Козни колдуна Гунналуга

Впрочем, сила-то есть, только эта сила Гунналугу в обычных обстоятельствах не подчинится, а создание ментальных обстоятельств требует опять же и времени, и значительных усилий, которые еще неизвестно как откликнутся и в какое русло вообще заведут события, потому что сформировать событие — это ничтожно мало. Событием требуется еще и управлять. А для управления необходимо уметь накладывать на процесс необходимые печати. Но это можно делать, только имея на руках седьмую гиперборейскую скрижаль. А как хорошо было бы стравить Сигтюргга с русами. И пусть уполовинят оба войска свои составы. Пусть даже одни других уничтожат. То есть Сигтюргг, естественно, только и может уничтожить русов, но они-то тоже просто так свои головы под чужой меч не подставят и половину войска ярла заберут с собой. Умудрились же они и одной сотней воинов уничтожить полторы сотни воинов Снорри Великана. Да и только что своими четырьмя сотнями уничтожили шесть сотен на шести драккарах, что послал к ним Гунналуг. Значит, и Золотым Ушам по ушам досталось бы. Пусть бы так, пусть только половину. Но и это будет спасением для Дома Синего Ворона…

Но… Не стоит, может быть, и с таким решением вопроса торопиться. Это слишком опасно для дел и будущности самого Гунналуга, потому что, лишившись цели, он лишится всего, и не будет уже в его жизни и деятельности смысла. А здесь он может всего лишиться… Допускать такого нельзя, потому что на одной из славянских ладей находится маленький уродец Извеча со своим драгоценным мешком. Книга чуть было не погибла на пожаре, и теперь нельзя допустить, чтобы она утонула в море. Это было бы большей трагедией, чем гибель самого Дома Синего Ворона. Другое дело, если бы свести эти два войска на суше. Да русы, скорее всего, и не захотят драться на воде, где драккаров несравненно больше и где они все обречены. На суше их шансы, пусть и тоже минимальные, если не сказать, что никакие, все равно выше. Но и тогда, после уничтожения русов, книга может попасть в руки того же Сигтюргга, который, помнится, тоже слегка балуется колдовством. Именно балуется, но не всерьез, как понимал и ощущал Гунналуг. Ему были смешны потуги этого неуча изобразить свою магическую силу. А однажды такие потуги Гунналуг даже лично наблюдал. По большому счету кто-то когда-то показал ярлу, как сделать несколько фокусов. Именно фокусов, которые и колдовством-то назвать сложно. Этим он овладел. Но на большее оказался неспособен. Однако седьмая скрижаль, окажись в его руках, если бы не уничтожила Сигтюргга своими заклинаниями, то могла бы кое-что дать даже этому неучу, если уж она что-то дала темной и малограмотной женщине из племени русов. Гунналуг был уверен, что Всеведа вообще к колдовству не способна, поскольку она отметает колдовство как явление, желая только делать добро и не понимая, что добра без зла не бывает. Что одному кажется добром, для другого может оказаться самым натуральным и самым непоправимым злом. Добро для Дома Синего Ворона является злом для Дома Конунга — вот самый простой пример. А колдовства без зла не бывает просто потому, что при колдовстве что-то не создается из ничего, как могут делать боги-творцы. При колдовстве у кого-то что-то отнимается, чтобы транспортироваться в полезное для другого. Один вид энергии переходит в другой вид. Всеведа овладела только примитивными азами, лечением, простыми заговорами на оборотничество и прочим подобным, чему можно обучиться, и не имея гиперборейской скрижали. Ну, наносила она во время разгрома Куделькиного острога мощные ментальные удары… Это, конечно, сложно и требует определенных навыков в единовременном выбросе целого пучка жестко сконцентрированной энергии. Это требует значительной умственной концентрации на создании ментальной лярвы, которая такой удар и наносит, и последующем ее таком же концентрированном распаде, чтобы она не нанесла удар и по своему создателю. Тем не менее защитить Куделькин острог она не смогла, и вообще, исследуя воздух над острогом до того, как зажечь его, Гунналуг не ощутил там присутствия значительных остаточных магических сил. Любая магия, любое колдовство, когда выходит наружу и начинает действовать, обязательно оставляет след, по которому легко бывает отыскать колдуна. За Всеведой след был, но минимальный. Так… Дымок, а не след… И потому Гунналуг ее не опасался. Но что-то она все же сумела взять из гиперборейской скрижали. Сигтюргг Золотые Уши сумеет тем более. Значит, сталкивать славян с воинами Сигтюргга и на суше рискованно.

