Козырь Рейха. Дилогия

Лейтенант с усилием оторвался от мыслей и стал прохаживаться по мостику, пристально смотря на горизонт. День обещал быть теплым – полоса субтропиков, к тому же в здешних краях скоро начнется лето. А здесь хорошо – океан смягчает жару, от него веет прохладой, а потому можно спокойно находиться даже на горячей палубе «Нюрнберга». Свой крейсер лейтенант искренне полюбил, считая за второй дом – да так оно и было на самом деле. Ведь корабль не только дом, он может стать и общей могилой. Это он понял в Гонолулу, на Гавайских островах, куда «Нюрнберг» пришел на бункеровку 1-го сентября. Отдав салют наций в 21 выстрел, Шенберг приказал всем готовиться к авралу, требовалось принять 1300 тонн угля, что на треть превышало нормальный запас. Зато этого «черного золота» хватило бы добраться до Циндао, если бы последовал приказ о возвращении. Жаль, но американцы разрешили взять только 700 тонн – моряки быстро загрузили ямы углем, да к тому же им помогали команды трампов «Сетис» и «Поммерн» интернированных с началом войны на Гавайях. Германский консул Георг Родик объяснил нехватку угля – за три месяца плавания «Нюрнберг» дважды принимал уголь на Гавайях. А еще извинился за чудовищный конфуз, что допустили гостеприимные американцы, хотевшие принять немцев как можно лучше и отправившие к пирсу оркестр. И музыканты сыграли один гимн, который знали лучше всего – британский «Боже храни короля».

Вечером по Гонолулу поползли панические слухи – на выходе из порта немцев ожидают «Австралия» и японский крейсер «Идзумо». Отто слышал и дословно запомнил ответ Шенберга – «Неважно, какой неприятель ожидает меня снаружи, и какова его сила. «Нюрнберг» никогда не сдастся. Мы встретим свою судьбу. Я полагаю, что мой крейсер станет стальным гробом для меня и моего экипажа».

Собравшиеся на причале немцы запели «Стражу на Рейне» провожая соотечественников, как им тогда казалось, на бой. Вот только по выходу неприятеля не оказалось и крейсер, по пути перерезав английский телеграфный кабель на Гавайи и полностью разгромив французскую радиостанцию на одном из островов, присоединился к эскадре. А первый бой произошел при Коронеле, и «Нюрнберг» внес свою лепту в победу, хотя и опоздал к самому началу схватки, прибыв на место боя уже в темноте.

Получив приказ атаковать англичан торпедами, «Нюрнберг» попытался догнать английский крейсер, но тот быстро скрылся в темноте, имея скорость намного больше, чем тот 21 узел, который едва выдавали истрепанные многомесячным плаванием машины германского крейсера, нуждающиеся в ремонте. Да и днище необходимо было почистить – порядком заросшее в тропических водах, оно существенно снижало скорость германского крейсера – а ведь тот мог развить на целых три узла больше. И вскоре немцы прямо нарвались на горящий «Монмут».

Британский крейсер имел крен на борт, орудия задрались вверх, не представляя угрозы для «Нюрнберга». Носовая башня разрушена взрывом, кормовая сильно повреждена и дымится, растопырив стволы. Отто почувствовал ужас, когда орудия его корабля стали всаживать в упор снаряд за снарядом в «Монмут». Но что делать – англичане отказались спускать флаг, и даже попытались развернуться, что бы ответить пушечным залпом с неповрежденного борта. В промежутках между выстрелами Отто отчетливо слышал крики британских офицеров, что звали своих матросов к пушкам. Нет, с ними сражались герои, которые уже ничего не могли сделать. Через несколько минут «Монмут» опрокинулся, а «Нюрнберг» ушел от двух дымов, что стали приближаться. Командир посчитал, что вернулся «Глазго» и привел на помощь «Гуд Хоуп», хотя такое было бы и глупо, и трусливо. На германском крейсере всего десяток 105 мм орудий, а на английском «Сити» тот же десяток 102 мм, и на баке и на юте по одной 152 мм пушке, вес снаряда которой весил втрое больше. Но «Глазго» не появился, а «Нюрнберг» из-за волнения не смог спустить шлюпки для спасения англичан.

