Коза на роликах
Шрифт:
– Телефон… ага, он у меня в старой книжке, я этой Бедровой еще литературу по воспитанию щенков давала… Так, записывай!
Люся записала продиктованный номер, попрощалась с дочерью и только тогда по-настоящему успокоилась.
– Завтра попрошу, чтобы меня Наталья отвезла в театр, она неплохая девушка, однажды уже довозила меня до дома, совсем бесплатно. Наталья должна знать, как найти миллионера.
– Значит, мы сейчас будем богатого жениха выискивать, личной жизнью займемся, а у кого-то, может быть, вообще уже никакой жизни не осталось! Ты не настоящий детектив! Мы еще не всех убийц переловили, а ты – в
– Вот именно, старая! А новая истина такая: нет нелюбимых мужей, есть мало зарабатывающие супруги!
Уснули подруги, так и не помирившись.
В драматический кружок, бесстыже именующий себя театром, «артисты» собирались к семи вечера, но звонить к Бедровой предусмотрительная Люся начала уже с самого утра, едва Василиса вывела Малыша на прогулку.
– Алло! Мне бы Бедрову. Ах, Наташенька, это вы?! Ну да, это сотовый, кто же еще… А я кто? Я та женщина, помните, которую вы довозили с собачьей площадки… да-да, фотокорреспондент нового журнала! Я очень хотела бы сегодня с вами встретиться. К шести, если можно… мне тут надо в одно местечко заскочить, а заодно и кое-что узнать у вас… нет, не про вас… Ах, ну конечно, мы вами займемся! Как и обещала, фото на развернутый лист… Какой адрес? Диктую, записывайте…
Вскоре явилась Василиса с Малышом.
– Ну и погодка, – отряхивала она вязаную шапку от мокрого снега. – Нам сегодня в театр, а в чем идти, просто ума не приложу. Не хочется выглядеть нафталином.
Люся, опираясь о стену, побрела на кухню, обрадовать гулен завтраком.
– Ты, Васенька, не беспокойся. Мы же не фотомодели с тобой, чтобы модную одежду демонстрировать. Можешь надеть курточку, вон ту, с капюшоном, брючки, и очень славненько.
– Ты же знаешь, я не люблю ту курточку: у нее капюшон каким-то колом торчит, я будто палач в ней. Нет, видно, придется мне что-то новенькое купить, – с глубоким вздохом сообщила она, втайне надеясь, что Люся не слишком будет возражать.
Люся не возражала. Зачем? К чему тратить драгоценные нервы, денег-то на куртку все равно нет.
– Конечно, Васенька, покупай, – с легким сердцем согласилась она.
К шести часам подруги были уже готовы. Когда за окном прогудела машина, им осталось только обуться.
– Ну, давай, Люся, карабкайся на шею, – пригласила Василиса.
Однако подруга проявила такт и решила ковылять по лестнице самостоятельно.
– Я уж думала, вы никогда не соберетесь, – открыла дверцу молодая женщина в светлой шапочке, как Василиса поняла – Наташа Бедрова.
– Нас к дому Рудиной, пожалуйста, – махнула рукой Люся. – Вот, Васенька, познакомься, это Наташа, замечательная девушка.
– А вы что, уже начали обо мне материал собирать? – сверкнула улыбкой Наташа. – Смотрю, телефон мой узнали…
– Так это мне дочь Ольга дала, ты у нее книги по собаководству… – начала было объяснять Люся, но вовремя спохватилась, что по-свойски перешла на «ты», лукаво заиграла глазами и интригующе проворковала: – Не скажу-у, еще не время, придется потерпеть. А сейчас мне бы хотелось кое-что услышать об этом вашем мил… милом старичке в белых кроссовках.
Василиса презрительно хмыкнула: новая идея засела в Люсенькиных мозгах,
точно жвачка в собачьей шерсти. Похоже, Наташе тоже не понравилось такое повышенное внимание неизвестно к кому.– А вы что, теперь про него печатать будете? – обиженно спросила она. – А обо мне? Опять потом?
Люся знала, как успокаивать молоденьких девушек:
– Милая моя Наташа, ну тебе же неинтересно, если с тобой стану беседовать я, у меня были мысли познакомить тебя с братом, у него разговор лучше получится. И к тому же фотограф он от бога, умеет настоящую красоту подать.
Наталья вспыхнула, но Люся ее остудила:
– Только он немного занят сейчас, сама понимаешь, создание журнала дело непростое. Так что там со стариком?
– Я, честно говоря, не знаю его. Мы ведь и занимались всего ничего, но если вы хотите…
– Да!
– Тогда я расспрошу о нем, номер телефона узнаю, адрес, а потом вам перезвоню. Только у меня вашего телефона нет.
Люся быстро выхватила из сумочки ручку (они взяли с Василисой, чтобы переписывать роли) и размашисто начертала на газете.
– Вот. Непременно позвони. А сейчас вон к тому подъезду.
– Вы же говорили – к дому Риммы…
– Мы же не к ней, а только в ее двор. Нам в театр, – поспешила пояснить Василиса. – И очень вас прошу, поближе к подъезду, а то Люся так неприлично прыгать будет, она же не воробей.
Наташа подогнала машину чуть не к самой подъездной двери. Подруги распрощались и, кряхтя, освободили салон.
– Чего это ты наплела девчонке про какого-то брата? У тебя что, на самом деле родственник имеется? – толкнула в бок подругу Василиса.
Люсенька еле удержалась на ноге.
– Я не плела, чего толкаешься?! Это я так со свидетелями работаю. Ты же тоже, когда на меня ролики надевала, не мечтала, что я стану тинейджером!
Люся была права, поэтому разговор замяли, и женщины с большой осторожностью стали спускаться в подвал, где и располагалось царство местной Мельпомены.
В подвале было сумрачно, пахло сырыми тряпками и раздавался недовольный мужской голос:
– Вероника Абрамовна, сколько раз вам говорить, надо легко прыгать! Легко! Невесомо!.. Хотя с вашим весом… Стоп! А почему в зале посторонние?!
Прямо на Василису неизвестно откуда выскочил маленький, щуплый человечек и от возмущения чуть не захлебнулся:
– Кто вас пропустил?! Я спрашиваю… Нет, я так не могу! У меня на носу спектакль, а тут… Откуда вы, милые крошки? – откровенно издевался он.
Крошки немного подрастерялись, но только в самом начале. Люсенька скромно откашлялась в кулачок и, точно пионерскую клятву, звонко отчеканила:
– Мы по зову сердца! Пришли служить искусству и поднимать культурный уровень народонаселения!
– Поня-аатно… – скривился маленький мужичок. – Тоже, что ли, в артистки?
– Куда возьмете…
– В артистки, – поправила подругу Василиса, греметь тазами она не собиралась.
– Ну что же, давайте смотреть, на что вы годитесь, – вальяжно уселся на трубу бывший сантехник и кивнул Люсе. – Пройдитесь… Нет-нет, пока не входите в образ, просто пройдитесь. Вы что – издеваетесь?
Люся не издевалась, она не могла идти, поэтому неловко скакала на одной ноге.
– Вы издеваетесь, да?! – все больше накалялся самодельный режиссер, и Василисе пришлось погасить его гнев.