Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942

А 18 мая началась операция «Фридерикус». Ей предшествовало начавшееся 12 мая наступление советских войск на Харьков с юга, с выступа, и с востока. Еще более расширившийся выступ фронта оказался уязвимым для удара немцев под его основание. Вследствие чего советские войска были окружены, вырвалось только 22 тысячи. В результате Харьковского сражения 12–29 мая безвозвратные потери советских войск составили 170 958 человек, санитарные 106 232 человека. Потери немцев, по их утверждениям, составили 30 тысяч, румын 3 тысячи.

20 мая Бок издал приказ о том, что датой штурма Севастополя назначается 3 июня. Он распорядился вести артиллерийский обстрел и воздушную бомбардировку пять дней, а 8 июня бросить вперед пехоту и танки.

1 июня Гитлер вылетел в Полтаву, чтобы встретиться с фон Боком. «Учитывая тот факт, что фюреру пришлось встать в 4 утра, чтобы совершить перелет и успеть вернуться в тот же день, я нашел его в непривычно прекрасном настроении», – заметил фон Бок²⁴.

Возможно, одной из причин отличного настроения Гитлера было то, что русские признали поражение в Керчи прежде, чем немцы возвестили о своей победе. Гитлер истолковал этот факт как свидетельство того, что русские стоят на грани полного краха и признанием своих потерь они надеются воззвать к помощи Запада, пока еще не стало слишком поздно.

«Но мы позаботимся об этом! – заявил Гитлер, в раздражении топая ногой и хлопая себя по бедру. – Если только англичане и американцы попробуют высадиться на Кавказе, мы и их загоним в Сибирь! Они много болтали об установлении второго фронта на Западе, но сомневаюсь, что они окажутся настолько глупы, чтобы действительно это сделать!»

Фон Бок не был настроен так оптимистично. Он напомнил Гитлеру, что все отчеты разведки содержали сведения о сосредоточении резервных сил русских в Донецком бассейне и на Северном Кавказе. Больше того, русские совершенно не скрывали тот факт, что они знают, где именно пройдет массированное наступление противника и каковы его цели. Подобные новости могли бы кого угодно привести в замешательство! Вдобавок русским начало поступать значительное количество английской и американской техники и вооружений. «До сих пор удача сопутствовала нашему успеху на юге России, но я не верю, что русские позволят себе снова прозевать сюрприз вроде того, какой мы им устроили под Керчью, – сказал он Гитлеру. – Тот факт, что они сосредоточили резервные войска именно на тех территориях, где мы должны будем наступать, исключает подобный элемент неожиданности».

«А из кого состоят эти самые резервы? – резко возразил Гитлер. – Глупые сборщики хлопка из Казахстана, полуобезьяны из Монголии, да они побегут от рева первого танка или сирены «Штуки»! Говорю вам, фон Бок, они уже в наших руках! Наш девиз таков: в атаку! И снова в атаку! Уже не будет суровой русской зимы, которая бы их спасла. И задолго до наступления новой зимы мы закрепимся на Кавказе, а нефтяные месторождения будут принадлежать нам!»²⁵

Позже, уже сидя в самолете на пути в Германию, Гитлер поделился со своим помощником: «Хотел бы я, чтобы фон Бок демонстрировал больше оптимизма. Он все еще оглядывается на те методы войны, которые мы использовали в 1916 году. После того как мы выиграем эту войну, я непременно отправлю его в отставку. Фон Бок слишком старомоден, чтобы принимать участие в наших будущих планах»²⁶.

2 июня тщательно спланированный штурм Севастополя начался с массированной бомбардировки и артобстрела. 7 июня германские и румынские войска стали штурмовать полукольцо защищавших город со стороны суши укреплений, теперь в значительной части превращенных в развалины. Сражение было очень напряженным и напомнило фон Боку о прошлых яростных битвах под Варшавой, Дюнкерком, белорусским Брестом, Минском, Брянском и Вязьмой. Русские отправляли в бой каждого способного сражаться мужчину; все имели приказ драться до последнего вздоха. И они так и делали, сражаясь буквально за каждый камень своего города. Но к середине июня стало очевидно, что Севастополь скоро падет. 19 июня фон Бок записал, что позиции русских на северном фронте под Севастополем взяты, кроме фортов «Ленин» и «Север», и, хотя русские отчаянно сопротивляются, остается преодолеть лишь следующие линии обороны, и тогда германские войска войдут в город и тем самым займут весь Крым. Фон Бок также заметил, что румыны неплохо сражались бок о бок с немцами. «Нашим военным советникам пришлось повозиться с не воинственными по натуре румынами, однако ситуация определенно улучшается», – записал он²⁷.

Во время сражения за Севастополь Бок почти каждый день докладывал Гитлеру об успехах. С момента визита к Боку тот почти все время провел в своей баварской резиденции в Оберзальцбурге. По обыкновению в 5 часов вечера фон Бок звонил фюреру, используя телефонные линии, которые охватывали всю огромную территорию между германской Баварией и русским Крымом [104] . В одном из последних своих звонков фон Бок проинформировал Гитлера о том, что 28 июня 1942 года группа армий «Юг» готова начать второй и самый главный этап плана «Блау», а именно летнее наступление на Сталинград и Кавказ.

