«Красная империя зла». Запад против Сталина
Шрифт:
Глава 4
О «государственном терроре»
В третьей главе «Кровавых земель» Снайдер обращается к вопросу «ежовщины» 1937–1938 годов и в особенности к «польской операции» — массовому убийству Н.И. Ежовым советских граждан польского происхождения. Кроме того, Снайдер пишет об операциях НКВД против польских шпионов и о «Польской военной организации».
Заявления Снайдера полностью ошибочны. Последнее отчасти вызвано нарочитым искажением и утаиванием им фактов. В остальном это, без сомнений, следствие невежества Снайдера в советской истории. Ясно, что он никогда не проводил серьезных исследований такой важной темы, как массовые незаконные аресты и казни, — «ежовщины».
История «ежовщины» во всей ее полноте выходит за рамки нашей книги. Здесь можно лишь отметить, что все доступные на сегодня свидетельства подтверждают, что массовые казни, в особенности «национальные операции» против лиц различных национальностей, были частью заговорщического
102
См.: Furr. The Moscow Trials and the «Great Terror» of 1937–1938: What the Evidence Shows //na_update0710.html.
Соответствующая глава «Кровавых земель» представляет достаточный интерес, чтобы разобрать довольно значительную ее часть. Ниже будут более подробно обсуждены некоторые аспекты «ежовщины» и приведены некоторые из примеров фальсификаций в опубликованных Снайдером статьях.
Снайдер утверждает:
«Представителей национальных меньшинств “нужно поставить на колени и застрелить, как бешеных собак”. Эти слова, отражающие дух национальных операций сталинского “большого террора”, принадлежат не офицеру СС, а одному из лидеров Коммунистической партии» [103] (Выделено мной. — Г.Ф.) (с. 127).
103
Отличный анализ национальных операций см.: Martin T. The Origins of Soviet Ethnic Cleansing // Journal of Modern History. 1998. № 70 (4). P. 813–861. Цит.: Jansen M., Petrov N. Stalins Loyal Executioner. P. 96. См. также: Baberowski J. Der rote Terror. P. 198.
Фраза из процитированного отрывка, заключенная в кавычки, на самом деле почерпнута Снайдером из книги Янсена и Петрова. Там говорится:
«По словам первого секретаря Красноярского крайкома Соболева: “Довольно играть в интернационализм, надо бить всех этих поляков, корейцев, латышей, немцев и т. д., все это продажные нации, подлежащие истреблению. Всех националов надо ловить, ставить на колени и истреблять как бешеных собак”. Это могло быть чрезмерной резкостью, но (после падения Ежова) в том его обвинила парторганизация органов госбезопасности Красноярского края: “Давая такие указания, Соболев клеветал на ЦК ВКП(б) и тов. Сталина, говоря, что он такие указания имеет от ЦК ВКП(б) и лично от тов. Сталина”»60 (Выделено мной. — Г.Ф.).
В переработанном и обновленном русскоязычном издании 2007 года пересказана похожая история [104] . Но фраза «это могло быть чрезмерной резкостью» из более поздней русскоязычной книги оказалась выкинутой. Такая купюра, несомненно, сделана с намерением придать пассажу больший антикоммунистический привкус. Петров — одна из ключевых фигур откровенно антикоммунистической организации «Мемориал», и его тенденциозным, полным хулы публикациям доверять нельзя.
104
«Так, первый секретарь Красноярского крайкома С.М. Соболев, выступая на оперативных совещаниях УНКВД, заявлял: “Довольно играть в интернационализм, надо бить всех этих поляков, корейцев, латышей, немцев и т. д., все это продажные нации, подлежащие истреблению. Всех националов надо ловить, ставить на колени и истреблять как бешеных собак». После падения Ежова парторганизация УНКВД осудила Соболева, посчитав, что, “давая такие указания, Соболев клеветал на ЦК ВКП(б) и тов. Сталина, говоря, что он такие указания имеет от ЦК ВКП(б) и лично от тов. Сталина”» (с. 114).
Снайдер вновь вводит читателей в заблуждение. Он заявляет, что закавыченная им фраза будто бы «отражает дух национальных операций сталинского “большого террора”». Однако цитата, на которую он сослался, говорит в точности об обратном, ибо само такое указание расценивалось как «клеветническое» (см. выше).
