Крах Мишки Мухоркина
Шрифт:
— Ну да,— продолжал горевать Вовка. — До конца четверти осталось всего две недели!..
— А кто сказал, что после третьей четверти соревнования закончатся?! — удивился Николай VI.— До конца года ещё три с половиной месяца. Так что нечего вешать нос!
— Так-то так,— согласился Мишка.— Но всё-таки обидно, что они сейчас впереди.
— Не нравится мне, ребята, что вы превращаете серьёзное соревнование в погоню за отметками,— расстроился пионервожатый.— Только и слышу от вас: «Ах, у них опять сегодня три пятёрки получили! Ох, у них по диктанту на две четвёрки больше!»
—
— Ну, поехала.— сказал Мишка.— А чего ж ты вчера по рисованию тройку схватила? По-твоему, это борьба за честь класса?
— Нет,— засмеялся Санька.— Это испытание силы воли, упорства и настойчивости.
Зинка смутилась.
— А разве я виновата, что у меня кувшин не получается?
— А кто, я виноват?!— хмыкнул Санька.
— Я виноват?— вторил ему Эхо Наоборот.— А кто ж?
Разгорелся спор.
Николай VI очень расстроился.
— Я лично считаю так: все мы учимся, конечно, не ради отметок, а ради знаний. Но.— тут он почему-то смутился. А смутился он потому, что подумал: ведь отметки — это, как-никак, показатель знаний, и никуда от этого не денешься.— А вы: отметки — только и мог он сказать.
Ребята задумались.
— Чего там, сказал в наступившей тишине Санька, небывалый случай — получивший сегодня подряд три четвёрки.— Он дело говорит!..
— Дело говорит,— поддакнул Эхо Наоборот.— Чего там!..— И добавил:— Он.
Они вышли на улицу.
Рабочие с мукомольного завода, высившегося напротив школы, прибивали к забору объявление.
— Ну, а если мне только рисование нравится?— заявил Витька, продолжая начатый спор. — Я хочу художником стать. Зачем мне тогда, например, русский язык?
Николай VI даже опешил, затем вдруг оживился и ткнул пальцем в объявление:
— Читай.
На нём было большими буквами тщательно выведено тушью:
— А зачем им ... вратари?— изумился Витька.
— У них, верно, команда,— предположил Санька.— «Сельмаш» вон ещё тех футболистов набрал.
— Да при чём тут футболисты!— засмеялся Николай VI.— Отдел кадров имеет в виду охрану.
— Вратари!— хохотнул Витька.— Надо было написать: воротники.
— Эх, ты, презрительно протянул Санька.— Воротники. Может, лисьи? Заворотники — вот как!
Зинка прыснула:
— Не заворотники, а воротщики.
Её тут же осмеяли. Посыпались предложения:
— Заворотники!
— Вратарщики!
— Вратохранители!
— Охрановоротчики!
— Воротилы!
— И чему вас только в школе учат,— остановилась какая-то древняя старушка и осуждающе покачала головой.— Смешно мне на вас.
— А как? Как?— Витька затаил дыхание.
— Привратники,— сказала старуха и важно удалилась.
Все уставились на Николая VI.
Он не спеша достал ручку, зачеркнул слово «вратари» и аккуратно вывел сверху: «Работники охраны», задумался, опять зачеркнул и написал:
«Вахтёры».— Вот так,— Николай VI с усмешкой посмотрел на Витьку.— Кем бы ты ни был, прежде всего ты должен быть грамотным человеком.
— А не дубиной,— подхватил Санька и похлопал Витьку по плечу.
Витька насупился:
— Вот брошу учиться всем назло.
— Ну, и помирай дураком,— сказал Мишка, благоразумно молчавший всё это время, благо никто не приставал с расспросами.
Глубокой ночью Витька позвонил Мишке по телефону и крикнул:
— Ещё чего — сам дураком помирай!
Глава шестнадцатая
РЫБАКИ ЛОВИЛИ РЫБУ...
— У меня посмотрите!
— Нет, у меня!
— У меня, у меня!
Директор школы сидел на лавочке, а вокруг него толпились мальчишки и девчонки с коротенькими удочками в руках.
Завтра должно было состояться необычное спортивное соревнование между 4-м «А» и 4-м «Б». Уже целую неделю в классах висели объявления:
Всем! Всем! Всем!
Состязания по подлёдной рыбной ловле!
Участники состязания: 4-й «А» и 4-й «Б»
Место состязания: Сенной плес.
Судья состязания: Знаменитый рыболов, неоднократный победитель областных соревнований по рыбной ловле, директор школы Валентин Котенкович Шаталов.
Спортивный инвентарь: удочка, одна; пешня или лом.
Первый приз: удочка из стекловолокна — за количество пойманных рыб.
Второй приз: (3 тома А. Беляева)— за самую большую рыбу.
Сбор в воскресенье в 6:00 у школы.
Только один Мишка — старый и опытный рыболов — не приставал к директору. Он сидел на корточках перед сундуком капитана Флинта и горестно смотрел на «разорённое хозяйство».
«Хорошо, хоть всё своим досталось,— успокаивал он сам себя,— отцова удочка есть, и ладно».
Наконец он заснул, и ему приснился удивительный сон. Стоит он, Мишка, с удочкой на берегу огромной реки, то ли в Индии, то ли в Африке. А в реке бегемоты плавают — ну совсем как в кинофильме «Барабаны судьбы», который он смотрел позавчера. Насадил Мишка на крючок червяка, поплевал, как положено, закинул и ждёт. Вдруг поплавок под воду. Здоровая, видно, рыба врубилась! Часа два её Мишка вываживал. Наконец подтянул к берегу — волосы дыбом встали. Оказывается, ему на крючок попался... крокодил! Разинул пасть — а зубов-то у него, зубов, не сосчитать! — и на Мишку. Но тут из зарослей кто-то как даст по крокодилу из автомата: др-р-р-р!
Мишка подскочил на постели, как ошпаренный. Др-р-р- р!.. Это надрывались два будильника, которые он положил под подушку, чтоб не проспать.
До плеса добирались на машинах. Директор достал два крытых грузовика.
— Никто не опоздал,— удивился Николай VI.— Вот это активность! А я думал, проспите.
— Как же, как же! — хмыкнул директор.— Они уже с пяти утра у школы караулили.
— А когда рассвет, Валентин Котенкович? — спросила Зинка.
— Вот приедем, и рассветёт,— сказал директор.— Самый клев!