Краш-тест
Шрифт:
– Куда уж поганее, - пробормотала я.
– Квоты на дорогостоящие обследования. В основном это МРТ, КТ и кое-что еще. Сейчас этим занимаюсь я, но это традиционно работа пиар-менеджера.
– Почему? – удивилась я. – Какое это отношение имеет к пиару? Почему не медотдел?
– Так исторически сложилось. Они нужны только поликлиникам, а у них тут особый статус, очень мутный. Я тебе потом расскажу подробно, но если в двух словах, они приносят минимум прибыли и максимум гемора. Поэтому заниматься ими никто не хочет. Когда открылись две первые, квоты повесили на девочку-администратора одной из них. Клиник становилось больше, потом ее взяли сюда, на твою должность. Это еще до моего прихода было. Квоты так за ней и остались. Так и пошло. Медотдел ни за что на
Он машинально дотронулся до синяка на шее и поморщился.
– Надо же, какие африканские страсти, - заметила я, глядя в монитор: на почту упал очередной конверт с новостями.
Впрочем, одним глазом я все равно косилась на Максима, и увидела, как он помрачнел.
– У ссор есть один плюс, - сказал он в кружку. – После них можно мириться. Хотя, конечно, это уже перебор.
– Знакомая фигня, - кивнула я, и Максим посмотрел на меня удивленно.
Не знаю, что он подумал, я-то имела в виду исключительно бурные примирения после ссор. Но помрачнел после моих слов еще сильнее.
А вот это уже интересно. Ты же помирился со своей красоткой, так чего страдать-то? Что она поставила тебе лиловую метку и теперь над тобой ржет весь офис? Ну елки, правильно ржет. Наверняка ведь она это проделала, не когда ты спал. И вряд ли пребывал в связанном состоянии… хотя кто вас знает. Но при любом раскладе, ты сам себе злобный Буратино, Максим, раз позволяешь своей женщине такие глупые шутки. Да и у нее, знаешь, в голове, похоже, еда для тараканов, если не соображает, что человек на руководящей должности и она его ставит в идиотское положение. Лепила бы тогда уж ниже пояса, раз так приспичило.
– Послушай, можно тебе нескромный вопрос задать? – закончив мысленный монолог, спросила я вслух.
– Ну задай, - Максим как-то сразу подобрался, словно ожидая какой-то пакости.
– Только честно. Почему ты мне эту работу предложил?
Дура, ты что, думаешь, он сейчас скажет: «Потому что влюбился в тебя, Нина, по уши»?
Максим задумался, поглядывая на меня искоса и покусывая губу.
– Ну, если честно… Сомнения были, и очень большие. В профессиональном плане ты от других вариантов мало чем отличалась. К тому же давно не работала в офисе. Поэтому я и пошел на твою экскурсию глянуть, как ты общаешься с незнакомыми людьми. Но тут еще такой момент. При прочих равных я выбираю тех людей, с которыми мне комфортно. Юльку я переманил из Северной долины. Крис здесь уже была, и мы с ней сразу подружились. Она ко мне относится как к бестолковому младшему брату, но по работе у нас полная гармония. А вот с твоими предшественниками никак не перло.
– Выходит, ты поговорил со мной пятнадцать минут в кафе и понял, что будет комфортно?
– Ну, мы и раньше немного общались, если помнишь. Как ни странно, мы с тобой похожи.
– Да? – удивилась я. – И чем же?
– Ты трудоголик.
– С чего ты взял?
– Я знаю. Рыбак рыбака. А во-вторых, ты парадоксальна. То, что для тебя машина кот Жорик, это еще полбеды. Но вот прогноз погоды по пакетам, Питер – муж… Не говоря уже о трусах с черепами. Есть в тебе такая здоровая сумасшедшина. И мне это очень нравится. С тобой легко. Как будто очень давно знакомы. Были еще кой-какие соображения, но уже так, по мелочи. Ну все, Нин, мне пора лететь, труба зовет. С первым рабочим днем!
Он забрал из своей каморки сумку и ветровку и исчез - как не бывало.
– Цирк-шапито на колхозном поле, - очумело сказала я, открывая очередные вести с полей.
= 16.
22 августа
Пятница мало чем отличалась от четверга, если не считать того, что мне скинули техзадание: написать текст по картинкам для брошюры о мужском репродуктивном здоровье. Иными словами: что надо и чего не надо делать грамотному производителю, чтобы не утратить свои драгоценные способности.
