Козырной король

— Броня от них не защищает? — азартно спросил Ренк.

— От когтей вампира — да, от взгляда василиска — не обязательно, — объяснил Вервольф. — В любых доспехах всегда найдется щель — например, для глаз. Василиску этого достаточно.

Любознательный командир рыцарей немного подумал и задал следующий вопрос:

— А если прикрыться от взгляда щитом?

— Лучше уж заклинаниями, — Герцог честно добавил: — Но я этого не умею.

Показав в сторону наемников, Смилодон сказал, не скрывая презрения:

— Обидно, что мою страну освобождает такая мразь. Вервольф назидательно произнес, ободряюще хлопнув кота-воеводу по кольчужной спине:

— Они погибнут, а тебе здесь жить. Или ты предпочел бы наоборот?

Выставленные в дозор солдаты подняли тревогу. Они громко кричали, тыча мечами в сторону, противоположную Замку Метафор. Поглядев туда, Сын Вампира обнаружил еще одну ораву всевозможной нечисти.

— Обходят с тыла! — вскричал обеспокоенный Смилодон

— Ты догадлив, — похвалил воеводу Вервольф и, повысив голос, отдал приказ: — Десять стрелков, ко мне! Огнеметчика сюда!

Он достал винтовку из притороченного к седлу футляра, навел прицел на переднего василиска, спустил курок. Серебряная пуля угодила точно в глазницу, чуть пониже загнутого кверху рога. Василиск опрокинулся, извиваясь гадючьим телом. Обращенные когтями к небу куриные лапки конвульсивно задергались. Потом смерть сковала движения монстра, и только гремучий кончик хвоста несколько раз слабо шевельнулся, прежде чем затихнуть навеки.

Удовлетворенно мурлыкнув, герцог застрелил следующую тварь. Это была очень большая кошка с шеей кобры, украшенной лошадиной гривой. Затем он выстрелил в исполинскую обезьяну с лысой головой, но первая пуля не уложила чрезмерно живучего зверя. Пришлось нажимать на спуск еще трижды, и лишь тогда чудище успокоилось, ткнувшись в грунт оскаленными клыками. Затем Вервольф, переведя винтовку на автоматический огонь, убил еще четверых василисков, которые едва не прорвались на дистанцию, откуда их взгляд представлял смертельную опасность

Заменяя обойму, он прислушался: стрелковое оружие в нервном ритме уверенно вело мелодию боя под аккомпанемент звенящего металла. У подножия холма разгорался другой бой: пока стрелки боролись с крупными обитателями Эльсинора, множество мелких тварей размером не больше откормленного ротвейлера подкралось к высотке и бросалось на нирванцев, разинув зубастые пасти. Выстроившиеся рядами рыцари и гоплиты остервенело работали мечами и копьями, кромсая эту зловредную мелочь.

Втянувшись в конвейерный метод истребительной работы, Вервольф стрелял, методично находя добычу для пуль и время от времени заменяя опустошенные обоймы. Происходившее принимало формы большой охоты на бизонов — как-то герцог принимал участие в такой забаве, присоединившись к команде Буффало Билла. Монстры наступали, выкрикивая что-то невнятное в ритме рэперов Западного побережья, пули убивали их, однако на месте сраженных немедленно появлялись новые твари. Тем не менее залпы автоматических винтовок гремели, как барабаны тяжелого рока, и эта неумолимая возвышенная мелодия постепенно брала верх над примитивными тактами рэпа. Солидные потери хищникам причиняли и струи огнеметов, вносившие элемент цветомузыки в загадочную симфонию битвы.

Неожиданно за спиной герцога раздался знакомый насмешливый голос:

— Побереги серебро, братишка.

Повернув голову, Вервольф увидел Мефа, который выколачивал из нашейного Амулета совершенно убийственные — в прямом и переносном смысле — заклинания. К стыду своему, младший Сын Вампира даже не догадывался о существовании столь смертоносного колдовства. Волны гибели, расходясь полукольцами, прорезали степь до горизонта, выкосив все организмы сложнее травы.

— Нормально получилось, — не без зависти сказал Вервольф.

