Козацкие могилы. Повесть о пути

Людие же земли Российской изначала живяху в лесах и в полях, яко же поганые пароды, ни начала над собой имуще коего же, ниже градов, по яко звери в горах и в лесах скитающеся, питался стрельбою лучною, зверми и птицами; потом же научившеся от окрестных стран, начата строити домы, и грады соградиша, и нарицахуся Скифия многочеловечная; потом же избраша себе князя от Немецких стран Прусской земли именем Рюрика от колена Августа кесаря Римского и нарицахуся Россия великая, и тако управляемы бываху сих властито, лю-дие же зело воинственны беху и брани любяще и находяще на христианские страны, пленяюще сих. Некогда же и на Царь-град пришедше, повоеваша его и дань емлюще не однажды.

Обладаху же российские пароды прежде и Литвою, и Угры, и Болгары загорскими и Волжскими и иными странами прилежащими окрест и дань на них емлюще, и житие имуще сурово и безчеловечно; потом же прияше святое крещение от Грек начальный их великий князь Владимир, правнук Рюриков, во дни Василия и Константина царей Греческих, и митрополита и епископов во градах устроиша, и оттоле на лучшее пременяхуся, но аще и крестишася, рати все не осташа и Греческие пределы часто нахождаху и пленяху зело. Потом же Греческий царь Константин Мономах, видя от них пределам своим утеснение, сотвори с ними мир и любовь и великого князя их Владимира Всеволодовича почтил царскою честию, прислал к нему царский венец и диадиму, и скифетр царский и яблоко златое с драгим камением, и сотворил его честью равным себе.

Имеша же страна та многих князей от колена Рюрикова и Владимирова, и каждый владел своим градом и страною, и оттого бысть в них нестроение и мятеж, и за несогласие и несовет пленена бысть Российская страна от некоего поганского царя Златыя орды именем Батыя, иже многие страны поплепнл на востоке и на западе, и обладаемы бяху от царей Златыя орды время не мало. Потом же князи их от всех градов избраша себе град Москву, его же и главу всем градам сотвориша, и начаша поставляти у себя царей яко же в Греческой земле, по и ещё многие быша князи по различным градам; обаче видя себя насилуемых от поганых, совет между собою сотворите и все повинувшеся единому старейшему от всех князей царю и великому князю Владимирскому и Московскому. Потом же все совокупльшеся воедино и примиривше к себе ногайского Крымского царя и, сего взем в помощь, Златыя орды царя изгнаша из царства его: Златую орду и Казань и Астрахань приемше и до них прилежащие языки поработивше, и ныне держат под своим повелением, сами же никем не обладаемы.

Земля же Российская хлебом зело преизобильна и скотов всяких и коней имеет множество, кони же не велики, но зело крепки и твердоузды, и пажити имеют скотам зело пространные. Имеет же Российское царство многие грады каменные и твердые, паче же всех Москва, град царствующий, зело велик и крепок, тремя стенами каменными огражден, ему же величеством и крепостию едва во всей Европии подобен град обретается. Имеет же и реки великие: Волгу, и Двину, и Каму, и Оку и иные великие реки и озера многие, и всеми благами, иже износит из себя земля и воды, наполнена, и птиц множество и, спроста рещи, всем преизобильна, точию злата и серебра и винограда нет, людей же имеет в себе множество, паче же купецких и поселян, много же и воинских людей, и против недругов своих стоят своими людьми.

Потом же изрядного ради православия по совету четырех Патриархов Вселенских и своих митрополитов и епископов, благоверный царь Феодор Иванович всея России устроил в царствующем граде Москве Патриарха, якоже в Константине граде и во Ерусалиме, по градам же митрополитов, архиепископов и епископов учредил многих.

Во всем обладаемы и повелеваемы люди страны той своим царем, и никогда противления не кажут, а цари и святители их зело благочестивы и христианскую веру держат крепко и непреложно, и как приняли святое крещение, так доселе ни едан от них не бысть еретик; елицы же от простых людей хотя мало в вере поколеблются, таковых казнят заточениями дальними, а непокоряющихся и смерти предают — и ереси отнюдь никакой плодиться не допускают. По чужим государствам не ездят, точию в посольстве, боясь — да не от них навыкнув, в ересь впадут, потому и от своих государей воли о сем не имеют, из-за чего наветуемы и ненавидимы от многих стран, яко веру христианскую, яже приняли от Греков, держат крепко и непреложно и ереси отнюдь ненавидят. Ученых людей и дохтуров и философов имеют у себя мало, для того, что книжному писанию учены не все, только вельможи и воинские люди и купецкие лучшие люди, прочие же поселяне зело неученые и грубые и мятежные и ропотливые, и сего ради от государей своих попремпогу наказуемы и злые люди казнимы злыми смертьми.

