Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне

Еще в девятнадцатом столетии в целях улучшения боевой подготовки войск были учреждены должности генерал-инспекторов, которые, как правило, замещались членами императорской фамилии. Для большинства из них эти должности становились наследственными. Великий князь Николай Николаевич Младший принял эту должность от своего отца. Точно так же, от отца, великого князя Михаила Николаевича, должность генерал-фельдцейхмейстера артиллерии принял другой двоюродный дядя императора Николая II — великий князь Сергей Михайлович. Любопытно, что эти отцы, братья императора Александра II стали последними кавалерами ордена Св. Георгия 1-й степени.

Круг задач генерал-инспекторатов был весьма широк. В частности, «в обязанности генерал-инспекторов входило совершенствование уставов и наставлений по боевой подготовке каждого рода войск, наблюдение за правильным и единообразным применением уставов и наставлений, совершенствование боевой подготовки войск с учетом достижений военной техники, координация действий войск на больших маневрах, контроль за качеством командного состава своего рода войск и составление кандидатских списков для замещения вакантных должностей» [342] . В период существования Совета государственной обороны генерал-инспекторы входили в него. С 1910 года генерал-инспектораты стали подчиняться военному министру, причем великие князья формально уже не возглавляли свои ведомства. Однако фактически великие князья Николай Николаевич и Сергей Михайлович оставались действительными хозяевами в своих «родовых вотчинах» в системе Вооруженных Сил, а потому на их ответственности во многом лежит подготовка кавалерии и артиллерии как родов войск к войне.

342

Золотарев В.А., Соколов Ю.Ф.Трагедия на Дальнем Востоке: Русско-японская война 1904 — 1905 гг. М, 2004. Кн. 2. С. 271.

О подготовке русской кавалерии и роли великого князя Николая Николаевича как шефа русской конницы уже много говорилось выше. Можно добавить лишь, что и в кавалерии, и в артиллерии великими князьями были допущены одни и те же ключевые ошибки. Русские войска были прекрасно подготовлены на низшем тактическом уровне — полк в коннице и дивизион в артиллерии. Но вот в использовании массирования своих средств и возможностей русские уже уступали противнику.

Поэтому если в тактическом плане русская армия часто превосходила врага, то в оперативном искусстве германцы неизменно брали верх над неповоротливой русской военной машиной. Масштабы же Первой мировой войны оказались столь велики, что тактика отошла на задний план. Тем не менее генерал-инспектор кавалерии старался внедрять все новое во вверенный ему род войск: «В войсках авторитет великого князя был необоснованно высок. Из офицеров — одни превозносили его за понимание военного дела, за глазомер и быстроту ума, другие — дрожали от одного его вида. В солдатской массе он был олицетворением мужества, верности долгу и правосудия» [343] .

343

Шавельский Г.Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Нью-Йорк, 1954. Т. 1. С. 128.

Под руководством и управлением великого князя Николая Николаевича был принят ряд насущных и необходимых мер по реорганизации кавалерии как рода войск и улучшению ремонтирования конского состава армии. В 1896 году великий князь выступил инициатором реорганизации Офицерской Кавалерийской школы, которая дала русской армии такого полководца, как А.А. Брусилов. Принятая по настоянию великого князя Николая Николаевича «Школа Филлиса» господствовала в подготовке русской кавалерии вплоть до упразднения конницы как рода войск в 1956 году.