И потом, говоря честно, Гунналуг не вполне был уверен, что славяне во главе с Ансгаром не сумеют договориться со шведами, возглавляемыми Сигтюрггом. Может вообще сложиться так, что два войска сумеют договориться и выступить потом объединенным составом. Сначала, предположим, против Торольфа Одноглазого, потому что там дело более спешное, а потом против Дома Синего Ворона. В этом случае славяне наверняка получат подкрепление, может быть, даже значительное, от конунга Ансгара. Тем более конунг Кьотви, кажется, был в неплохих отношениях с Сигтюрггом Золотые Уши. Это отношение может вылиться и в покровительство Ансгару. И Дому Синего Ворона тогда несдобровать. Нет, подобные эксперименты проводить нельзя, поскольку в отношения двух вроде бы не дружественных первоначально сил Гунналуг без седьмой скрижали вмешаться не в состоянии и никак не изменит то, что может начаться. Лучше искать другие методы, проверенные и ведущие к однозначному предсказуемому решению. Методы эти есть, они уже существуют в голове колдуна, но необходимо выбрать как можно быстрее наиболее приемлемый из них.

Да, окажись сейчас седьмая гиперборейская скрижаль в руках Гунналуга, не было бы никаких проблем, не стоило бы и голову ломать над поисками путей защиты и средств противостояния. Гунналуг, как он любил когда-то это делать, поиздевался бы над противником. Дал бы возможность высадиться на берег, дал бы возможность и в атаку пойти, и даже почувствовать вкус близкой победы на окровавленных губах. А потом придумал бы что-то смешное… Что-то такое, что долго бы после этого вызывало смех при одном имени Сигтюргга Золотые Уши. А смех, как известно, это наиболее сильное средство для потери авторитета.

Но тратить время на пустые мечты колдун не желал и никогда не делал этого. Если бы скрижаль была в руках, если бы было время на ее изучение, если бы сумел все осилить. Все эти «если» мешают и раздражают. Необходимо сделать так, чтобы книга в реальном времени была в руках, была изучена и были освоены новые могучие методы. Необходимо, пока книга так близко, пока до нее не добрался тот, кто постоянно мешает Гунналугу, кто желает его обессилить и сгубить, вырвать книгу из рук маленького уродца.

Гунналуг еще раз всмотрелся в центр магического огненного треугольника. Лицо Сигтюргга Золотые Уши выглядело спокойным и, как обычно, самоуверенным, едва ли не самовлюбленным. Легко быть самоуверенным и самовлюбленным, когда имеешь за спиной такую флотилию и такую армию. Но одновременно эта самоуверенность разозлила колдуна и заставила его сконцентрироваться на необходимости кардинально разрешить дело тем или иным способом. Он сам был самоуверенным и не любил, когда такие же чувства излучают другие, тем более противники…

Гунналуг подул в центр магического огненного треугольника, прямо в лицо Сигтюрггу, отдаляя того от себя, и только в последний момент хватился, заметив, кажется, одну маленькую, первоначально ускользнувшую от него деталь, и постарался мыслью вернуть лицо ярла в прежнее состояние и даже укрупнил его. Возвращение лица далось трудно, на лбу выступил холодный пот, но в целом процесс удался. Гунналуг всмотрелся внимательнее и вдруг ощутил прилив радости. Значит, он сумеет разрешить это дело. Сумеет победить… На лице Сигтюргга отчетливо читались две слегка синеватые складки, идущие от основания носа к кончикам рта. И даже усы не могли скрыть эти складки, хотя и делали их не сразу заметными. Сначала казалось, что это только тень от усов падает на лицо. Но такое могло бы произойти только в том случае, если бы ярл попирал ногами солнце или же упирался своими «золотыми ушами» в палубу драккара.

Обрадоваться колдуну было отчего. Лицо ярла Сигтюргга Золотые Уши несло на себе ярко выраженный «треугольник смерти», тот самый, который недавно искал колдун на лице юного конунга Ансгара, но не нашел. И это значило, что жить военачальнику и флотоводцу осталось недолго. Это значило, возможно, что он, Гунналуг, ярл и колдун Дома Синего Ворона, сумеет найти средство, чтобы обезопасить земли своего Дома от нашествия, а поместья от разорения…

* * *

Необходимо было совместить интересы Дома Синего Ворона с собственной заинтересованностью колдуна в обретении седьмой гиперборейской скрижали. Ну, если удастся, то следует не забыть и про интересы ярла Торольфа Одноглазого, поскольку колдун дал ему слово, а он всегда считал слово материальной единицей и считал обязательным слово выполнять, если это не противоречит каким-то более важным интересам. Точно так, когда идешь по знакомому лесу, мысленно выбираешь тропинку, по которой будешь идти дальше. Однако в какой-то момент видишь, что эта тропинка слишком грязная, а рядом есть чистая и малохоженая. И выбираешь, естественно, чистую. И со словом следует обращаться так же. Слово сказано, хорошо его претворить в жизнь, но бывают другие ситуации. И тогда про слово можно забыть. При этом в любом случае скрижаль должна быть приоритетом. С седьмой скрижалью на руках даже то, что будет потеряно, можно будет восстановить и преумножить. Без скрижали можно потерять все, внешне, для постороннего взгляда, вроде бы даже что-то приобретая.

