигатель.

— Кое с кем встретимся, — хмыкнул я. — А еще умоем тебя и оденем. Пойдем.

Девушка не сделала ни малейшего движения, чтобы выйти, потому я сам выпрыгнул из джипа и распахнул заднюю дверь. Хэдли, должно быть, не старше Блэр, когда я видел дочь последний раз. Эта мысль отозвалась болью. Чертовски сильной. Хэдли была стройной. Хрупкой. Молодой. Эта девочка связалась с кучей идиотских байкеров. Как же удачно я показал там свою задницу.

— И какая у тебя история? — потребовал я, схватив ее за руку и вытаскивая из грузовика. — Где твои родители?

— У меня их нет, — прошипела она.

«Лгунья».

Ее темные глаза вспыхнули, выдавая вранье. Также было и у Блэр. Только сейчас у меня не было настроения разгребать это дерьмо.

— Тогда, думаю, тебе придется пойти со мной, — почувствовав, что она вырывалась, я обхватил ее за предплечье. — Ты останешься рядом со мной, пока я не решу, что с тобой дальше делать.

— Вы убьете меня?

Я издал холодный смешок.

— Я, конечно, жестокий сукин сын, но слишком ленив для того, чтобы напрягаться и спасать ребенка только ради того, чтобы потом передумать и убить его самому. В этом вообще может быть смысл?

— Тогда вы… продадите меня?

Остановившись прямо перед дверью, я развернулся и уставился на Хэдли сверху-вниз. Ее итак большие карие глаза расширились, когда я подошел к ней вплотную.

— Я, по-твоему, похож на какого-то больного ублюдка?

— Вы же из однопроцентного клуба [10] , верно?

10

Однопроцентники/однопроцентные клубы — это те мотоклубы, участники которых не являются законопослушными гражданами своих стран. Такие байкерские организации не подчиняются морали и законам общества. У них имеются свои собственные правила. Они следят даже за тем, чтобы носителями нашивки «1 %» (в ромбе) являлись только такие же безбашенные бунтари, как и они. Этот термин появился после выступления главы Американской мотоциклетной ассоциации (АМА), в котором тот сказал, что все мотоциклисты — законопослушные люди, и только один процент из них являются «отверженными» и нарушают закон. После этого выступления, на фоне и так существующей жёсткой конфронтации между АМА и клубами, которые относились к категории МС, последние избрали «1 %» символом, отличающим их от АМА-клубов. С тех пор нашивка «1 %» означает, что МС или независимый байкер относят себя к нарушителям закона. Западные средства массовой информации, в том числе кинематограф, стремятся представить 1 %-клубы как криминальные банды. Иногда это действительно так, иногда не соответствует действительности, но положение клуба определяется тем, что он живёт по законам МС и сложившимся неформальным традициям.

— Я стопроцентное зло, но не использую для своих дел чертовых детей.

— Вы меня похитили, — она шмыгнула носом.

— Нет, малышка, я уверен, черт побери, что спас тебя.

— Вы. Убили. Моего. Парня, — по ее щекам снова покатились слезы.

— Твой парень был куском дерьма. Тебе невероятно повезло, что я пришел именно в тот момент. Этот ублюдок собирался сделать тебе очень больно.

— Может, меня все устраивало, — бросила она с фальшивой бравадой, вскинув подбородок.

— Тогда ты еще одна тупая, безмозглая сучка, находящаяся в вечном поиске члена, чтобы время от времени получать хороший трах. Я плохо переношу лжецов. С этим ты разберешься очень быстро. Спросишь моих ребят, что у нас положено за ложь. Я много раз бил за нее ремнем по заднице своего племянника. И не думай, что тебя тронуть не посмею.

— Вы мне не отец, — она смотрела на меня изумленно.

— Пока ты не скажешь мне, кто он, чтобы я мог оставить твою неблагодарную задницу на пороге отчего дома, я буду исполнять его чертовы обязанности. А теперь быстро топай внутрь, пока не простудилась.

*****

Я, Энимал, Страж и Фильтр сидели за столом с большой бутылкой виски, которую то и дело передавали туда-сюда, пытаясь обдумать, куда, черт возьми, мог пойти Патнэм. Энимал будет держать ухо востро, пока этот ублюдок не вынырнет на поверхность. И когда Патнэм это сделает, лучше ему быть живым. Я щедро заплачу Энималу, и он это знал.

Из соседнего помещения гремела музыка, наши отделения веселились по случаю уничтожения большей части МК «Ревущая река». Однако мой взгляд то и дело возвращался к ванне, где я последний раз видел Хэдли. Я уже все проверил. Там не было окон и еще каких-либо лазеек, так что она не могла сбежать оттуда. Просто решила сидеть там целую вечность.

Поймав пристальный взгляд Стража, я выгнул бровь. Он поджал губы. Тяжело вздохнув, брат опустошил свой стакан с янтарной жидкостью и поднялся из-за стола.

— Мы можем поговорить минутку? — спросил Страж.

Я повторил его действия, опрокинув в себя стакан и с наслаждением ощутив, как обожгло внутренности. Страж направился в сторону гостиной недалеко от ванной, и я последовал за ним, держа так интересовавшую меня дверь в поле зрения.

— Ты в порядке, приятель? — Страж сжал мое плечо. — Что бы ни случилось, ты мой брат. Я помню… знаю, как это дерьмо безвозвратно тебя изменило.

— О, ты так считаешь? — я скрипнул зубами.

— Эта девчонка — не Блэр.

— Скажи мне что-то, чего я не знаю.

Он разочарованно фыркнул.

— Ты носишься с ней так, будто она твоя.

— Пока так и есть.

— Ты не сможешь заменить дочь.

Огонь алкоголя, прожигавший меня насквозь, стал гребаным пожаром. Я схватил брата за лацканы рубашки и прижал к стене рядом с дверью в ванную.

— А кто, мать твою, тут говорил о том, что я пытаюсь заменить мою малышку?

— Никто, — огрызнулся в ответ Страж. — Но об этом кричит выражение твоего лица. Оно безумное, черт бы тебя побрал.

Я стиснул зубы.

— Не заставляй меня надирать тебе задницу сегодня. Я итак не в настроении.

— Конечно же, нет, — усмехнулся он. — Ты в настроении поиграть в дом. Тебе нужно оставить эту девушку в покое. Позволь мне забрать ее и отвезти домой.

Дверь ванной вдруг распахнулась, и вышла Хэдли. Она приняла душ и оделась в одежду какой-то клубной сучки. С нее больше не капала кровь, а макияжа и вовсе не было. Черт. Она выглядела моложе. Более невинной. Больше похожей на Блэр.

— Я не могу вернуться домой, — прошептала она. — Я… просто не могу.

— Милая, — начал Страж, но Хэдли покачала головой.

— Просто позвольте мне уйти, я сама справлюсь, — проговорила она таким чопорным тоном настоящей стервы, будто привыкла раздавать приказы, а все должны были ей кланяться. Я понятия не имел, из какого мира она пришла и где была принцессой. Но здесь я был гребаным королем. И мое слово тут закон. Значит, ее задница никуда отсюда не денется.

— Нет, — я обхватил ее тонкое запястье. — Давай найдем место, где сможем переночевать. Завтра подумаем, что делать дальше.