Тем не менее разобщенность родов войск на инспектораты вела к их разобщенности и на поле боя. Генерал-инспекторы готовили свое ведомство в отрыве от общевойскового боя. Получалось, что русская кавалерия могла опрокинуть в конном столкновении и австрийцев, и немцев, но взаимодействовать надлежащим образом с пехотой и артиллерией не могла. Помимо того, проводимые великим князем учения и маневры концентрировались на неверных посылках. Участник Первой мировой войны характеризует деятельность генерал-инспектора кавалерии в вопросах боевой подготовки войск следующим образом: «Маневры, на которые уходило больше месяца в году, вообще приносили большую пользу, приучали к походной жизни. Но также давали, по своей условности, неправильное представление о бое, прививали частям дурные привычки, заставляли придавать преувеличенное значение числу, так как на маневрах численное превосходство, как легче всего определяемый признак, определяло успех; специально в отношении кавалерии маневры имели один недостаток: конница обычно слишком увлекалась своими частными задачами, мало заботясь об общей, принимала мало участия в общем бою; наконец, на маневрах редко практиковалось преследование после столкновения. С артиллерийским огнем кавалерия была мало ознакомлена, зная его почти исключительно по звуковым эффектам на маневрах, так как на действительных стрельбах почти никогда не присутствовала; поэтому артиллерийскому огню придавали или преувеличенное значение, или недооценивали его. В общем, кавалерия была хорошо подготовлена для боя в конном строю, недостаточно подготовлена для боя в пешем строю и комбинированного (пешего и конного) большими отрядами на широких фронтах, недостаточно знала свою роль и способы действий в совместном бою всех родов войск. Мелкие части, до эскадрона включительно, были хорошо подготовлены для разведывательной службы, но в больших отрядах недостаточно ясно и твердо было установлено убеждение, что для получения ценных результатов разведки нужно вести бой не только с конницей, но непременно и с пехотой неприятеля. Кавалерия была недостаточно напрактикована в ночных действиях, но холодным оружием владела хорошо, стреляла хуже, чем пехота. Части были хорошо спаяны и слажены» [344] .

344

Рогвольд В.Конница 1-й армии в Восточной Пруссии (август — сентябрь 1914 г.). М., 1926. С. 13, 159, 163.

В период заведывания русской кавалерией у великого князя Николая Николаевича отчетливо проявились два фамильных качества личности — вспыльчивость и справедливость. Современник вспоминал: «Когда Николай Николаевич был генерал-инспектором кавалерии, то он часто производил инспекторские смотры кавалерийским полкам. Особенно педантично, с секундомером в руке, проверял он скорость движения каждого всадника на измеренном расстоянии определенным аллюром. Если всадник не проходил это расстояние в определенное время, то великий князь выходил из себя. Если же этот недочет повторялся несколькими кавалеристами одного эскадрона, особенно офицерами, то он очень часто в припадке раздражения разражался площадной руганью, обращаясь иногда непосредственно к офицерам. Бывали случаи, что более или менее обеспеченные офицеры, услышавшие подобное, немедленно уходили с военной службы» [345] . Действительно, генерал-инспектор кавалерии мог на маневрах самым грубым и недостойным образом накричать на любого офицера или даже прогнать целый полк или даже дивизию с маневров; но мог и извиниться перед офицером за грубость или публично признать свою несправедливость в отношении того или иного воинского подразделения. А.А Керсновский пишет по этому поводу: «Нелюбимый сын великого князя Николая Николаевича Старшего, он держался особняком в императорской фамилии, где пользовался общей неприязнью. Великий князь не привлек к себе сердец своих подчиненных. Человек необыкновенно грубый и чуждый благородства, он совершенно не считался с воинской этикой и позволял себе самые дикие выходки в отношении подчиненных ему офицеров» [346] . В войсках великого князя за глаза называли Лукавым. О подготовке же кавалерии как одного из трех основных родов войск цитата о секундомере говорит сама за себя. Вместо стрелковой подготовки и взаимодействия с пехотой и артиллерией на поле боя, вместо маневрирования по сложной местности и обучения атакам на широком фронте русских конников заставляли практиковаться в преодолении определенного расстояния простым или парадным аллюром за определенное время. Знаменитый суворовский принцип — «Учить войска лишь тому, что будет необходимо на войне» — генерал-инспектором кавалерии отметался напрочь.

345

Никольский Е.Л.Записки о прошлом. М., 2007. С. 130.