На радиограмму Шенберга о потоплении вражеского крейсера отец ответил коротко – «Браво, «Нюрнберг». Таким приветствием Отто гордился и был бы полностью счастлив, если бы не картина гибели англичан, что постоянно появлялась в мыслях.

Отто зазнобило, словно это он оказался в той самой холодной воде, что течением приносилась от ледяных чертогов Антарктиды. Страшная смерть для экипажа «Монмута», что отказались спускать флаг и не надеялись на спасение и милосердие от врагов.

– А ведь и с нами могут так поступить…

Командующий Крейсерской Эскадрой

вице-адмирал рейхсграф фон Шпее

– Моя добрая Маргарет, – Максимилиан Шпее посмотрел на фотографию жены, что постоянно стояла у него на столе. Урожденная баронесса Остен-Сакен загадочно улыбалась с карточки, глаза внимательно смотрели на него – и это помогало в трудные часы.

Он перечитал еще раз рапорт о ходе боя при Коронеле, Эскадра добилась победы совершенно ничтожной ценою – в «Шарнхорст» попало два снаряда, которые не взорвались, а «Гнейзанау» получил четыре – взрывы причинили легкие повреждения, три моряка были ранены. Одна проблема – истрачено около половины боезапаса, восполнить который нельзя. И одна беда – он не представлял, что делать дальше. А потому стоянка у берегов островов Хуан-Фернандес, так назвали их испанцы, а индейцы употребляли имя Чавас, затягивалась. Чилийские власти делали вид, что абсолютно не замечают германской эскадры, все равно выпроводить «гостей» силой было невозможно за неимением таковой. Нет, в Вальпараисо сам Шпее соблюдал соглашения – все же перед глазами дипломатов, аккредитованных военных агентов и множества шпионов нужно было блюсти международные обязательства. Но отнюдь не здесь, в затерянной в океане почти безлюдной чилийской провинции, удаленной чуть ли не на триста миль от побережья страны.

Нужен был уголь, чтобы плыть дальше – адмирал решил идти вперед и обогнуть мыс Горн. Целью этого похода становились Фолкленды – он решил захватить это колониальное владение Британии. Огромные, но почти безлюдные острова с тысячью-другой жителей, маленький городок – но при нем удобная бухта и угольная станция с большими запасами этого столь нужного для его кораблей топлива. Гарнизона нет, высадить десант и пленить губернатора можно, тем самым отплатить за Самоа. Из английских кораблей может быть старый броненосец, что не успел к бою и ушел обратно, и новый турбинный крейсер «Глазго», что удрал с места схватки. Плохо другое – истратить придется драгоценные снаряды, а их и так мало. К тому же, англичане успеют зажечь уголь. Правда, можно провести бункеровку у аргентинского побережья, в бухте Сан-Августин будут ждать транспорты. Вот только, чтобы добраться до Фолклендов нужен уголь. И его сейчас грузят на немецкие транспорты – чилийское правительство разрешило им выйти в море для бункеровки кораблей эскадры. Конечно, это некоторое нарушения соглашения об интернировании, но так победителей не только не судят, но и стараются им всячески угождать и ублажать.

Вот потому он стоял на якорях у здешних островов, а не пошел прямо на Фолклендские острова. Была и еще одна причина, которую осознавал его разум – адмирал не хотел вести свои корабли в неизвестность, возможно на грядущую смерть. Нет, и он сам, и два сына, и многие сотни моряков примут бой, не пятясь от страха – но нужна ясная цель, а ее то и не было. Один вопрос занимал его мысли – как добраться до берегов Германии?!