Некогда же сих множество иесмысленное, превознесясь собою и грабления ради и самовольства, избраша себе некоего от злодеев в начальники и царем его именовавше, многую пакость государству своему сотворило и царство оное великое в великую беду и тщету привело. К ним же приставшие окрестные пароды, глаголемые Поляки, и Литва, и Немцы, много зла христианам сотворили и едва в запустение царство не положили; напоследок же паки все, совокупившись, инородных от себя изгнали и грады расточенные взяли назад.

Но аще и не все люди книжному писанию учены, зато верою все зело благочестивы суть и возрастом сановиты и бородами украшены и одеяние носят разноцветное, но нрав же у них в правде не постоятельный и корысти желательный, друг друга лукавством превосходят, к тому же льстивы, упрямы же и прекословны суть, и церквей и монастырей имеют множество, подобно звездам, иноков же бесчисленно, от них же и многие святители чудесами просияша и от гробов мvро исцеления источают, яко же древле в Греческой земле и во Ерусалиме и в Риме. Есть же и дальние монастыри на море на Соловецком острову, и во иных странах, и пустынники многие, житием и чудесами яко столпы сияющие, и многие святые святители и иноки телесами яко живые лежат в раках. К церквам же и монастырям весь парод он податливой и церковное благолепие и красоту излиха любяще, и имеют во храмах честные иконы и сосуды зело украшены златом и бисером и всеми потребами, яко небо солнцем и луною, и во всей Европии красотою подобных им не обретается. К нищим же зело милостивы, и святительский и монашеский чин имеют в великой чести, и посты держат по древнему преданию крепко. Ризы носят долгие, особным обычаем рознично от иных стран.

Жен же имеют по единой, и второго и третьего брака не отрицаются; четвертой же брак отнюдь у них не именуется. Зело же имеют в покорении жены свои, до толика, яко ничто же могут сотворитн в дому своем кроме воли мужа своего. Девы же зело хранят чистоту, великое бо в них стыдение и поношение, еже которая дева обрящется не сохранившая девства своего до законного сочетания — таковую муж её аще оскорбит или и смертию убиет, не зело жестоко ему осудится. И сего ради девы вельми хранят чистоту не точию воздержания ради, но и страха для; елицы же обретаются в них не сохранившие девства своего до сочетания брака, многие покоры и раны бесчисленные от сродников своих терпят. Мнози же от них, мужие и жены таковые, иже от юности своея иноческое житие возлюбиша и чистоту телесную хранят до дне смерти своея. Обретаются же у них и таковии жены, иже слабости ради своея отделили себя на всякую нечистоту и невоздержание, похотения плотские исполняют, — обаче таковии великое мучение подъемлют, пред всеми обнажаемы и водимы по торгу и биемы людьми. Елицы же помышляюще на убивство мужа своего, смертьми казнимы и в землю живыми закапываемы.

Пити же народ Российский, наипаче же простые и поселяне, любят много, понеже воздух имеют вольной — ни вельми горяч, ни студен.

Имеют же некие страны, где мразы великие и нестерпимые; обаче человекам те страны на здоровье и болезней там мало, яко мразом изводится от них телесная мокрота. На бранях Российские люди терпеливы и мужественны, и нужу великую терпят, многие дни пребывающе без пищи. Государям же своим повиновение и послушание имеют зело великое, иже и во обычай приемше речь сию, глаголюще: волен Бог да Государь. Цари их зело самовластны и все творят по воле их; общий же народ самовольства ради его блюдом и востязуем вельможами, и судиями градскими, и господами своими, не попущающими им ото обычных преданий ни мало.

Народы языческие, яже суть Татарове, и Черемису, и Мордву, и Лопь, и иные языки зело имеют в порабощении, да не паки возмогут и воспротивятся. Разделено же было прежде сего великое Российское царство на многие княжества, яже суть сии: великое княжение Владимирское — начальное и главное всея России, с ним же общо и Суждольское великое княжение, великое царство и великое княжество Московское, государство и великое княжение Новогородское, царство Казанское, царство Астраханское, царство Сибирское, государство Псковское, великое княжение Смоленское, великое княжение Тверское, великое княжение Черниговское и Северское, великое княжение Резанское, великое княжение Нижеградское, великое княжение Ростовское и Ярославское.

К сим же великим княжествам быта и грады миози, по разделению коегождо княжества покорные и служат Российскому скифетру».

Словно два голоса, переплетаясь, перебивая один другого посередине предложения и через запятую то славу неся, то журбу, ведут вперед разноликое повествование. А нет-нет вклинивается ещё и третий, обезьянничающий:

«Глаголют же некие, яко за тою рекою Обью великою под самый Север есть человецы дикие безгласные, только зычат да сипят, зимою же, егда морозы наступят, человецы пускают из ноздрей своих сморг или соплю; а егда сии замерзнут, тогда стоят ови яко о древесах. К весне сии сопли растаивают, и человецы паки оживают; егда же кто сих соплю преломит, таковии уже ие оживают, — но не вем о сих, аще истинно суть…»