Козак. Остров восточного ветра

Окружающий светом теплый белый мир, поднявшийся с моря, с заходом солнца вдруг, в

течение получаса, превращается в ледяной туман с переливающимися кристалликами льда в

воздухе спустившегося с горы облака. Воздух стал насыщенным кристалликами льда

сверкающими в лучах заходящего солнца, свете луны и пламени и жаровен, освещающих

замковый двор и ворота.

Еще недавно теплый и нежный мир вокруг становится негостеприимным и холодным, ведь

даже воздух обжигает холодом легкие.

Мир вокруг наполняется инеем, чтобы к утру превратить окрестности в прекрасное

царство снега и льда.

Небольшое нагорье, которое контролирует графство, стремительно поднимающееся с

уровня моря до семисотметровой высоты, отгородилось от мира гололедом на тропах и

каменными отвесными стенами. В то время, как в лежащем у подножья горя в рыбацком

поселке Хопа, дети еще купались в море, уже в двух километрах от пляжа на нагорье лежал

снег.

Долгие пасмурные дни стали для меня настоящим университетом по изучению

иностранных языков, в частности итальянского, португальского и испанского. Благо, что в

моем многонациональном войске - контингент, набранный со всей Европы и Северной Африки.

Образованные дворяне стали прекрасными учителями по языкам, и учениками в науке под

называнием "арифметика", химия и физика. Неожиданно для себя стал преподавать

собственным людям тактику и огневой бой, фортификацию и логистику снабжения войск.

Ранее удивлялся, откуда каждый дворянин знал несколько языков и практически ничего

понимал в математике. Теперь, сидя с обеда до ночи, в главном зале у замкового камина, возле

которого собираются все от мала до велика, легко и просто всего за месяц изучил по

полтыщи слов на трех языках, с поправленным окружающими произношением. Еще через два

месяца изучив по тысяче слов языков средиземноморского региона, я стал с акцентом, но

достаточно быстро разговаривать с окружающими на их родных языках. Не остался без

внимания и корейский язык, который изучали теперь чуть ли не хором окружающие меня

люди. Методика довольно проста, вначале учим двести слов, позже добавляем еще сотню и

еще, и вот уже получается разговорный минимум из полутысячи слов. Далее с учителями, поправляющими произношение, постепенно увеличиваем собственный словарный запас.

Самыми лучшими учителями в языках, оказались женщины. Вторая половина человечества, вечно сидящая с иголками или спицами в некотором удалении от расположившихся у камина

мужчин, своими маленькими и нежными ушками, прекрасно слышали все мужские разговоры, не забывая перемолвиться между собой о чем-то своем, о женском, следить за бегающими

вокруг детьми и в тоже время делать замечание своим мужчинам о их неправильном

произношении.

Отец Вольдемара, неправильно произносит окончание слова ..., надо произносить ..., -

регулярно поправляла меня Лилианна.

Далее, начиналось настоящее групповое скандирование окружающих с советами и

примерами. Хочешь, не хочешь, но уже через два месяца таких посиделок, мои предложения

перестали вызывать усмешки, а иногда и смех окружающих.

Слабоват, я оказался в музицировании, пении и стихосложении, то, в чем силен каждый

благородного происхождения человек.

Выиграть удалось в том, что, как оказалось, я был прекрасным рассказчиком.

Сказки Андерсона, мифы Древней Греции, русские сказки с Бабой Ягой и Кощеем

Бессмертным, и приключения Синбада-морехода, стали постоянным моим повествованием, знаменующим окончание посиделок перед сном.

Сказания о Синбаде и "Тысяча и одна ночь" оказались сенсацией в рассказах, собирающих

аншлаг слушателей всех без исключения жителей и гостей замка.

Наполненный замковый зал, всех кому разрешалось по статусу, и переполненные террасы

второго этажа вздыхали и плакали или радовались настолько живо, откликаясь на слова

рассказчика, что я иногда чувствовал себя настоящим театральным маэстро.

Особенно постарался заинтересовать своих людей приключениями Синбада связанными, как я говорил, моими землями. Мне было выгодно, чтобы пересказы рассказов приучали моих

людей к тому, что там, где-то вдали, есть огромные земли семьи Терселле. И это не ложь, ведь даже в сказаниях великого арабского морехода, они есть!

Всем известны остров-рыба и драгоценности, песьеголовые люди и великаны-людоеды, огромная птица Рух и крылатые люди из Синбадовой книги приключений юного царевича.

Если остров рыба для побывавших в океане моих людей видевших китов уже были не

диковинкой, то остальное вызывало огромный интерес у слушателей, типа, вырастающего

из моря во время шторма острова, забирающего с собой на дно океана корабли и людей.