Краем глаза
Шрифт:
— Вы заперли двери? — спросил Беллини.
— У меня только одна дверь. В квартиру. Да. Она заперта.
— Где вы сейчас?
— В спальне.
— Где ваша дочь?
— Со мной.
Ангел уже сидела на кровати, жадно вслушиваясь в разговор.
— Дверь в спальню запирается на замок? — спросил Беллини.
— Да, только замок плохонький.
— Все равно запритесь. И не кладите трубку. Оставайтесь на связи до прибытия патрульных.
Младший не мог оставить труп в холле, если хотел какое-то
Труп обычно находили, зачастую в самый неподходящий момент. Он это знал и из фильмов, и из детективных романов, и даже по собственному опыту. А потом всегда появлялась полиция, очень быстро, с включенными сиренами, и энергично бралась за дело. Эти мерзавцы жили исключительно в прошлом, их интересовали только последствия, не мчащийся поезд, а оставшиеся на рельсах и насыпи монахини.
Он сунул 9-миллиметровый пистолет за пояс, схватил Долговязого за ноги и поволок к квартире. На полу из светлого известняка заблестели пятна крови.
Но не озера, всего лишь пятна, Младший мог быстренько вытереть их, убрав тело из холла, но их вид еще больше разъярил его. Он пришел сюда, чтобы поставить последнюю точку в истории, начавшейся в Спрюс-Хиллз три года тому назад, освободиться от мстительных призраков, начать новую, лучшую жизнь, вырваться в светлое будущее, а не для того, черт побери, чтобы мыть полы.
Длина шнура не позволила Целестине взять аппарат с собой, поэтому она положила трубку на ночной столик, рядом с лампой.
— Что случилось? — спросила Ангел.
— Тихо, сладенькая. — Она направилась к приоткрытой двери.
В том, что окна закрыты, она не сомневалась.
Знала, что заперта и входная дверь, потому что Уолли ждал в коридоре, пока она не закрылась на оба замка.
Тем не менее она вышла в коридор, прошла мимо спальни Ангел к освещенной ночником гостиной и увидела мужчину, который, повернувшись к ней спиной, через открытую входную дверь затаскивал что-то в гостиную, затаскивал что-то большое и темное, затаскивал…
О, святой боже, нет.
Он уже наполовину перетащил Долговязого через порог, когда услышал, как кто-то сказал: «Нет».
Повернул голову в тот самый момент, когда Целестина метнулась назад, к спальне. Успел, однако, заметить ее.
«Концентрируйся, — приказал себе Младший. — Затащи Долговязого в квартиру. Действуй сейчас, думай потом. Нет, нет, настоящая концентрация требует определенной последовательности действий: изучить факты, провести анализ, выбрать приоритеты. Пришить суку, пришить суку! Медленные, глубокие вдохи. Гармонично развитая личность всегда сохраняет самоконтроль и спокойствие. Шевелись, шeвелись, шевелись.»
Внезапно многие из постулатов Зедда вдруг начали конфликтовать друг с другом, тогда как раньше они составляли стройную систему, вели от успеха к успеху.
Хлопнула дверь, и, после короткой внутренней борьбы на предмет действовать или выбирать приоритеты, Младший оставил Долговязого на пороге, чтобы разобраться с Целестиной до того, как та успеет позвонить по телефону. Затащить
тело в квартиру он мог и потом.Целестина захлопнула дверь, повернула защелку встроенного в ручку замка, заблокировала дверь комодом, изумляясь собственной силе, услышала, как Ангел говорит в трубку:
— Мамик двигает мебель.
Выхватила трубку у Ангел, сообщила Беллини:
— Он здесь. — Бросила трубку на кровать, шепнула Ангел:
— Держись ближе ко мне. — Подбежала к окну, распахнула портьеры.
Ставь перед собой цель и добивайся своего. Не имеет значения, благоразумен выбранный тобой путь или опрометчив, неважно, как оценивает твои действия общество, правильно ты поступаешь с его точки зрения или неправильно. Если ты безоговорочно отдаешь себя поставленной цели, ты обязательно ее достигнешь, потому что так мало людей готовы полностью, без остатка, посвятить себя чему-либо, хорошему или плохому, мудрому или глупому, но тем, кто на это решается, успех гарантирован, даже если их действия абсурдны, а цель идиотская.
Но целью Младшего были выживание и спасение, идиотизмом тут и не пахло, и отдавал он себя целиком, стремился к ней всеми фибрами души, разумом и сердцем.
Три двери в темном коридоре. Одна справа, приоткрыта. Две слева, закрыты.
Сначала правая. Пинок в дверь и одновременно два выстрела, возможно, это ее спальня, где она держит пистолет.
Зазвенело разбитое стекло, осколки зеркала посыпались на пол и на фаянс, наделав куда больше шума, чем сами выстрелы.
Младший понял, что расстрелял пустую ванную.
Шум привлекает внимание. На романтику времени не оставалось. Он уже понял, что вторую сестру в список романтических побед занести не удастся. «Убить Целестину, — наметил он план действий, — убить Бартоломью, и ходу, ходу».
Первая дверь налево. Действуй. Пинок в дверь. Ощущение, что комната за ней больше и темнее. Два быстрых выстрела. Никакого шума.
Выключатель слева от двери. Младший моргнул от яркого света.
Детская. Комната Бартоломью. Мебель веселой расцветки. На стенах постеры с Пухом.
Куклы, вот сюрприз. Много кукол. Вероятно, этот паршивец — женоподобная неженка, эти качества он точно не унаследовал от отца.
Никого нет.
Может, он под кроватью? В стенном шкафу? Поиски — пустая трата времени. Значит, женщина и мальчишка в последней комнате.
Шустрая и желтая, Ангел подлетела к матери и схватилась за портьеру, словно хотела спрятаться за ней.
Узкие створки французского окна не позволяли Целестине просто разбить стекло и выбраться на улицу.
Крепкая рама. Два шпингалета с правой стороны. Один высоко, второй — низко. Съемная ручка, лежащая в специальном углублении в подоконнике. Гнездо привода поворотного механизма.
Целестина разобралась со шпингалетами, попыталась вставить стержень ручки в гнездо. Ничего не вышло. Руки тряслись. Стальные ребра стержня не желали входить в соответствующие пазы гнезда. Она все тыкала и тыкала стержнем.
Господи, пожалуйста, помоги мне в этом.
Маньяк пнул дверь.