Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне

При мобилизации Россия выставила тридцать пять кавалерийских дивизий в составе шестидесяти семи регулярных и пятидесяти семи казачьих полков армейской кавалерии. Причем восемь второочередных казачьих дивизий были сформированы при мобилизации — три Донских дивизии, две Кубанских, одна Терская, одна Оренбургская, одна Уральская дивизия. Общая численность армейской конницы составляла 1158 регулярных эскадронов и казачьих сотен при 112 пулеметах. В кавполку — на шесть эскадронов — 36 офицеров (считая командира полка). Численность эскадрона, по мнению участников войны, считалась недостаточной: «В период напряженной работы конский состав быстро тает; восстановление же рядов конницы происходит с большими затруднениями, нежели в пехоте. С первых же операций 1914 года дала себя чувствовать слабость штатного состава нашего эскадрона» [36] .

36

Головин Н.Н.Мысли об устройстве будущей Российской вооруженной силы. Белград, 1925. С. 215.

В свою очередь, австро-венгерская кавалерия подразделялась:

имперская армия — 42 полка 6-эскадронного состава: 15 драгунских, 16 гусарских и 11 уланских полков;

австрийский ландвер — 41 эскадрон: 6 уланских полков, 1 дивизион (3 эскадрона) конных Тирольских стрелков, 1 дивизион (2 эскадрона) конных Далматинских стрелков;

венгерский ландвер — 60 эскадронов: 10 гонведных гусарских полков.

Всего — 353 эскадрона.

Германская кавалерия: 110 полков 5-эскадронного состава. В военное время пятые эскадроны остаются для формирования резервных и запасных частей для своего полка:

10 кирасирских полков (только прусские);

4 тяжелых конных (саксонские и баварские);

28 драгунских (кроме Саксонии и Баварии);

21 гусарский (Пруссия, Саксония, Брауншвейг);

26 уланских (кроме мелких государств);

13 конно-егерских (только прусские);

8 легкоконных (только баварские) [37] .

В отличие от союзников и противников русская кавалерийская дивизия имела негибкую организацию. Так, русская кавдивизия — две бригады двухполкового состава по шесть эскадронов в каждом; французская и германская кавдивизия — три бригады двухполкового состава по четыре эскадрона. То есть силы равны — по двадцать четыре эскадрона, но германская и французская кавалерийские дивизии более гибки и удобоуправляемы как войсковые организмы. Практика войны подтвердила, что войсковая единица должна состоять из трех элементов — два эшелона и резерв. В ходе военных действий на трехполковой состав перешла пехота, а затем стала переходить и конница, хотя в русской армии консерватизм оказался слишком велик, и даже «реформа Гурко» зимы 1917 года все еще предполагала образование четырехполковых пехотных дивизий.

37

Вооруженные силы иностранных государств. Вып.2. Сухопутные силы Германии. М., 1914. С. И.

Русская кавалерия представляла собой огромную силу, ведь в военное время русские выставляли в поле почти столько же кавалерии, сколько все прочие великие державы Европы (не считая Великобритании), вместе взятые. Так, Россия — до 1500 эскадронов и сотен, Франция — 587, Германия — 528, Австро-Венгрия — 395, Италия — 177. К октябрю 1917 года русская конница насчитывала 100 регулярных и 161 казачий полк, сведенные в 52 дивизии, в том числе 25 казачьих, и 3 отдельные бригады. Сколь велики эти цифры? Можно сравнить опыт двух мировых войн. Перед Великой Отечественной войной в насыщенной танковыми частями РККА все еще насчитывалось тринадцать кавалерийских дивизий (в том числе — горно-кавалерийские дивизии). Но в эти кавдивизии входили танковые, артиллерийские полки, ряд пехотных подразделений. К концу 1941 года в связи с большими потерями в технике в Действующей армии уже состояло восемьдесят четыре легкие кавалерийские дивизии по три тысячи сабель. К концу 1943 года и до конца войны в РККА состояло двадцать шесть кавалерийских дивизий, в состав которых входили три конных, танковый и артиллерийский полки. Дивизии объединялись в восемь кавалерийских корпусов. Наиболее эффективное использование конницы — совместно с механизированными и танковыми корпусами в составе временных оперативных объединений — конно-механизированных групп. «Но в целом опыт войны подтвердил потерю кавалерией значения как рода войск и бесперспективность ее дальнейшего существования» [38] .

