Крапленая

– Моя бабушка живет совсем одна. Ей уже за 70. Свой телефон я ей, конечно, не даю, чтоб не надоедала. Но сама звоню... иногда.

– И что дальше?

– Последний раз когда мы с ней разговаривали, она просила меня подарить ей кошку или собаку. Уж очень, говорит, одной тоскливо свой век коротать. Так может мы ей Татку подбросим, а? Вместо котенка. Я думаю, для обоих так будет лучше.

Глаза Кати заблестели.

– А что. Вариант, - сдержанно сказала она. – Далеко бабка-то живет?

– Не близко. Под Тулой. На электричке туда...

– Зачем на электричке. У меня машина есть. Завтра с утра и поедем.

Рыжая долго восторгалась катиной «Ауди», трогала деревянные панели, гладила нежную кожу сидений, перепробовала все кнопки, включая то приемник, то СD, выискивая себе музыку по душе, и все твердила: «Класс! Кайф! Cool!» Тата сидела сзади, глазела в окно, на бескрайние зеленые равнины, на проплывавшие мимо села, реки, озера и время от времени тревожно спрашивала: «Куда мы едем?»

Бабушка Светы, морщинистая, сгорбленная, но подвижная и бойкая старушка, очень удивилась, увидев на пороге странную делегацию, не сразу сообразив, что одна из гостей ее родная внучка. А признав ее, крепко обвилась вокруг, как лиана, и так застыла, пока Света силой не высвободилась из ее объятий. Руки старушки, испещренные вздутыми темно-синими венами и коричневыми пигментными пятнами, были похожи на сухие ветви деревьев.

Жила она в небольшом, опрятном, по-деревенски обставленном домике, состоявшем из двух комнаток, кухни и застекленной веранды. Все горизонтальные поверхности были покрыты белыми кружевными салфеточками, явно связанными самой хозяйкой. На стенах, в дешевых рамках фотографии родных и близких всех возрастов, начиная с младенчества. Лишь они, эти застывшие во времени лики, не предали одинокую женщину, денно и нощно улыбаясь ей с выцветших отпечатков.

Света ткнула пальцем в один из них, где верхом на большом мяче сидела востроглазая нечесанная девчушка в трусиках и маечке.

– Это я! – сказала она. – Похожа?

В крохотном саду, окружавшем кирпичный домик, было несколько фруктовых деревьев, перед крыльцом клумба с ярко оранжевыми ноготками и пара грядок вдоль забора. Над окном развесила раскрасневшиеся грозди рябина.

«Лучшего местечка и не придумаешь, - удовлетворенно отметила про себя Катя, осматривая нехитрое старушечье хозяйство. – Мирно. Спокойно. Надежно. А главное, от Москвы далеко. Кто ее тут найдет?»

– Светик, ягодка моя! – суетилась старушка. – Как хорошо что ты приехала, вспомнила про горемыкую свою бабулю. Приглашай гостей дорогих на терраску. Сейчас чай с пряниками пить будем.

– Бубуль, пошли-ка в спаленку на пару слов, - прервала ее внучка. И усадив старушку на высокую, увенчанную горой подушек кровать, проговорила: - Ты у меня по телефону котенка просила. Помнишь?

– Ну? – оживилась та. – Неужто привезла? Так где ж он?

– А двуногого котенка не хочешь?

– Это как же? – не поняла та. – Инвалид что ли?

– Скажешь тоже! – фыркнула Рыжая.
– Видела девочку, что с нами приехала? Татьяной зовут. Ее родители неделю назад на машине насмерть убились. И у Татки теперь никого в целом свете нет. Только она еще об этом не знает.

– Бедняжка. Вот несчастье-то какое. И что? – Лицо старой женщины стало напряженным.

– Что-что, - сердито передразнила внучка. – Вот я и подумала. Может тебе с ней поинтереснее будет чем с какой-нибудь бессловесной длиннохвостой тварью.

– Шутишь...

– Да ничего я не шучу. Ради шуток из Москвы в Тулу не катаются. Но если не хочешь... Тебе решать. Мы ее в приют сдадим.

– Какой еще приют! – замахала на нее руками та. – Вон тут места сколько. И мне, старой, веселее будет.

– Вот и я про то ж подумала! – обрадовалась Света. – Я знала, что ты не откажешься. – Она бросилась бабушке на шею, расцеловав ее лучившееся радостью, но все еще полное тревожных сомнений лицо.

– Думаешь, управлюсь с ней?

– Управишься, бабуля. Еще как управишься. Сначала ты о ней позаботишься, а потом она о тебе. А то ведь, не дай Бог, заболеешь, стакан воды подать некому.

Вернувшись на террасу с бабушкой в обнимку, Света радостно объявила, что Тата остается здесь. Услышав это, девочка бросилась к Кате, обхватила ручонками ее ноги, прижалась к ней всем телом и жалобно захныкала:

– Не надо здесь. Не хочу здесь. Домой хочу. К маме.

Катя присела перед ней на корточки.

– Ну чего сопли распустила? А где тебя оставить? На улице, да? Далеко твоя мама. Уехала. Понимаешь? А мы со Светой не можем тебя держать. Поживи пока с бабулей. Она хорошая, добрая. Она тебя любить будет. Тут детей кругом много. Тебе будет весело. И в детский садик ходить не надо. Ведь ты не хотела, правда. Мама как вернется, сразу тебя заберет.

– А ты? – всхлипнула Тата.

– А что я? – Катя растерялась. И, чтобы переключить ее внимание, спросила: - Ты игрушки-то свои из машины забрала? Нет? Ну так пойди со Светой, возьми.

Когда они спустились вдвоем с террасы, Катя обратилась к старушке:

– Простите, как вас зовут?

– Зови бабой Валей, не ошибешься.

– Хорошо. Баба Валя, вы пенсионерка?

– А как же. Мне годков-то уж сколько.

– А пенсии на жизнь хватает?

– Милая, да кому ж ее теперь хватает.

– Я так и думала. Вот возьмите на первое время. Все же с маленьким ребенком расход будет другой. – Катя отсчитала тысячу долларов и сунула ей деньги в карман халата.

– Спасибо, милая, - не взглянув на них, - сказала баба Валя. – И впрямь не помешает. А ты кем девочке-то приходишься?

– Соседкой.

Та понимающе кивнула.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Избавившись таким путем от похищенного ребенка, Катя строго настрого наказала себе навсегда выкинуть ее из головы, будто ее и не было вовсе. Теперь ей нужно было сосредоточиться на третьем и основном действующем лице – Ломове. Если план мести двум первым – его слепым исполнителям, она придумала и осуществила сравнително легко, то с этим нужно было еще поломать себе голову.

Катя почувствовала, что ей нужна передышка. Не мешало бы хоть на время сменить пластинку. Нельзя жить и питаться одной лишь местью. Так и свихнуться не долго. Надо бы придумать какое-нибудь более перспективное занятие. И Катя начала подыскивать себе маклера по сделкам с недвижимостью. Пошарила по интернету, полистала газеты, почитав сайты и рекламы соответствующих фирм.

Решив посоветоваться с Мишей, поскольку советоваться было больше не с кем, она позвонила ему. Оказалось, что Миша знал такого человека – некоего Семена Семеновича Забродского, обладавшего, по его словам, нюхом ищейки и умением вовремя перехватить у конкурента инициативу.