Крах

– Два ужина, – коротко сказал офицер. – Раздевайся, садись, – снимая шинель, приказал он Валентину.

Ужин принесли быстро. Состоял он из пшенной каши, двух кусков хлеба и нескольких круглых кусочков масла. Чай был в чайнике.

– Откуда ты?

– С Урала.

– Понятно, – наливая чай, сказал офицер.

Что ему было понятно, было совершенно непонятно Валентину, но, помня к чему приводят лишние вопросы, Валентин решил помалкивать, хватит на сегодня событий. Ужинали молча. Выйдя из столовой, старлей спросил:

– Один дойдешь? Не заблудишься?

– Дойду.

– Хорошо.

Развернувшись, пошагал он в сторону бани. Возвращаться в роту совсем не хотелось, и Валентин, отступив в тень деревьев, издалека смотрел на светящиеся окна казармы, за которыми виднелись вчерашние пацаны, ставшие сегодня военнослужащими. Очень захотелось домой. Только сейчас он осознал, что два года это долго. Что ждет его дальше? Как пойдет его служба? Зачем он пошел в военкомат? Тяжелые вопросы накатывали как морские волны. Волны, которые он никогда не видел и о которых он так мечтал. Не надо было слушать военкома. С такими мыслями Валентин стоял под деревом до тех пор, пока в казарме не начали гасить свет. Поднявшись на третий этаж, Валя, стараясь не шуметь, открыл дверь в роту.

– Наконец-то. Ты где шляешься? – набросился на него дежурный.

– В столовой был.

– Бегом спать. Завтра поговорим. По коридору, второй слева, – махнув в полутемную казарму, отправил его сержант.

Дойдя до второй слева большой открытой комнаты, заставленной кроватями, Валентин услышал полушепот:

– Матвеев?

– Я.

– Третья отсюда, второй ряд у окна, ложись.

Не разглядев, с кем разговаривал, Валя прошел до своей кровати, сложив кое-как одежду на табуретку, быстро лег. Первый день в армии закончился, осталось семьсот двадцать девять дней.

– Рота, подъем!

Справа и слева заскрипели кровати. Послышалось шлепанье босых ног по полу и скрежет сдвигаемых табуреток. Валентин сел на кровати, пытаясь понять, что происходит. После вчерашнего дня сон был глубокий, даже не сон, а какое-то забытье. Валентину показалось, что он не спал вовсе, так, закрыл глаза и сразу «рота подъем». Новобранцы очень быстро одевались и, застегиваясь на ходу, бежали в коридор. Валентин вскочил, но спросонья сразу не получилось попасть даже в штанину галифе. Когда он выбежал в коридор, рота уже была построена, перед строем стоял уже знакомый старшина. Дождавшись, когда утихнет топот, он поднял взгляд с часов на строй солдат.

– Не успели. После зарядки будем тренироваться «отбой – подъем». Две минуты оправиться, построение внизу, форма одежды номер один.

Развернувшись, на одних каблуках, он первым пошел на улицу. Половина новобранцев бросилась в туалет, остальные, сняв ремни, побросали их на кровати и направились за старшиной. Валентин поспешил за второй половиной, посчитав, что в туалете много народу и все равно не успеть. Построились в колонну по двое.

– За мной бегом марш! – скомандовал старшина.

Постепенно набрали темп.

– Правой! Правой! – на ходу командовал старшина.

Шаг выровнялся, топот стал однообразным и монотонным. Метров через триста старшина крикнул:

– Гусиным шагом марш!

Рота одновременно опустилась на корточки и, переваливаясь с бока на бок, засеменила «гусиным шагом». Проковыляли метров пятьдесят.

– Бегом! – последовала команда. – Правой! Правой!

Так, чередуя бег и шаг, обежали по кругу всю территорию части и с противоположной стороны вбежали снова на плац перед казармой.

– Повзводно в колону по четыре становись! – командовал дальше старшина. – Делай раз!

Началась зарядка, заключающаяся в выполнении общих гимнастических упражнений, в основном, прыжков и размахивании ногами и руками.

– Упор лежа принять!

Солдаты приняли упор лежа, на раз начали опускаться вниз, на счет два – вверх.

Отжавшись двадцать раз, старшина скомандовал:

– Встать! Закончить зарядку. Справа по одному в расположение бегом марш!