Гунналуг начал снова дуть в магический огненный треугольник, отдаляя от себя и обреченного на смерть ярла Сигтюргга, и все его драккары, и воинов, сидящих в этих драккарах. И так до тех пор, пока не превратил лодки флотилии Сигтюргга Золотые Уши в игрушечные и не представляющие, казалось бы, угрозы. Но это позволило определить место, где находилась флотилия. Оказалось, что драккары Сигтюргга уже угрожающе близко от фьорда Дома Синего Ворона и от принадлежащих Дому нескольких фьордов и, возможно, уже завтра пожалуют в гости. Но по пути флотилии будет необходимо пройти мимо другого фьорда, где расположились на отдых славянские ладьи. И произойдет это вот-вот, в ближайшее время. Когда ладьи двинутся в поход — это колдуну было неизвестно, потому что магический огненный треугольник умел создавать изображение, но не переносил голоса, и подслушать с его помощью разговоры было невозможно. Были способы, как с расстояния подслушать чужие разговоры, но для этого следовало выделять из своего тела астральное тело и отправлять его через тонкие миры разного уровня плотности и опасности в дальний путь. Впрочем, для астрального тела дальность пути значения не имеет. Беда была в том, что Гунналуг, теоретически зная о таком шаманском способе, на практике им не владел, потому что это было не совсем колдовством, хотя колдовство там тоже частично присутствовало. Но навыки у работающего в технике выделения астрального тела должны быть совсем другими. И Гунналуга не учили этим навыкам, как гребца на драккаре не учат мастерству кормчего, хотя и тот и другой являются мореплавателями. Перед ним ставились другие задачи. И со своими задачами он всегда раньше справлялся. И потому, за неимением чужого навыка, обходился своим. Узнать, когда русы планируют выйти из фьорда, было бы хорошо. Но что произойдет, если четыре славянские ладьи встретятся в открытом море или даже неподалеку от шведского берега со шведской флотилией? Если будет столкновение, на победу русам рассчитывать не приходится. Слишком большая разница в силах. Но нанести противнику существенный урон они смогут. Это без сомнения. Возможно, в этом столкновении и суждено погибнуть ярлу Сигтюрггу Золотые Уши, раз уж «треугольник смерти» украсил его лицо. Он обязан погибнуть… Не в этот раз, так в другой… Вопрос только в том, есть ли славянам и шведам что делить в этом море, и настолько ли сильна взаимная неприязнь, чтобы заставить и тех и других забыть о своих главных задачах, к выполнению которых и те и другие стремятся со всей скоростью своих судов. Но это все вопросы второстепенные.

И лучше бы, чтобы морского сражения не было. Самая большая неприятность, которая может произойти при столкновении, — это потеря седьмой скрижали, и потеря безвозвратная. Пусть все остальное пойдет ко дну вместе с людьми или предастся пламени. Но не скрижаль… Со дна морского ее будет не достать, ее просто невозможно будет там найти. К тому же вода, мало интересующаяся законами колдовства, поскольку сама является мощной колдовской системой, но системой другой школы, отличной от школы темнолицых колдунов, просто уничтожит книгу. И потому столкновение лучше всего предотвратить. Но как это сделать, как можно заставить флотилию шведов пройти мимо фьорда, если они захотят сделать там стоянку, или как заставить славян задержаться, если они вздумают продолжить плавание тогда, когда мимо пролива будет проходить шведская флотилия?

Шторм… Только шторм в состоянии помочь…

Гунналугу показалось, что он нашел выход. Шторм может заставить флотилию Сигтюргга свернуть в сторону, в открытое море, или же увести в соседний фьорд, самый близкий к ним, пусть и не самый удобный и не такой вместительный. Шторм, если Сигтюргг Золотые Уши никуда сворачивать не пожелает, может вообще разметать эту флотилию по всему морю, хотя на такой шторм сил у колдуна может не хватить. Лучше сделать короткий, но предельно мощный, такой, чтобы мачты и весла превращал в щепки…