От картинок я выпала в плотный нерастворимый осадок. Их героем
был сперматозоид в очках, с протокольной мордой, неуловимо смахивающий на исполнительного директора Макарова. Он то получал по яйцам при игре в гольф, то пил коньяк и курил сигару, то загорал на пляже. Порадовавшись креативу, я написала вполне соответствующий текст и скинула Максиму. Через пять минут, рыдая от смеха, он вышел к нам.– Да, Нинка, я в тебе не ошибся, - сказал Максим, вытирая слезы. – Только знаешь, давай мы это оставим для внутреннего пользования, а ты напишешь что-то более… традиционное.
К концу дня мой текст с картинками разошелся по всем отделам, и я стала сверхновой звездой. К сожалению, за весельем прошло незамеченным то обстоятельство, что свалилась еще килотонна работы, которую пришлось доделывать вечером дома. Как и традиционную брошюру о мужском здоровье.
В субботу утром мне показалось, что проработала я не два дня, а две недели. Без выходных. Но, как ни странно, энергия била через край. Я провела экскурсию по Литейному, пообедала в кафе и свозила Жорика на мойку. Между делом снова и снова прокручивая в голове разговор с Максимом о том, почему он взял меня на работу. И его мрачную физиономию, когда я поддела его насчет засоса на шее. Практического смысла в этом не было никакого, но все сильнее беспокоил один вопрос.
Нет, не тот, есть ли у меня шанс против Заи. Об этом, как ни странно, я вообще не думала. Другой. Насколько реально - для меня!
– будет удержаться на грани симпатии и, может быть, легкого флирта. И ответа на него не было. Определенно я могла сказать лишь одно: слишком далеко пока не зашло. Тут у меня был свой четкий критерий. Я вполне могла представить себя целующейся с Максимом, но не более того. Вообразить его героем порно – запросто. Однако не с собой в главной женской роли.
Вечером позвонила мама с претензиями, что я совсем ее позабыла-позабросила. Пришлось в воскресенье ехать в Левашово. Ну хоть Жорика выгуляла, а то в последнее время он у меня совсем застоялся. За обедом я рассказала маме о новой работе. Разумеется, без упоминаний, как именно ее получила и кто мой непосредственный начальник.
– С людьми будешь общаться, уже хорошо, - без особого энтузиазма отреагировала она. – Герман не появлялся?
Вот чего мне меньше всего было надо, так это разговоров о Германе. Потому что накануне вечером меня снова пробило на мысли о нем. Вернувшись с мойки, я отправилась пройтись по бульвару. И увидела похожего мужчину. Настолько похожего, что даже подумала, будто это он и есть. Сердце екнуло и провалилось глубоко в живот, где из него тут же начал вариться бульон.
Мужчина оказался постарше, потолще и с родинкой над губой, но это не спасло. Выкручивало так же, как и в тот день, когда я нашла между матрасами пуговицу. Отпустило ближе к утру. И я прекрасно понимала, что этот приступ далеко не последний. Слишком глубоко все пустило корни за столько лет. Возможно, появись у меня кто-нибудь, все прошло бы легче. Не обязательно чувства, пусть даже элементарный секс – грубый, грязный. Но откуда ж его взять? Не в бар же идти знакомиться, я такое и в студенческие годы не практиковала.
Собираясь домой, я вспомнила, как лежала в свой последний приезд в гамаке, а Герман возился с поливалкой. И как думала о том, что все у нас хорошо и что, возможно, мы наконец доберемся до загса. А дальше все закрутилось с бешеной скоростью. Авария, больница, Максим. Наш с Германом разрыв – и снова Максим. Абсурд…
Дома я побродила взад-вперед по квартире без дела и решила, что играть будем теми картами, которые есть на руках. Флирт так флирт. Тоже неплохо.
И для начала отправилась в ближайший салон красоты. Не самый дешевый. Маникюр, брови, стрижка, окраска. Было сильное искушение попросить какой-нибудь медовый блонд, но не решилась. Ограничилась своим же тоном, но поярче. Вернувшись, нашла брюки, которые уже полгода висели в шкафу с несрезанным ценником. Подобрала блузку, туфли, покрутилась перед зеркалом и решила, что выгляжу вполне соблазнительно. И спать легла в настроении ребенка накануне детсадовского утренника.