Перед тем как приступить к умыванию и уборке помещения, несколько раз потренировали «отбой – подъем». Достичь желаемого результата в сорок пять секунд не получилось. Виной тому были новобранцы, прибывшие вчера вместе с Валентином. Их команда приехала на учебный пункт последней, и в отличие от всех, еще толком не понимала, что и как правильно и, главное, быстро делать. Сержанты ничего не объясняли. Их главный принцип обучения заключался во фразе «Смотри и делай как другие». Скорее, им просто надоело объяснять всем одно и то же на протяжении полутора недель и на последнюю команду с Урала они просто махнули рукой. Заправили кровати, навели порядок в расположении, умылись и собрались на завтрак. После завтрака всю роту отправили на уборку территории. Подметая асфальтовую дорожку, засыпанную еловыми иголками, Валентин вспоминал вчерашний день и угрозы дежурного «завтра поговорить», время шло, ничего не происходило. Пообедали. К удивлению Вали, после обеда всем дали полчаса свободного времени, которое, впрочем, не на что было истратить. Все, кто не курил, просто собрались в помещении взвода, которое почему-то называлось «кубрик», и знакомились с вновь прибывшими. Выяснилось, что осенью призывают в полк новобранцев с востока страны от Ульяновска до Кемерова включительно. Всех новобранцев свозили в часть приблизительно дней десять. Поэтому во взводе все служили уже несколько дней и более менее ориентировались в установленном порядке. Так, расспрашивая новых друзей, Валентин в общих чертах понял, что ждет их в ближайший месяц. До присяги все они будут на так называемом «карантине». За это время они должны научиться распорядку и субординации, азам строевой подготовки, носить и подшивать форму, чистить сапоги, поучаствовать в дежурстве по роте. В общем, получить тот самый минимум, который отличает вчерашнюю дворовую шпану от будущих защитников Родины. Приблизительно через месяц будет присяга, после чего их должны отправить в полк, который постоянно размещен в самом сердце столицы – в Московском Кремле. От них же Валентин узнал, что в полк поедут не все. На учебный пункт новобранцев привозили с запасом приблизительно человек на двадцать–тридцать больше, чем надо было. За первый месяц до присяги офицеры и сержанты внимательно наблюдают за своими подопечными, и если что-то их не устраивает, начиная со здоровья, дисциплины, способности к обучению и прочих тонкостей, то таких «бракованных» отправляли в другие части Советской Армии. То есть вариант оказаться, например, в стройбате существовал реально. Валентин несколько насторожился от последней новости и в очередной раз похвалил себя, что не написал родителям, куда он попал служить. Полчаса свободного времени пролетели, как пять минут, и роту снова построили в коридоре. На этот раз на улицу не пошли, вместо этого всех посадили в Ленинской комнате и раздали уставы «внутренней службы» из расчета одна книга на стол. Валентин и Дима Курилко сели вместе. Оставшийся с ними сержант рассказал, что нужно читать и запоминать, после этого сел заполнять какую-то тетрадь. Знакомились с уставом три часа. В конце каждого часа сержант делал десятиминутный перерыв. День заканчивался, а угроза «поговорить» так и не осуществилась. Не произошло этого и на следующий день, и на последующий тоже. Складывалось ощущение, что про Валентина забыли. Это вполне его устраивало, без лишней нервотрепки он с головой ушел в обучение солдатской жизни, уехать в Советскую Армию в планы Валентина не входило. Память у него была очень хорошая. Лист печатного текста он запоминал почти дословно с третьего прочтения, поэтому изучение устава не составило особого труда, но сыграло злую шутку. Командир его отделения, сержант Макеев, несколько дней спустя заметил, что солдат большую часть времени, отведенного для изучения устава, проводит, глядя в окно, в ожидании, когда второй боец дочитает. Вызвав Валентина, он спросил:

– Что, не интересно?

– Интересно, – соврал боец.

– А почему ворон считаешь?

– Прочитал потому что.

– Мало прочитать, надо запомнить.

– Я запомнил.

Сержант хитро улыбнулся и, открыв наугад устав, начал читать:

– «Военнослужащий обязан твердо знать, умело и добросовестно выполнять требования воинских уставов и свои обязанности»… – он замолчал, предлагая Валентину продолжить.

– «…постоянно совершенствовать военные и политические знания; в совершенстве знать и беречь вверенные ему вооружение, боевую и другую технику, а также беречь военное и народное имущество; проявлять разумную инициативу; стойко переносить все тяготы и лишения военной службы; дорожить войсковым товариществом, помогать товарищам словом и делом, удерживать их от недостойных поступков и, не щадя своей жизни, выручать их из опасности; быть бдительным, строго хранить военную и государственную тайну», – спокойно продолжил новобранец.

Сержант перелистнул несколько страниц.

– «Солдат (матрос) обязан: глубоко осознать свой долг воина Вооруженных Сил СССР, свято и нерушимо соблюдать Конституцию СССР и советские законы, выполнять военную присягу; быть бдительным, честным и преданным делу и интересам Советского государства, Коммунистической партии и в борьбе за это не щадить ни своих сил, ни самой жизни», – без запинки продолжил Валя.

– Дальше! – смотря в устав, сверяя текст, потребовал удивленный сержант.

– «Добросовестно изучать военное дело, старательно и твердо запоминать все, чему его обучают командиры (начальники); образцово выполнять свои служебные обязанности; твердо знать и добросовестно выполнять требования воинских уставов;

– беспрекословно, точно и быстро выполнять приказы и приказания командиров (начальников);

– быть храбрым и дисциплинированным; не допускать недостойных поступков самому и удерживать от них товарищей;

– строго хранить военную и государственную тайну;

– оказывать уважение командирам (начальникам) и старшим, строго соблюдать правила воинской вежливости, поведения и отдания чести;

– в совершенстве знать и иметь всегда исправное, готовое к бою, вычищенное оружие, боевую и другую технику;

– знать должности, воинские звания и фамилии своих прямых начальников до командира дивизии (бригады кораблей) включительно;

– беречь государственное имущество, бережно носить одежду и обувь, своевременно и аккуратно их чинить, ежедневно чистить и хранить, где указано;

– соблюдать правила личной и общественной гигиены;

– строго выполнять меры безопасности при обращении с оружием, работе с боевой и другой техникой и в других случаях, а также соблюдать правила пожарной безопасности;