38

Михалев С.Н.Военная стратегия: Подготовка и ведение войн Нового и Новейшего времени. Мм 2003. С. 445.

Слабым местом русских общевойсковых соединений являлось отсутствие сильной войсковой конницы, которая должна была прежде всего нести функции разведки. Перед войной предполагалось увеличить каждую кавалерийскую дивизию на два полка (5-й и 6-й), которые должны были с открытием военных действий образовывать войсковую конницу. То есть, с одной стороны, эти полки сразу же подразумевались как не действующие в составе дивизии, но, с другой стороны, корпуса и пехотные дивизии получали регулярную конницу для разведки, а не второочередные казачьи части. Но провести данную реформу, относившуюся к известной «Большой программе», которая должна была быть выполнена к 1917 году, не успели. В итоге войсковая конница армейских корпусов составляла один казачий полк и одну казачью сотню из казаков 2-й и 3-й очереди.

Правда, в первых операциях августа 1914 года корпуса не имели такого количества казачьих подразделений.

В свою очередь, в Германии каждая пехотная дивизия имела по одному кавалерийскому полку (4 эскадрона) войсковой кавалерии. В Австро-Венгрии — по 3 эскадрона. Во Франции — каждый армейский корпус имел по восемь эскадронов плюс один резервный эскадрон на пехотную дивизию. При этом если русская войсковая конница составлялась отнюдь не из лучших людей (казаки старших возрастов), то в Германии, напротив, пехотные дивизии и корпуса получали лучших кавалеристов. Немцы справедливо рассуждали, что лучше обеспечить общевойсковое соединение надлежащей разведкой, нежели дать победу своей кавалерии над русской кавалерией. Тем более немцы и не собирались вести противоборство с русскими в конных боях: кавалерия немцев, как правило, уклонялась от предлагаемого конного боя, предпочитая действовать в пеших порядках против русской кавалерии. Германская конница уходила за фронт своей пехоты и использовалась исключительно против флангов неприятеля в общевойсковом бою. То есть действовала именно так, как того требовало современное дальнобойное оружие, вынудившее кавалерию в львиной доле случаев отказываться от конной атаки — «шока» — на неприятельскую пехоту. Помимо того, германская и французская кавалерии действовали при постоянной пехотной поддержке, причем пехота перебрасывалась на автомобилях [39] .

39

См.: Шацилло В.К.Первая мировая война 1914 — 1918. Факты. Документы. М, 2003. С. 78.

Перед Первой мировой войной в русской армии состояло пятьдесят семь полков регулярной кавалерии, из которых двадцать два были драгунскими, семнадцать — уланскими и восемнадцать — гусарскими. Регулярная конница сводилась в шестнадцать кавалерийских дивизий и три отдельные бригады. Пятнадцать дивизий имели по одному уланскому, драгунскому, гусарскому (с соответствующими номерами) и казачьему полку. Еще три драгунских полка составляли Кавказскую кавалерийскую дивизию. Еще шесть полков входили в состав отдельных кавалерийских бригад. Исключение составляли гвардейцы: 1-я гвардейская кавалерийская дивизия имела четыре регулярных полка по четыре эскадрона каждый, а 2-я гвардейская кавалерийская дивизия — четыре регулярных полка по шесть эскадронов. 41 казачий полк, 3 конно-инородческих полка, 5 Заамурских пограничных полков. Всего к началу войны — 117 полков, 24 дивизии и 8 бригад, отдельные полки. Общее число шашек — около 140 000 человек. За годы войны это число возросло почти вдвое, причем в львиной доле за счет казаков.

Каждый конный полк состоял из шести эскадронов (сотен); эскадрон по штату насчитывал пять офицеров, двенадцать унтер-офицеров, три трубача и сто двадцать восемь рядовых нижних чинов. Согласно штатам при каждой дивизии состояла конно-саперная команда, которая должна была иметь восемь мотоциклов и один легковой автомобиль. На практике этого усиления как средства разведки не было. В свою очередь, немцы усиливали свои конные соединения велосипедистами-пехотинцами. Это позволяло немцам при столкновении с русской конницей (а германцы принимали бой с русскими только в пешем строю) иметь огневое превосходство. Другое дело, что слабость дорожной инфраструктуры Восточного фронта не позволяла использовать велосипедистов (самокатчиков) по полной программе: «Как часть, усиливающая могущество огня конницы, самокатчики были желательными в ней и не раз оказывали существенную помощь последней… Но самокатчики — «рабы дорог», так же, как и автомобили, а потому в мировую войну на русском фронте отставали от конницы, оказываясь обыкновенной пехотой, загруженной к тому же самокатами» [40] .

