Краш-тест для майора

Реакция настоящая!.. Зрачки расширяются, сжирая радужку, венка на шее бьётся и частое дыхание срывается с губ.

Черт… неужели реально роман с секретарём? Какая банальщина… фу, Зольников!

— Позволь один маленький проясняющий для меня истинное положение вещей вопросик.

— Давай… — чуть опасливо.

— Коль уж у нас роман, значит, ты прекрасно знакома с моим телом, так?

— Так…

— И с моим членом.

— Мхм…

— Немного неклассическим, да, для нашей страны?

Её взгляд застывает в плоскости. Даю ей быстро сообразить самые вероятные варианты.

— Всё хорошо с твоим членом!

— Я знаю… И всё же, чем он отличается от классики?

— Ты обрезан!.. — вспыхивает в её глазах догадка.

Улыбаюсь. Никогда не дает сбоев этот тест. Женщины всегда приходят именно к этому варианту после наводки.

На самом деле — нет. Я не обрезан. Просто тест…

Не трахал я тебя, Татьяна. Слава Богу! Не совсем я конченый идиот.

— Окей, — опускаю я взгляд, замечая, как она выдыхает. Итак… какие у нас, говоришь, планы?

— Сегодня у тебя еще курс процедур. Послезавтра тебя выписывают. Мы едем ко мне. Ты отдыхаешь, я о тебе забочусь, — многообещающе. — Потом, ты заканчиваешь дела здесь и… Мы уезжаем с тобой в Москву!

— Хм…

— И поверь мне, я сделаю всё, чтобы ты меня вспомнил или влюбился заново.

— Отличный план.

Значит, хотите ко мне девочку подсадить после своей сомнительной процедуры? А зачем?…

Я об этом подумаю.

— Ладно, Татьяна, принято. Поезжай пока. Мне поработать надо.

— А поцеловать? — обнимает за шею, тянется к губам.

Меня дергает, что опять может залететь Настя.

Снимаю с шеи ее руки, подношу одну к лицу и демонстративно целую пальцы.

— До послезавтра…

В палату заглядывает опять какая-то медсестра или нянечка.

— Вам ужин сюда принести? Или Вы в столовую пойдёте? Там нет почти никого, всем по палатам разнесли. Так что никто не побеспокоит.

— Ужин уже?! — бросаю взгляд на окно. И правда темнеет. — В столовую. Не беспокойтесь.

Заодно и Настю поищу. Выпроваживаю Татьяну.

Веду пальцами по выглаженной одежде, что принесла Настя. Сверху медицинская маска и пакетик. В пакетике еще горяий бургер в упаковке и пара яблок. А Татьяна ничего не принесла даже. Выбиваю дробь по стене. С Татьяной — понятно. С Настей — нихера непонятно!..

Достаю бургер, сажусь на кровать, открываю свой бук… Надо звонить своим. Походу я встрял.

Глава 34. Бонус от Насти (Подстилка)

В полной тишине мы едем в машине. Глеб гнетуще молчалив.

Я закрываю глаза, пытаясь уснуть.

— Сука! — бьёт по тормозам Глеб, с яростью вдавливая ладонь в клаксон. — Куда прёшь?!

Вскрикивая, лечу по инерции вперед и врезаюсь в натянувшиеся ремни безопасности.

Глеб срывается на ругань, хотя обычно очень сдержан в таких ситуациях. Раздраженно лупит ладонями по рулю. И резко срывает машину с места, продолжая путь. Заторможенно смотрю в лобовое.

Чувствую кожей от него волны негатива и бешенства. Мне душно и холодно.

«Ты переживешь это! — настраиваю я себя. — Что бы сейчас не происходило. Ты переживаешь, выкрутишься. Вытащишь Зольникова, а потом будь что будет. Дальше — только молиться!»

Чтобы не было соблазна закончить эту историю, если вдруг я потеряю самообладание, я оставила свой заряженный шприц в кармане халата на работе. Мне туда очень нужно вернуться сегодня.

От того, что я посмела зарядить шприц чувствую не страх, а скорее облегчение. Ну сколько можно так?…Пока не было Сергея — смирилась. А сейчас так тошно, что… коктейль в шприце вызывает скорее энтузиазм, чем страх.

А страх вызывает другое. То, что сейчас будет дома. А я чувствую — будет.

Никогда не было. Но сегодня всё. Наша мирная реальность с Глебом больше не существует. Он не идиот… Он знает. Догадался. Считал! Подслушал! Не знаю… Но он знает про нас с Серёжей.

Когда он паркуется во дворе, я сама выхожу, не дожидаясь, пока откроет мне дверь. Скинув в прихожей каблуки, сворачиваюсь комочком на кресле. Я вымотана и физически, и эмоционально. Закрываю глаза…

Глеб заходит следом. Открывает бар, наливает себе ром и залпом выпивает стакан. Делает несколько шагов по гостиной — от лестницы к кабинету и обратно.

Ну вот… Началось.

— Настя… Мои люди поговорили с Ольгой, — глубокий вдох.

Бедная Оля!..

— Скажи мне, Настя: я когда-нибудь тебя обижал?

— Нет…

— Быть может, я уделял тебе мало внимания? Был неласков? Мало заботился? Мало одаривал?

— Нет.

— Нет… — еще один вдох, в попытке вернуть самообладание.

— Бил? Принуждал? Изменял? Унижал?

Сглатывая отрицательно качаю головой. Разводит руками.

— Тогда я тебя просто не понимаю, Настя. У тебя есть всё… Я дал тебе всё!.. Благосостояние, верность, любовь! Свободу тебе дал, защиту!!! — рявкает он. — Чего еще надо-то тебе дуре было?

— Ничего. Я очень благодарна, — срывается мой голос.

Может, я и правда последняя тварь? Не знаю… Он во всем прав. Он дал мне всё. Я не имела морального права желать большего, приняв его помощь и защиту.

Несколько раз Глеб задумчиво кивает.

— Благодарна? Может, ты забыла из какой клоаки я тебя вынул?

Щёлкает пультом, включая плазму.

Моё сердце заходится от накатывающей панический атаки. Это был очень страшный момент в моей жизни. Страшнее, пожалуй, только похороны жениха, на которые меня не пустили.

Но я поднимаю глаза на плазму и смотрю. Заставляю себя дышать ровно. Я. Все. Сделала. Тогда. Правильно.

И я смотрю, как моя рука скользит в кобуру, доставая ствол.

Опять зажмуриваюсь на выстрел. Звука нет, но я его помню.

Глеб ставит на паузу.

— Перемотай, пожалуйста на начало, — прошу я.

— Ты не в себе?

— Пожалуйста…

— Зачем? — меняется он в лице.

— Ну ты же зачем-то включил?

В гостиной повисает тишина. Я вижу испарину на его лбу. Его потряхивает. Пирогены и алкоголь — это очень плохое сочетание.