Янсен и Петров сообщают нам, что обвинение против Соболева было выдвинуто потому, что начались аресты, следствие и судебное преследование Ежова и его приспешников (сноска в их книге относится к архивноследственному делу Ежова). В действительности же о сам0 м том заявлении мы узнаем благодаря следственным действиям — Соболеву его приписывали обвинители из НКВД, «люди Берии», которые начали расследовать случаи массового нарушения законности Ежовым и его приспешниками. Следователи и сам Берия действовали,
конечно, по приказу Сталина и советского руководства.Янсен и Петров (и тот, и другой — авторы пещерноантикоммунистической и антисталинской направленности) признают, что заявление госбезопасности о словах Соболева «могло быть чрезмерной резкостью». Но Снайдер умалчивает об этом. Как и о том, что «большого террора Сталина» никогда не существовало. Все обстояло по-другому: развязал террор Ежов. Он и сотня его подручных оказались под следствием, были привлечены к судебной ответственности, а многие из них казнены, поскольку убийства, которые они совершили, не были санкционированы Сталиным, советской властью или правительством. Далее в этой главе мы приведем несколько относящихся к делу доказательств.
Второй источник, который процитирован Снайдером (Baberowski. Terror, p. 198), тоже извращает факты вопиющим образом. Так, Баберовски утверждает, будто Ежов заявлял: «Поляки должны быть полностью уничтожены». Ссылается же Баберовский здесь на два источника:
• Сувениров О.Ф. Трагедия РККА 1937–1938. М.: Терра, 1998. С. 208;
• Петров Никита, Янсен Марк. «Сталинский питомец» — Николай Ежов. М.: РОССПЭН, 2008. С. 98.
Тот, кому придет в голову проверить эти источники, обнаружит, что «цитата», приписываемая Ежову, — «изобретение» самого Баберовски, то есть фальшивка. Ни Сувениров, ни Янсен с Петровым документально ничего такого не подтверждают. Не стоило удивляться, если бы Ежов и впрямь говорил когда-либо что-то такое или что-то близкое по смыслу, поскольку здесь нет расхождений с целями его заговора. Но Баберовски не утверждает, что «было бы логично» услышать нечто подобное от Ежова, — вместо этого он пишет, что Ежов так действительно говорил. Следовательно, он просто лжет.
Баберовски часто прибегает к такого рода фальсификациям. Несколько лет назад автор этих строк написал статью о другом примере его нечестности [105] . Снайдер тоже несет ответственность за ложь Баберовски. Ведь обязанность историка — проверять все используемые им факты и цитаты, как мы поступаем с книгой самого Снайдера. Здесь же мы имеем дело с недобросовестным цитированием — со ссылкой на материалы, однажды уже использованные Снайдером. Сноска на Янсена и Петрова указывает на тот же фрагмент, который вопиюще нечестно процитирован Снайдером.
105
См.: Grover Furr. Baberowski’s Falsification // http://www.tinyurl.com/baberowski.
Сувениров на с. 208 книги «Трагедия РККА 1937–1938» приводит выдержки из допросов Ежова и его приспешников бериевскими следователями, иначе говоря, из материалов по расследованию Л.П. Берией незаконных массовых казней, начатому по инициативе Политбюро и, конечно, Сталина.
И Снайдер, и все источники, на которые он в данном случае ссылается, укрывают от нас главное: все процитированные им свидетельства получены в ходе суда и следствия по обвинению Ежова и его подручных в массовых незаконных репрессиях. Снайдер, Янсен и Петров, Баберовски, Сувениров — все эти авторы умышленно создают впечатление, будто в них и заключалась официальная советская политика, санкционированная Сталиным и Политбюро, тогда как в действительности дело обстояло наоборот.
«Польская операция» стала частью ежовской кампании массовых убийств. Снайдер серьезно искажает все, что с ней связано. Он пишет:
«Сталин был пионером в области национальных массовых уничтожений, а поляки — жертвой, преобладающей среди всех других советских национальных групп» (с. 127).
Это ложь; вина за массовые национальные репрессии лежит на Ежове. Снайдер продолжает:
«На польское нацменьшинство, как и на “кулаков”, возложили ответственность за провал коллективизации. Объяснение было придумано во время самого голода 1933 года, а затем использовано во время “большого террора” 1937 и 1938 годов. В 1933 году руководитель Украинского НКВД, Всеволод Балицкий, объяснял массовый голод провокацией шпионской сети, которую он назвал “Польской военной организацией”. По словам Балицкого, эта Польская военная организация внедрилась в украинскую ветвь Коммунистической партии и поддерживала украинских и польских националистов, которые срывали сбор урожая, а затем использовали тела умерших от голода украинских крестьян в целях антисоветской пропаганды. Этим якобы было вдохновлено создание националистической Украинской военной организации — двойника, выполнявшего такую же подрывную деятельность и разделявшего с поляками ответственность за голод» [106] (с. 128).
106
Детальнее про польский вопрос см.: Snyder T. Sketches from a Secret War. P. 115–132.