Шансы проскочить были бы у небольшого крейсера, который мог бы перегрузить уголь с захваченного парохода. Именно поэтому он отправил в Индийский океан в долгое рейдерство четвертый легкий крейсер эскадры – «Эмден» под командованием энергичного и предприимчивого Карла фон Мюллера. И судя по отзывам прессы, тот устроил настоящее каперство, и, такое, что британские газеты в один голос требовали как можно быстрее найти и потопить дерзкого корсара. И в то же время весьма уважительно отзывались о его благородстве – лишних жертв не было, а все пленники отпускались. А сделал фон Мюллер очень много – потопил уже более двух десятков транспортов в полном соответствии с нормами призового права, обстрелял нефтехранилище в Бомбее, вызвав там просто грандиозный пожар. Поставив фальшивую трубу, нанес «визит вежливости» в порт Пенанг, захватив там врасплох русский бронепалубный крейсер «Жемчуг» – ветерана злосчастного Цусимского боя. Торпедировав и потопив его, «Эмден» артиллерийским огнем отправил на дно французский миноносец «Муске» и благополучно вырвался в океан. Дерзкая, и очень смелая до отчаянности акция, набег в стиле знаменитых пиратов Карибского моря.

Под стать ему действовал и командир «Кенигсберга» капитан цур зее Лооф, оперировавший у восточных берегов Африки. Он потопил несколько транспортов, в том числе, судя по статье в газете, лишив Англию урожая цейлонского чая. Так что с традиционным чаепитием у джентльменов возникнут определенные трудности. А потом не менее дерзко, чем фон Мюллер, атаковал остров Занзибар, потопив артиллерией старый бронепалубный крейсер «Пегасус», причем англичане спустили флаг.

Свою инструкцию кайзер Вильгельм лично написал, оценив действия этих лихих капитанов. Строки из нее сам фон Шпее знал наизусть – командир каждого крейсера «должен принимать все решения сам, учитывая свою главную задачу – нанести как можно больший урон врагу. Груз его ответственности усиливался изоляцией корабля. Часто ситуация выглядела безнадежной, однако он никогда не должен был выказывать слабость. Если он сумеет заслужить почетное место в истории Германского флота, то может быть уверен в благорасположении императора».

– Да, одиночный крейсер может проскочить, у большой эскадры практически нет шансов, – тихо произнес Шпее, в глубине души у него все же теплилась надежда на благополучный исход. Адмирал-штаб способен выслать в Атлантику линейные крейсера 1-й Разведывательной группы вице-адмирала Хиппера – под прикрытием орудийных башен «Зейдлица», «Мольтке», «Фон дер Тана», «Дерфлингера» можно прорвать блокадную линию патрульных британских крейсеров и добраться до Гельголандской бухты. Но вот скорость броненосных крейсеров далека до «паспортных» 23 с половиной узлов. Поизносились машины, нужно отремонтировать котлы – едва 19 узлов даст «Шарнхорст», на самое короткое время 21 узел. А этого крайне мало, до прискорбности – англичане ведь постараются перехватить германские крейсера, что нанесли им крайне обидное поражение.

А вот в здешних водах наоборот – британские колониальные владения охраняют старые корабли, которым проблематично догнать его эскадру. Это касается броненосцев и броненосных крейсеров. «Сити», конечно, могут преследовать – вот только шансов у английских «городов» в бою перед «Шарнхорстом» и «Гнейзенау» нет абсолютно. Отличные «бегуны», но они бессильны что-либо сделать хорошо бронированным противникам. Хотя немецким «городам» лучше не попадаться этому опасному врагу в одиночку.

В то же время есть два положительных момента, если продолжать следовать всей эскадрой дальше. Он выберет ей одну дорогу, а англичане будут перекрывать несколько направлений сразу, причем достаточно сильными отрядами – несчастливая судьба погибших при Коронеле кораблей заставит их сделать выводы. Пусть даже соберут старые, уже не состоящие в составе Гранд Флита корабли – но их будет много стянуто против него, а значит действия против «Эмдена», «Кенигсберга», «Карлсруэ», а также вспомогательных крейсеров из наскоро вооруженных быстроходных лайнеров будут серьезно затруднены. Дырявыми там станут кольца облав, и будут неплохие возможности у отважных капитанов нанести противнику еще больший ущерб и благополучно вернуться в Германию.