Он поднялся, отряхивая с одежды превращенную в пепел землю. Рядом вставали в рост его солдаты, потрясенные столь впечатляющей демонстрацией высочайшего Искусства Смилодон подошел к двум герцогам и замешкался, не в силах определить, к которому следует обращаться в порядке субординации. Наконец заговорил, глядя в промежуток между братьями

— Ваши высочества, прикажете отправить роту стрелков на подмогу авангарду?

Мефисто поглядел на замок. Там было жарко. Сынок Оберона потерял почти половину отряда, но прорвался сквозь плотные ряды монстров и преодолел две трети пути к крепости. Тонко улыбаясь, Меф произнес:

— Зачем же рисковать нашими солдатами? Далт нам больше не нужен. Пусть выживает сам, если может. За риск мы платим его банде большие деньги

К ним приблизились, оживленно беседуя, Фауст и Ренк. Граф, смущенный негостеприимностью этого Отражения, сочувственно сказал пехотному полковнику:

— Не завидую тебе, Смилодон. Твоему народу придется много веков чистить Эльсинор от мерзких тварей.

Смилодон жалобно посмотрел на царских сыновей, и мягкосердечный Фауст понял, что пора повторить сеанс массовых убийств — один из тех, что принесли ему славу доброго доктора. Народ всегда любил правителей, массами истреблявших чужаков, но изредка щадивших соплеменников.

— Не придется, — успокоил он эльсинорца. — Ренк, отправь рыцарей в поле — мне нужно по одной дохлой твари каждого вида… И скажи, чтоб постарались не трогать падаль руками — пусть наколют на копья и несут на весу.

— Глубокий замысел, — одобрил старший брат, — Ты всегда умел находить веселые решения.

Вскоре на склоне холма распласталось десятка полтора туш и тушек всех форм и размеров. Сначала Фауст поколдовал над дохлым василиском, затем занялся кентавром и так, методично обрабатывая трупы, обошел всю кунсткамеру. Сгоравшая от любопытства армия с недоумением следила за манипуляциями доброго доктора. Поскольку тревожить колдуна во время работы было небезопасно, взоры обратились к Мефу. Прочитав по глазам соратников невысказанный вслух вопрос, прозванный Дьяволом герцог объяснил:

— Сейчас вы увидите очень тонкую и хитрую магию. Мой брат наложил на труп василиска несколько заковыристых заклинаний, после чего передохли все василиски во всем Эльсиноре. Потом он убил всех ящеров, волков-кентавров, крыс-медведей и так далее.

Выпрямившись, Фауст взялся руками за поясницу, расправил плечи и сообщил:

— По-моему, все.

— «Все» будет, когда перекроем Черную Дорогу, — проворчал Вервольф.

Кроме самого Далта и Джулии уцелело всего пять наемников. Они сидели на траве возле крепостной стены, курили сигарные бычки и тянули виски из фляжек. Материться не было сил.

Когда войско Нирваны присоединилось к жалким остаткам авангарда, Джулия рассказала, заикаясь, что монстры едва не перебили их, но вдруг все василиски упали без признаков жизни, а за ними вырубились и остальные твари.

— Вам повезло, — коротко резюмировал Мефисто. — Пошли искать вход.

Они обогнули четверть периметра стены и обнаружили мощные подъемные ворота. Фауст помахал Амулетом, после чего обшитая листами серебра дубовая створка поползла вверх, скрипя цепями.

— Солдаты — в казармы, братья — за мной, — приказал Фауст, — Остальным не советую входить в замок и тем более — подниматься на второй этаж.

На сей раз даже Джулия не осмелилась перечить, хотя по ее взгляду было видно: ведьме очень хочется обшмонать это таинственное место, совершенно не тронутое демонами времени. Похоже, она уже поняла, что нирванцы никогда не предостерегают попусту.

В вестибюле на первом этаже замка Мефисто, ухмыляясь, сказал среднему брату:

— Ты хорошо напугал этих придурков. Но Джулия может просечь, что здесь нет защитной магии.

— Нет? — Фауст удивленно поднял брови. — Здесь нет, но на лестнице уже есть. А сейчас и здесь будет.