Красивая улика

Чтоб жизнь пошла по новому пути?

Да, вдохновить сумеют чувства

Большие мастера искусства.

Я полагаю, милая подруга,

Писатели, поэты, драматурги

Они близки тебе и мне по духу.

К творениям их не равнодушны.

Пойди на вечер в ЦДЛ, послушай

Стихи, поэмы, бардов песни.

Быть может там жених чудесный.

Писатели гребут лопатой деньги,

И заживешь, пока не станешь древней.

В молочном и пикантном шоколаде.

И что тебе еще для счастья надо?

Сама возьмешься тоже за перо,

Прибавятся и слава, и бабло.

– Зачем мне, не по нраву писанина,

Когда собой изящна и красива.

Никто не назовет меня обузой,

Я буду вдохновлять, как Муза.

–Большие гонорары при Советах

Прозаикам платили и поэтам.

И премиями крупными венчали,

Наградами таланты отмечали.

И выдавали дружно на-гора

Изящного словесного добра.

Обласканы, согреты были властью

Среди поэтов поищи-ка счастье.

5

И, отложив назавтра кучу дел,

Надежда прилетела в ЦДЛ.

Литературу в кризис чтоб сберечь,

Писатель старый двинул речь.

– Хоть говорят, вначале было слово,

Но не оно теперь всему основа.

Уж многих граждан одолел вконец

Зеленый доллар, «золотой телец», —

Изрек оратор веско, хмуро. —

Попала под каток литература.

Когда гусиные существовали перья,

Писали люди вечные творения.

Компьютеры – подобие вечных перьев,

Зато куриных множество творений.

И, объявляя Год литературы,

Нас бюрократы постоянно дурят.

Прожекты эти, ради показухи,

Чтобы погреть на траншах руки.

И нынче заявили Год кино

И приумножат личное бабло.

Потом объявят Год театра,

Чтоб деньги из бюджета хапнуть.

Последует Год архитектуры,

Скульптуры и другой халтуры…

Нет ни прогресса, ни культуры..

Чиновники, к ним деньги прут,

Свои книжонки часто издают,

Чтобы прослыть писателем, поэтом,

Но явно бездари и олухи при этом.

Ни графы, ни князья, а графоманы,

Плодят вирши и глупые романы.

Но чаще нанимают литрабов

Для производства заказных «трудов»

А те, поставив дело на конвейер,

За ножницы берутся, не за перья.

Азартно книги старые кроят,

Заведомо, вкушая плагиат,

А «автор», как ребенок, рад.

С грамматикой он ладит плохо,

Причислен к литераторам пройдоха.

Проводит презентации, чтоб лестно

Его «шедевры» восхваляла пресса.

О Нобиле мечтает, о награде

Тщеславия, дешевой славы ради.

Кому нужны такие «перлы»?

Лишь для хищения способ первый.

Нет фильтра, строгого отбора,

Коль дилетантов правит свора.

Нет ныне маршалов в литературе.

Из рога изобилия – халтура.

Но время – критик строгий.

Сметет лавиной скарб убогий.

«Пожалуй, я возьмусь за перо,

Убыточное все же ремесло, —

В смятении подумала Надежда,

Взирая на оратора небрежно.—

А вдруг в минуты озарения

Рожу такие дивные творения,,

Что будут на руках меня носить,

Автографы, как божий дар, просить.

И засияет неземной талант,

И скажут все, что я – бриллиант».

6

—Упали максимально тиражи,

Журналы приказали долго жить, —

Писатель продолжал сплеча рубить. —

Иные лишь влачат существование,

Редакции закрылись и издания.

Газеты ту же разделили участь,

Под прессом цен, налогов мучаясь.

И нищенски убоги гонорары,

Поэтому мозги не стоит парить.

Но творчества ведь донимают муки

Перо невольно попадает в руки.

И сердцу стынуть не прикажешь,

Из головы струится мыслей пряжа.

Ценители духовности, искусства,

Высокие воспламеняем чувства.

Ведь нынче и цинизм, и бескультурье

Вредят стране, ее литературе.

А власти сей процесс по барабану.

Народом тем, что в страхе и обмане,

Легко, как стадом, управлять,

Ведь неспособны суть ее понять.

Творим и пишем «в стол»

До Ренессанса золотых времен!.

Желая благоденствия державе,

Оратора собратья поддержали.

В программе ни фуршета, ни банкета.

«Так значит, жизнь сурова у поэтов, —

Сообразила грустная Надежда,

Поэту, улыбнувшись нежно. —

Не грех ученым потерпеть,

Пока чиновник будет богатеть

И, как пиявка, кровью наполняться.

Науке надо выжить, постараться.

И пусть поэзии, литературе тоже

Господь в ее скитаниях поможет».

7

Тревогой и заботами томимая

Надежда возвратилась к Серафиме.

– Что, впечатлили девушку поэты?

– А-.а, слушала унылые куплеты.

Нет мастеров высокого полета,

Зато теперь немало рифмоплетов.

Родятся ль снова Блок, Есенин?

Нескоро, видно, навестит нас гений.

И в прозе та же серая картина,

Лишь карлики, нет исполина

Толстому, Шолохову, что под стать.

Увы, таких творцов нам не видать.

Литература ныне на задворках,

Романтики корпят в своих каморках.

Поэт мне приглянулся милый,

Купила бедолаге кружку пива.

От безнадеги может и сопьются,

Хотя «поэтам деньги не даются».

Работают родные на бессмертие,

В пустых карманах – ветер!

Валюту только тот гребет, магнитит,

В поэзии, кто красоты не видит.

– Так значит, не нашла ты пары?

– Творец теперь задерганный, усталый,