Козёл Иуда

ОНИ НАБЛЮДАЮТ.

Со слезящимися глазами и носом, начинающим течь от холода, Ленни кинулся к мастерской. С прищуренным взглядом, он поспешил через двор, пытаясь не обращать внимания на ночь и всё, что могло быть скрыто в ней. Но пока он шёл, ему казалось, что лес смыкается, медленно приближаясь, когда тьма сгущается над ним с ощущением, что кто-то или что-то стоит позади него, становясь всё ближе и ближе к нему.

Ленни ускорил шаг, но ощущение было настолько сильным, что он наконец повернулся и оглянулся.

Ничего, кроме ночи.

Он развернулся и продолжил движение. Он был почти там.

Когда он, наконец, добрался до места назначения, Ленни засунул сигарету между губ, вытащил ключи из кармана пальто и открыл замок. Несмотря на яростно трясущиеся руки, ему удалось быстро открыть дверь. Не оглядываясь во второй раз, он вбежал в мастерскую и захлопнул за собой дверь.

В пределах здания лампа давала достаточно света, но из-за высокой крыши мастерской, стен из шлакобетона и цементного пола здесь была сильная темнота. Так же было и с холодом. Внутри было почти так же холодно, как снаружи. Ленни бросил сигарету на пол и наступил на неё. Он поставил лампу на верстак и подышал на руки, потирая их друг о друга, пытаясь согреться, а затем начал искать коробку.

После нескольких минут рытья в бесконечных кучах старых инструментов, сложенных вдоль полок, он уже собирался закончить ночь и повторить попытку утром, когда заметил что-то подпёртое в углу позади снегоуборщика. Он взял лампу с верстака, перелез через машину и присел в углу, чтобы рассмотреть поближе.

Там осталась старая чёрно-белая фотография в большой богато украшенной рамке. Ленни посветил на неё. В заснеженном лесу над окровавленным павшим оленем стоял худощавый мужчина лет шестидесяти. Одна нога опиралась на тушу, а винтовка, из которой он убил животное, держалась сбоку. Одетый в шубу и сапоги, которые выглядели так, будто он сам их сшил, мужчина обладал странной улыбкой, одновременно гордой и меланхоличной, густой седой шевелюрой и пристальными тёмными глазами.

«Должно быть, это был первоначальный владелец собственности», — подумал он.

Он посмотрел на потолок и на прибитые к нему рога. Он здесь резал животных?

Продолжая искать коробку, Ленни отодвинул тяжёлую рамку от угла, чтобы посмотреть, нет ли за ней чего-нибудь.

Там было.

Металлический контейнер размером и формой примерно с обувную коробку был легче, чем казался на первый взгляд. Он принёс его обратно на верстак и с помощью ключа, который он нашёл в записке Шины, открыл его.

Внутри были блокнот на спирали и потрёпанная книга в мягкой обложке. Он вытащил блокнот и пролистал его. Заметки заполняли страницу за страницей почерком, который определённо был женским и почти наверняка Шины. Он отложил его в сторону и просмотрел книгу в мягкой обложке, научно-популярный экземпляр под названием «Магия Зазеркалья. История». Несколько отрывков были выделены, а по краям шариковой ручкой наскоро нацарапаны многочисленные заметки, опять же рукой, которая, скорее всего, принадлежала Шине.

Зазеркалье. Зеркала? Когда он впервые попал сюда, зеркало в ванной было покрыто полотенцем, а наверху он нашёл на кровати ещё одно полотенце, побольше, которым можно было бы накрыть зеркало над комодом.

Неужели Шина намеренно закрывала зеркала в доме?

Он посмотрел на маленькие окна на дальней стене.

ОНИ НАБЛЮДАЮТ.

Неужели она сошла с ума? Неужели она сошла с ума здесь до того, как лишилась жизни?

Ленни бросил книгу в коробку и закрыл крышку. Ему нужно было вернуться в дом; он мёрз, неудержимо дрожал, и лицо и руки его начали пульсировать от боли.

Держа коробку под мышкой, он схватил лампу и открыл дверь. Он смотрел на ночь, деревья, небо и дом вдалеке.

«Там нет ничего, кроме тьмы, — сказал он себе. — Шина мертва, и все личные демоны, поглотившие её заранее, умерли вместе с ней. Огонь погас, ты просто просеиваешь пепел».

Но пока он стоял, дрожа, голос Шины шептал ему из глубины ледяной тишины, эхом разносясь по всем метафизическим планам, отделявшим его от кошмаров.

— Кто он, Ленни? Кто же козёл Иуда?

* * *

Вернувшись в дом, Ленни добавил дров в печь и раздул огонь, пока он не стал сильнее. Через несколько мгновений холод оставил его, и в доме стало жарко. Он погасил одну лампу, а другую взял с собой в гостиную. Поставив металлическую коробку на кофейный столик, он оглядел комнату и тёмную соседнюю кухню. Удовлетворённый тем, что никто не может наблюдать за ним, если только они не находятся снаружи и не прячутся среди деревьев, он сел на диван. Физически, эмоционально и умственно истощённый, он уставился на коробку. Последние двадцать четыре часа были такими напряжёнными, что казалось, он прожил неделю за один мучительный день. Ленни чувствовал, что начинает отключаться, и то, что он провалился в удобный диван, только усугубило ситуацию. Идея сна, перезарядки батарей и очистки разума, чтобы он мог подойти ко всему этому, хорошо отдохнув за поясом, была привлекательной. Но он уже несколько месяцев плохо спал. Сон больше не был средством бегства, он был полем битвы. Единственными вещами, ожидавшими его за этой завесой, были извращённые видения и тревожные воспоминания, правда и фантазия, спутанные и размытые, отпечатки пальцев, оставленные в тени, размазанные по постоянно сужающимся окнам времени и ночи. И даже если он попытается это сделать, может ли сон быть реальной возможностью здесь, в этом месте?

Он снова вспомнил лицо Шины, его глаза наполнились слезами.

Ночь… так много лет назад… Шина сидит на полу… голова опущена…

Он пытался заткнуть воспоминание, но сопротивление только усилило его.

Потерянная… она выглядела такой одинокой и раненой… такой уязвимой в своей наготе.

— Извини, — услышал он голос, далёкий и искажённый, едва ли свой собственный.

— И ты думаешь, что ты прощён? — спросила она.

— Я всегда на это надеялся. Иногда я даже молился об этом.

— Ты чувствуешь себя прощённым, Ленни? Ты чувствуешь себя чистым?

Думая о давних католических мессах своей юности, он вспомнил, что был прислужником, и слова, которые произносили священники, когда он капал водой на их руки в символическом жесте очищения. Если Ленни внимательно прислушивался, он всё ещё мог слышать их приглушённые голоса, доносящиеся по сводчатым потолкам этого красивого старого здания из дерева и витражного стекла.

— Смой беззакония мои… очисти меня от моего греха.

Время сдвинулось, и воспоминания ускользнули.

Ленни протёр глаза и вздохнул. Что на самом деле случилось с Шиной и почему после смерти она привела его сюда?

Он открыл коробку и начал с блокнота.

Он начинался не как журнал, а скорее как серия довольно простых записей из различных исходных материалов, касающихся зеркал и магии. Через несколько страниц заметки стали более обширными, охватывая историю зеркал и их отношение к магии, мифам и спиритуализму на протяжении веков.