Красавица для Чудовища

Проснулась намного раньше мужа, и притянув уже бодрствующего сыночка к себе, принялась за кормление. Спала я все равно плохо, потому что сынок просыпался часто, и заснул снова относительно недавно. Мое чудо просыпалось рано, но, на удивление, именно утром, никогда не плакало.

Повернулась, наблюдая за спящим мужем: Миша лежал на спине, раскидывая обе руки в стороны. Любимый мой, он тоже спал плохо, потому что просыпался вместе со мной. Нужно было завесить шторы, так как яркое, утреннее солнце слепило ему глаза.

— Полежи пока с папой, — прошептала мальчику, и опустив его на свою сторону постели, подошла к шторам.

Залезла в ящик за одеждой для дома, и повернувшись, увидела, как уже оба моих мужчин бодрствовали, общаясь друг с другом на понятном им языке. Миша улыбался, милуясь с сыночком, а Альбертик смотрел на него в привычной младенцу манере. Муж схватил ладошку сына и наклонившись, поцеловал его в щечку, после чего послышалось сладкое, тихое пищание.

— Иди к нам, мамочка, — протянул Миша, приглашая меня в постель к ним.

Скользнув под одеяло, приблизилась к парням, довольно улыбаясь. Как же я счастлива. Мое сердце было переполнено счастьем.

— Просыпаюсь и вижу рядом с собой чудо, — хихикнул сонный муж и подхватив ребенка на руки, прижал к себе, осторожно гладя мальчика по спине.

***

Миша подошел ко мне сзади и обнял, пока я собирала волосы.

— Ты точно меня простила? — спросил он с надеждой в голосе.

Боже, я целовалась с ним ночью и, еще чуть-чуть, отдалась бы, не думая о последствиях. Ведь я скучала, ужасно скучала и в отличии от него, не теряла память и не лежала полгода без сознания.

— Простила, — в сотый раз повторила я, выдыхая. Увернулась от его поцелуев в шею, которые превращали меня в мурлыкающую кошку. — Спать с сыном буду все равно в другой комнате.

— Настя… — обиженно протянул муж, обнимая меня. — Не надо…

— Альбертик лучше спит, когда лежит со мной в кровати, — объяснила я, прикладывая ладонь к его рту. — Он еще совсем маленький. А лежать в постели втроем всю ночь, я боюсь. Мы можем задеть ребенка во сне.

На самом деле я просто знала, что мы с Мишей рано или поздно потеряем контроль и займемся любовью, поэтому придумала отговорку, чтобы держаться от мужа подальше. Миша пошел мне на уступки, но, все еще думал, что я его не простила. И еще, он не говорил об этом, но я знала, что при его лечении после травмы головы, ему тоже требовался отдых, а с его дневной, напряженной работой, он практически не расслаблялся. Миша должен был высыпаться, чтобы ему не стало плохо, а с маленьким ребенком о сне ночью можно было забыть.

Днем к нам приехала Даша. Подруга не могла нацеловаться со мной, рыдая, ведь мы не виделись уже больше полугода. Друзья познаются в беде, и это именно наш с ней случай. Девушка смущенно переминалась с ноги на ногу, стоило ей увидеть Мишу. Я еле сдержала свой смех, в отличии от своего супруга. Муж первым поздоровался с моей подругой и увидев ее растерянное состояние, громко засмеялся, качая головой и направляясь в свой кабинет.

— Мне ужасно неловко, — протянула Даша, когда мы остались в гостиной наедине. — Видела бы ты, как я плеснула ему в лицо соком.

— Он сказал, что там была водка, — хихикнула, надевая на Альбертика носочки. — Чудо мое, сладкое, — прошептала сыну.

— Еще хуже, — она скрыла лицо в ладонях и что-то пробормотала. — Можно подержать племянничка? — протянула девушка, наблюдая за тем, как я переодевала малыша. — Я специально ради этого отстригла ногти, — подруга продемонстрировала отсутствие маникюра, заметив мой оценивающий взгляд.

И я протянула ей сыночка.

— Поверить не могу, что ты — мама, и этот сладкий карапуз — твой сын, — улыбалась подруга. Да мне самой сложно поверить. — Вижу, что похож на Мишу.

— Все так говорят, — проговорила с досадой. — Но губки и глазки — все равно мои, — повторила слова Миши, которые он сказал в день рождения Альберта.

Поцеловав и покачав немного мальчика, подруга вернула мне сына, который все время высовывал язычок.

— Похоже, у вас дома появился еще один котёнок, — пробормотала девушка, тихо смеясь.

— О чем ты? — изогнула бровь в недоумении, укладывая малыша в колыбель. Сыночек все время издавал милые звуки, выражая свое нежелание спать. В другие дни он не бывал таким болтливым.

— Малыш сладко мурлычет, — хихикнула Даша. — Признавайся, кто теперь Мишкин котёнок, ты или Альбертик?

Мои щеки заалели от такого беспардонного вопроса из уст подруги, и я сглотнула, не в состоянии сказать и слова.

— Да брось, — отмахнулась Дашка. — Я слышала, как тебя называет муж, — объяснила она и я закатила глаза. Правда, мне не хотелось выставлять на показ некоторые личные моменты своей жизни. — Терпеть не могу эти «сюси-пуси», но у вас двоих получается очень трогательно.

— Я, — прошептала тихо перед собой, выпячивая губы. — Мишкин котёнок — это я, — проговорила четко, гладя и целуя маленькие ладошки сына. — А Альбертик — мой котёнок, — и наклонившись, поцеловала пищащего малыша в подбородок.

«И Миша тоже мой котёнок», — подумала про себя и подняв голову, увидела, как муж, пристально наблюдал за мной, облокачиваясь о стену. Ужасно смутилась, потому что, судя по его ухмылке, он слышал, о чем мы тут говорили с подругой.

— Вы такие милые, — тихо засмеялась подруга, вальяжно рассаживаясь в мягком кресле-мешке. — Семейство «кошачьих», — подшутила она.

Миша вошел в комнату, и лицо Даши снова залилось краской. Нужно было как-то успокоить подругу и объяснить ей, что мой муж не в обиде на нее за то мелкое хулиганство. Тем более, что она защищала меня.

— Надеюсь, она перестанет уже извиняться передо мной, — прошептал он мне на ухо после того, как мы попрощались с Дашей. Он то и дело искал способ ко мне прикоснуться, потому что на все остальное у нас теперь было табу.

— Тем более, что ты получил по делу, — протянула с ухмылкой, дразня мужа.

— Мой котёнок, — мелодично проговорил он, ловя мои губы и оставляя на них слабо осязаемый поцелуй, от которого по моему телу пробежали мурашки.

— Ты все слышал, — пискнула, наливаясь румянцем. Любимый кивнул.

— Это значит, что ты простила меня, — радостно прошептал он, улыбаясь. Его улыбка обезоруживала, заставляла подкашиваться мои колени. — Теперь я в этом уверен.

— Да, но, — убрав со своего тела его наглые руки, прошептала я хрипло. — Все остается в силе. Никаких домогательств.