104

Который немцы планировали сделать чисто германским – «страной готов», как в первых веках нашей эры (готы в центральных областях Крыма держались вплоть до XV века (Феодоро, Мангуп), а упоминания об уцелевших здесь готах относятся к XVI и даже XVII и XVIII векам). Крымским татарам, которых немцы попытались использовать против партизан и в ходе истребления евреев в Крыму, немцы о таких планах не говорили, как позже и горцам Кавказа, которым также, естественно, не поведали, что после победы Кавказ будет чисто арийским, и всех горцев неарийского происхождения (абсолютное большинство) планировалось разными способами истребить (например, загнать в ущелья типа Безенгийского, выходы из которого блокировались бы, а через тамошние перевалы, вроде Циннера, уйти в Грузию без снаряжения проблематично). (Примеч. ред.)

Но тут произошел серьезный инцидент, который имел роковые последствия для Германии, для группы армий «Юг» и для самого фельдмаршала фон Бока. 20 июня легкий немецкий самолет «Физелер-Шторьх» с начальником оперативного отдела штаба 23-й танковой дивизии майором Антоном Рейхелем на борту возвращался в штаб дивизии из 40-го танкового корпуса. Рейхель вез с собой копии планов предстоящего германского наступления, начало которого было назначено на этой неделе. Планы имели гриф «Совершенно секретно – посылать только с офицером связи». Самолет попал в страшную весеннюю грозу, пилот потерял управление, и, пролетая над русской территорией, самолет сбился с курса. С точностью не установлено, имел ли он механические повреждения или был сбит русскими. Так или иначе, самолет упал на территории, занятой русскими, всего в 4 км от немецких позиций, близ Белгорода. Рейхель и пилот погибли, однако самолет не загорелся. Немецкие наблюдатели с передовой немедленно сообщили о крушении.

Возможность попадания немецких военных планов в руки врага потрясла командование группы армий «Юг». Как только в штабе 23-й танковой дивизии стало известно о том, что самолет потерпел крушение практически в поле зрения германских войск, командир дивизии отреагировал очень быстро. Он отдал приказ любой ценой уничтожить самолет и доложил о происшествии следующему по положению штабу, в 40-й танковый корпус. Командующий корпусом доложил, в свою очередь, своему начальнику, генерал-полковнику Фридриху Паулюсу, командующему 6-й армией. Паулюс позвонил фон Боку и передал ему печальные новости о том, что попытки уничтожить самолет пока ни к чему не привели²⁸.

Фон Бок был сильно обеспокоен сообщением, однако сохранил привычную невозмутимость.

«Найдите самолет и верните документы так быстро, как только возможно, любой ценой», – приказал он²⁹.

В 23-й танковой дивизии разведгруппа пробралась к месту крушения самолета. Она обнаружила тела майора Рейхеля и летчика. Однако секретные документы с планами проведения операции «Блау» не были найдены. Оставалось лишь предположить, что документы успели забрать русские.

21 июня ОКХ доложило об инциденте Адольфу Гитлеру. Происшествие побудило того оставить свое безмятежное убежище в Баварских Альпах и вернуться в ставку в Восточной Пруссии. В день прибытия Гитлера, 22 июня,

Гальдер написал в своем дневнике об успешном развитии наступления от Изюма к Купянску, о тяжелых боях на волынском участке фронта, где советские танки в очередной раз пробили коридор к окруженной 2-й Ударной армии, о падении Тобрука в Ливии (где сдался в плен британский гарнизон численностью 25 тысяч человек, включая нескольких генералов)³⁰.

Гитлер приказал фон Боку немедленно отчитаться. 25 июня самолет Бока приземлился в ставке Гитлера в Восточной Пруссии. В соответствии с обычным протоколом фон Бок сначала представился фельдмаршалу Кейтелю. Кейтель был очень взволнован. Он хотел знать, во-первых, в какой степени пострадала германская военная стратегия в России из-за утерянных документов и, во-вторых, какому наказанию фон Бок намеревался подвергнуть командующих, ответственных за случившееся. В ответ на первый вопрос фон Бок пояснил, что документы, которые, по-видимому, попали в руки русских, содержали приказы об атаках и целях только 40-го танкового корпуса и подчиненной ему 23-й танковой дивизии. Поэтому немыслимо предполагать, что германская военная стратегия была скомпрометирована в большей степени, чем, к примеру, вследствие активной деятельности партизан, допроса высокопоставленных немецких пленных, шпионажа и прослушивания. Что касается наказания командующих, фон Бок заявил, что он уже сделал строгое внушение командирам 40-го танкового корпуса и 23-й танковой дивизии, и этим дисциплинарные меры исчерпывались. Инцидент с крушением самолета, пояснил фон Бок далее, очень неприятный, однако происшествия такого рода не так уж и редки в современных военных операциях³¹.

Кейтель заволновался еще сильнее. «Фюрер, – заявил он, – очень огорчен из-за этого случая. Он усматривает в нем еще один пример безответственности и некомпетентности. Фюрер поручил мне проинформировать вас о том, что этот инцидент, по его мнению, свидетельствует о прямом неповиновении приказам главнокомандующего и что он намерен серьезно наказать провинившихся командующих, начиная с вас, фельдмаршал фон Бок!»³²

Фон Бок со злостью ответил Кейтелю, что подобное отношение и замечания – лишь еще один признак того, что Верховное главнокомандование вооруженных сил не осведомлено о тех трудностях, с которыми столкнулись германские войска в России; очевидно, доклады из группы армий «Юг» не были прочитаны и проанализированы в Верховном главнокомандовании. Кейтелю он посоветовал еще раз хорошенько подумать, прежде чем предпринимать какие-либо меры наказания к нему, фон Боку.