40

Шапошников Б.М.Конница (кавалерийские очерки). М., 1923. С. 174 — 175.

Усиление конницы пехотными соединениями в центральных державах предусматривалось еще до войны. Так, во время больших императорских маневров 1910 года в Австро-Венгрии каждая кавалерийская дивизия получила по самокатной роте. Уже в начале войны неприятельская конница усиливалась пехотой. В ходе боев под Варшавой и Ивангородом (сентябрь 1914 года) австро-германская кавалерия (8-я немецкая и 1-яавстрийская кавалерийские дивизии) имела по стрелковому батальону на дивизию, который являлся «опорой для маневрирования». Действия при поддержке пехоты позволяли противнику сберегать силы кавалерии. В кампании 1915 года борьба в спешенных строях совместно с пехотой, которая придавалась кавалерийским дивизиям и бригадам, для австро-германской стороны стала правилом. Как пишет В. Микулин, летом 1915 года, «действуя по-пехотному, ввиду слагавшейся обстановки, германские кавалерийские дивизии показали здесь свою высокую приспособляемость к последней и достаточную техническую подготовку при ведении не только оборонительных, но и наступательных боев в пешем строю, сохранив при этом — что особенно важно — порыв к действиям на коне. Этот период операций интересен вообще в том отношении, что свидетельствует о необходимости для конницы уметь отлично действовать в пешем строю, независимо от ближайших перспектив ее работы, хотя бы последние и намечались в форме маневренной войны на малокультурном театре; эти предпосылки были здесь налицо, и тем не менее пришлось отсиживаться под конец в окопах и брать в штыки деревни» [41] .

41

См.: Позек М.Германская конница в Литве и Курляндии в 1915 году. М.-Л., 1930. С. 104.

Конно-артиллерийский дивизион, придаваемый кавалерийской дивизии, имел в своем составе две батареи по шесть легких орудий. Каждая батарея имела боекомплект в тысячу снарядов, в том числе лишь сто сорок четыре гранаты, а остальное — шрапнели. К началу войны в русской коннице насчитывалось шестьдесят пять конных батарей по шесть орудий. В 1914 — 1917 гг. было сформировано еще сорок две конные батареи, по преимуществу казачьих. Конная артиллерия создавала главную огневую мощь кавалерийской дивизии, как правило, скудно обеспечиваемой пулеметами и не имевшей большого количества стрелков. Советский исследователь, участник войны, пишет: «Важнейшая задача конной артиллерии — обеспечить свободное продвижение конницы уничтожением неприятельских огневых средств борьбы. А также — борьба с живой силой противника с целью нанесения ему потерь, расстройства и деморализации, дабы дать тем самым возможность своей коннице с наименьшими потерями завершить успех ударом в конном строю. В случае успеха конная артиллерия преследует огнемотступающего противника, не давая ему возможности зацепиться за какой-нибудь рубеж и привестись в порядок, особенно зорко следя за подходом резервов. В случае неуспеха она же должна прикрыть своим огнемвыход и отход конных частей из боя» [42] .

42

Гатовский В.Н.Конница. М.-Л., 1927. Кн.1. С. 78.

Кроме того, кавалерийская дивизия имела пулеметную команду из восьми пулеметов — «конно-пулеметные команды, тогда новинка в нашей армии» [43] . То есть, в силу своей малочисленности, пулеметная команда находилась не при полках, как в пехоте, а напрямую подчинялась штабу дивизии. Чрезвычайную пользу пулеметов для конных подразделений признали уже в ходе русско-японской войны 1904 — 1905 гг. Согласно мнению самих японцев, «придача пулеметов коннице дает исключительные выгоды последней. Благодаря значительной подвижности пулеметной команды польза придачи ее к коннице гораздо больше, нежели придача пехоты, посаженной на повозки или даже на лошадей» [44] .

43

Краснов П.Н.Воспоминания о Русской Императорской армии. М., 2006. С. 402.

44

Тактические поучения, извлеченные японцами из последней войны (пер. с японского). Спб., 1912. С. 93.