346

Керсновский АЛ.История русской армии. М., 1994. Т. 3. С. 43.

В 1900 году великий князь Николай Николаевич становится генералом от кавалерии — полным генералом. Выше мог быть лишь чин фельдмаршала. В 1911 году он получил последнюю предвоенную награду, носившую почетный характер, — Портрет императора Николая II для ношения на груди, украшенный бриллиантами. В это время великий князь Николай Николаевич постепенно начинает продвигаться ближе к влиянию на молодого императора Николая И. Правда, процесс оттеснения от царствующего двоюродного племянника его родных дядьев будет завершен лишь после 1905 года. Но именно великий князь Николай Николаевич оказывал максимальное влияние на военные круги Российской империи. Таким образом, «наибольшим влиянием на решение государственных вопросов в царствование Николая II из великих князей, бесспорно, обладал Николай Николаевич (младший)… огромная роль Николая Николаевича в утверждении новой российской военной элиты представляется бесспорной» [347] .

347

Сергеев Е.Ю.«Иная земля, иное небо…» Запад и военная элита России. 1900 — 1914 гг. М, 2001. С. 51.

Военный талант Императорского Дома

Начало двадцатого века предоставило наиболее авторитетному и знающему в военном отношении из членов Дома Романовых проявить себя на практике. В феврале 1904 года японские миноносцы атаковали русский Тихоокеанский флот, сосредоточенный в Порт-Артуре. Началась русско-японская война 1904 — 1905 гг. Одним из претендентов на пост командующего Маньчжурской армией являлся великий князь Николай Николаевич. В начале войны в России все были уверены в скорой и славной победе над загадочными японцами, в чем, казалось бы, убеждали высоко стоявший престиж русских Вооруженных Сил и успех Китайского похода 1900 года, так как японцев воспринимали ненамного выше китайцев.

Но великий князь Николай Николаевич остался вне театра военных действий. Он не пожелал участвовать в русско-японской войне только потому, что находился в конфликте с Наместником императора на Дальнем Востоке адмиралом Е.И. Алексеевым. Суть в том, что командующий Маньчжурской армией должен был подчиняться Наместнику. Поэтому на Дальний Восток отправился военный министр ген. А.Н. Куропаткин.

В октябре 1904 года адмирал Алексеев был смещен со своего поста, и главнокомандующим всех сухопутных и морских сил, действующих против Японии, стал генерал Куропаткин. Менять А.Н. Куропаткина в столице сочли неразумным, тем более что с развертыванием из Маньчжурской армии трех армий ему уже исподволь готовили смену в лице свеженазначенного командарма-2 ген. O.K. Гриппенберга. В ходе сражения под Сандепу в январе 1905 года конфликт между Куропаткиным и Гриппненбергом достиг такой остроты, что командарм-2 самовольно оставил фронт и с разрешения императора Николая II выехал в Санкт-Петербург.

С неумолимой четкостью вопрос о смене ген. АН. Куропаткина встал только после проигранного Мукденского сражения 6 — 25 февраля. Кандидатурами на место генерала Куропаткина являлись командарм-1 ген. Н.П. Линевич, командующий войсками Киевского военного округа ген. М.И. Драгомиров и генерал-инспектор кавалерии великий князь Николай Николаевич. Генерал Драгомиров был стар и болен — ему исполнилось уже семьдесят пять лет. В свою очередь, великий князь отказался от командования терпящей поражение за поражением армией. Поэтому естественным образом на пост главнокомандующего был назначен генерал Линевич.

В гораздо большей степени великий князь Николай Николаевич проявил себя на службе близ императора внутри государства. По окончании русско-японской войны 1904 — 1905 гг. военно-политическое руководство Российской империи признало необходимым создать особый орган управления Вооруженными Силами, чтобы объединить деятельность военного и морского ведомств. Этот орган военно-административного управления должен был координировать всю работу по вопросам государственной обороны. Великий князь Николай Николаевич выступил одним из инициаторов образования нового органа.