Крашеные губки

– Что поделаешь, если я не в их вкусе...

– А этот доктор Маренго? не ты ли мне говорила, что он тебя часто приглашал танцевать?

– Да, но только как друг.

– Доченька, мне тут донесли, что видели тебя в его машине, почему ты не сказала?

– Нет, пустяки, это было незадолго до того, что стряслось с Хуаном Карлосом. Кажется, шел дождь и он меня подвез после службы в церкви.

– Так хочу с ним познакомиться, говорят, он очень симпатичный.

– Да, мама, но он уже помолвлен, девушка из Буэнос-Айреса...

– Детка, ну зачем ты так?

– Ты меня выводишь из себя, мам.

– Ты очень нервная, такая молодая девушка и такая нервная.

– Я уже не такая молодая, и хватит!

– Ну будет тебе, доченька, не сердись... Не запирайся у себя снова...

– Добрый день, меня к вам направили из пансионата "Сан-Роке", это здесь жил господин Хуан Карлос Этчепаре?

– Да, что вы хотели?

– А мы с вами случайно не знакомы?

– Не знаю... Вы кто?

– Сеньора де Масса и два моих сына.

– Вы Нене. Не помните меня?

– Не может быть... Эльза Ди Карло...

– Да, я хозяйка пансиона. Вы останетесь в Коскине на несколько дней?

– Не знаем... вряд ли... мы оставили чемоданы на автобусной станции.

– У меня есть комната с двумя кроватями, да вы присаживайтесь, сеньора. Как вы разыскали мой дом?

– Меня направили из пансионата, я пошла туда и спросила, где жил Хуан Карлос последние годы.

– Знаете, сеньора, если хотите, я поставлю еще кроватку в этой комнате, и вам будет удобно втроем, ваш муж с вами не приехал?

– Нет, он остался в Буэнос-Айресе. Но думаю, мы продолжим путь в Ла-Фальду сегодня же, микроавтобус будет?

– Да, но вам придется поторопиться. Он отходит через полчаса.

– Да, лучше нам уехать на нем.

– Какие чудные мальчики, вижу, вам в жизни все удалось, они разве не ходят в школу? у вас на много дней поездка?

– Мальчики, погуляйте во дворе, мне надо переговорить с сеньорой.

– Вы знаете, что Хуан Карлос умер в Вальехосе. Уехал отсюда в конце марта на несколько дней к семье и больше не вернулся...

– Да, знаю, уже полгода, как он умер. А вы здесь давно?

– Да, несколько лет, завела пансион, и он приехал сюда. Семья посылала ему очень мало, и если хватало на оплату пансиона, то на лечение уже не оставалось. Поэтому я открыла пансион, но даже не представляла, во что впутываюсь. Конца и края не видно этой работе в пансионе... Как странно, каникулы в октябре, вы правильно поступили, теперь мало народа, и погода стоит ни холодная, ни жаркая.

– Хуан Карлос вспоминал обо мне?

– Да, иногда он произносил ваше имя.

– ...А вас он любил?

– Не задавайте мне такие вопросы, Нене.

– Вы ведь знаете, я его любила всей душой...

– Да, но никто не имеет права задавать мне вопросы, я женщина, которая сама зарабатывает себе на хлеб и ничего ни у кого не просит. А вы замужняя сеньора, у которой все есть, так что сами знаете. Я не хочу говорить о Хуане Карлосе, мир праху его.

– Я больше не замужняя сеньора. Я рассталась с мужем, потому и приехала сюда.

– Я не знала... а почему вы приехали сюда?

– Хуан Карлос в письмах всегда описывал Коскин, хотелось узнать это место, поговорить с кем-нибудь, кто мог бы рассказать о нем.

– Он очень исхудал, Нене. И был неисправим, вечно пропадал в баре, а под конец доставил мне кучу хлопот, хотя и нехорошо так говорить... Он много играл, под конец только это его и отвлекало, вы даже не представляете, сколько мне приходится пахать здесь, в пансионе, надо везде поспевать, Нене, иначе кухарка слишком много расходует, я и уборку делаю, и покупки, в общем, приходится, как говорится, везде поспевать. Если вы хотите получать хоть какую-то прибыль от пансиона, хозяйке надо везде поспевать. Я, наверное, постарела, не так ли?

– Ну, столько лет прошло.

– Как я сожалею по поводу вашего мужа... что случилось? вы можете мне сказать?

– Такое бывает... Это произошло две недели назад, совсем недавно, вот я и приехала сюда. Но из дома он сам ушел, так что мне незачем беспокоиться.

– В этом замешана другая женщина?

– Нет, но он понял, что между нами уже все кончено. Теперь он раскаивается, пришел к поезду проводить нас, но, по-моему, так лучше. Хотя мальчики пропустят несколько дней занятий, но лучше было приехать сюда, иначе я бы жалела, да и с ним опять бы дала слабину.

– А мальчики? не будут ли они страдать без отца?

– Хуже, если они будут видеть, как мы целыми днями грыземся, точно кошка с собакой.

– Вам лучше знать, что делать.

– Единственный человек, кого я любила в своей жизни, был Хуан Карлос.

– Особенно в последний год он сильно мучился, бедный парень... Мне приходилось вставать среди ночи и менять ему простыни, мокрые от пота, и давать ему чистую смену белья, и все время кормить, он мог проголодаться в любую минуту, а потом половина оставалась на тарелке. Но здесь главное - не распускать служанок, эти кордовские такие необязательные, а мне больше всего требовалась прачка, столько белья приходилось менять и простыней, что одной никак не управиться, Нене, а оставлять ему те же простыни мне казалось неподобающим, что ли. Бывало, я по многу раз на день меняла ему простыни. Хотите, покажу его комнату? У него была отдельная комната, с небольшой тахтой, хотите взглянуть?

– Ну что ж...

– А вас, Нене, он частенько вспоминал.

– А еще кого?

– Мабель. Ее он тоже часто вспоминал.

– Да?

– Но ее он совсем не любил, говорил, что она эгоистка. О вас же всегда отзывался хорошо, что вы единственная, на ком он думал жениться, это я говорю вам без всякой ревности, Нене, жизнь ведь по-всякому поворачивается, правда?

– А что еще он обо мне говорил?

– Ну, что вы хорошая девушка и что было время, когда он собирался на вас жениться.

– А вы не знаете, хотел ли он меня видеть, в последнее время? я имею в виду, по-дружески...

– Знаете... по правде сказать, я сердилась, когда он заговаривал о девушках, так что многого он мне не говорил... Ну пойдемте, покажу вам комнату, а то вам пора на станцию, еще опоздаете на микроавтобус.

– Не знаю, ехать или оставаться...

– Нет, лучше уезжайте, Нене, видите, какая милая белая комнатка? это была его кровать, верно ведь, не стоит ворошить прошлое? Вы уж не обессудьте...