Красная линия (фанфик Сумерки)
Шрифт:
«Нет, мой отец не знал её до этого», – нахмурился я, удивляясь, почему Белла так подумала, «Они никогда раньше не встречались».
«Ты уверен?» – спросила она.
«Да, я уверен», – сказал я, по большей части уверенный в этом.
«Ты не понимаешь…» – произнесла Белла слова моей матери, «Она не просто не понравилась им, здесь что-то еще…»
Теперь я тоже об этом думал, и пока я не зашел далеко, Белла сказала, «И я заметила, тогда ты боролся в ответ. Ты послал отца нахуй. Мне бы хотелось вернуть в тебя эту силу сейчас».
«Сейчас я другой, Белла», – признал я, «Во мне не осталось той борьбы. С тех пор со мной случилось много дерьма».
«Я знаю, малыш,
Конечно… между доставкой пиццы и встречами с Рэйвен… не говоря уже о съёмках в серии фильмов о мужской боли.
«О, Виктория, я приду позже… я иду на встречу к своему Доктору, чтобы научиться бороться против тебя. Я недолго».
Я выдохнул, мне не хотелось сейчас спорить с Беллой. Ненавижу признавать это, но мне нравилась сегодняшняя терапия. И мне нравились пальцы Беллы в моих волосах, её ногти легко массажировали мою кожу.
«Я знаю», – сказал я, надеясь, что она оставит это.
«И что случилось, когда ты… вернулся?» – спросила Белла.
«На деньги, которые я занял у бандитов, Кэти восстановили внутренние органы, и она могла дышать сама. Она ненавидела дышать через трубки. И я снова мог прикасаться к ней. Это был один из лучших дней в моей жизни. Я исцеловал каждый сантиметр её лица, и она целовала меня в ответ».
Я чуть не расплакался снова, но сдержался, прокашлялся и продолжил.
Я всхлипнул, пропустив только одну слезу, Белла не могла видеть это.
«Когда настало время вернуть долг, я не знал, что делать. Бен и Анджела вернулись во Флориду, но я не мог снова просить помощи у них, не после того, как убил их дочь, и сжёг их внучку».
«Эдвард…» – прорычала Белла, ненавидя то, что я продолжал винить себя.
«Помимо этого, у Бена были проблемы на заводе. Он делал всё возможное, чтобы спасти положение. Они делают пластмассовые вешалки, думаю, это не большой бизнес. А если бы он изготовлял игрушки для секса, он был бы биллионером. Боже, этот мир ужасен».
«Продолжай, Мистер Позитивный», – Белла ворошила мои волосы.
«Я чуть не ограбил банк», – признался я, «Я собирался взять игрушечный пистолет Кэти и подойти к кассиру с запиской. Я даже написал её. Но на пути к банку я понял, что не могу. Я струсил. К тому же, меня скорее всего пристрелили бы или заперли в тюрьме. А я не хотел этого. Кэти бы узнала, обо мне писали бы в газетах… и это бы не остановило тех парней, которые хотели вернуть деньги».
«Однажды ночью», – сказал я, «Я увидел этих парней в больнице… они искали палату моей дочери».
Я всхлипнул, стараясь сдержаться.
«Я не знаю, хотели ли они украсть её, чтобы заставить меня заплатить, или ранить её… но мне было плевать. В любом случае, мне нужно было увезти её отсюда. Я завернул её в пару одеял и тайно вынес её из больницы. Бог знает, как мне это удалось, что никто меня не остановил. Но это как раз о том, насколько безумен этот мир. Никто не остановил меня. Я мог быть кем угодно, но никто не остановил меня. Я до сих пор в ярости от этого!»
«Ближайшее место, куда можно было пойти – дом моих родителей», – сказал я без эмоций, «Если эти парни преследовали меня… я должен был поторопиться и доставить её в безопасное место… и быстро. Так что я проглотил всю свою тупую гордость и пришел к ним. Я постучал в дверь, и моя мать открыла. Я держал Кэти на руках, слава Богу, она спала, потому что моя мать посмотрела на неё и на меня… и чуть не закричала… и захлопнула дверь. Она, блядь, захлопнула дверь перед моим носом… перед носом Кэти! Потому что Кэти не была красива… или идеальна!
Вроде как, если ты жена доктора, ты должна переносить вид ожогов или ран, или болезни…»Я остановился на мгновение, стараясь успокоить свой гнев на мать, перед тем как перейти к отцу.
«Я разбудил Кэти, когда начал бить ногами в их дверь, стучать и кричать. Я потерял контроль над собой», – сказал я, снова чувствуя слезы в глазах, «Я напугал Кэти, и она плакала, пока я орал в ярости и сам плакал. Я сказал им, что не хочу заходить… но если они просто смогут… взять её и позаботиться о ней в его больнице… я буду должен им всю свою жизнь… я сделаю всё что угодно. Мой отец включил интерком, не отважившись даже высунуться, и сказал, ‘Уходи, Эдвард. Мы не можем помочь тебе. Забирай Кэйтлин и уходи… сейчас же’. И это всё. Меня прогнали, словно я просил ёбаной помощи для себя! Потом я позвонил Бену и Анджеле. Они сели на первый же самолет и прилетели за ней».
«Подожди», – сказала Белла, «Они знали её имя?»
«Да».
«Эдвард, они знали её имя», – снова сказала она.
«И?»
«Если тебе плевать на ребенка твоего забытого сына, тогда почему ты знаешь её имя?» – спросила она, «Эдвард… я думаю… они заботились. Я не знаю, почему они так поступали… но думаю, ты чего-то не знаешь в этой истории».
«В какой истории?» – спросил я, «Они мудаки, просто и понятно».
«Я так не думаю, Эдвард», – Белла встала, выглядя возбужденной, и посмотрела на меня, «Думаю, нам нужна эта история целиком. Если они хоть немного похожи на тебя, то они не рассказали тебе всё и сразу… но мы должны поговорить с ними».
«Я не имею с ними ничего общего», – мне не нравилось, что Белла говорит это.
«Эдвард…» – она пристально посмотрела на меня, «Помнишь твой трюк, чтобы отталкивать от себя людей?»
ПОМНИШЬ? Я ТОЛЬКО ВЧЕРА ДУМАЛ О ТОМ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ЭТО С ТОБОЙ.
«Ну, и что?» – я отвел взгляд.
«Думаю, твои родители поступают так с тобой… но нам нужно узнать, почему», – она звучала как героиня серий о Скуби Ду.
«И как ты собираешься сделать это?» – я чуть ли не фыркнул.
«Позвонить им», – просто сказала она, взяла свой блокнот и начала писать.
«Нет, Белла», – сказал я сквозь зубы, «Ты НЕ позвонишь им».
«Чего ты так боишься, Эдвард?», – она остановилась и положила блокнот на стол, села на пол у моих ног, взяла мои руки в свои, её взгляд полон сострадания и любви.
«Они не будут говорить с тобой, даже если ты позвонишь», – предупредил я.
Она сделает это, я знал. Это в стиле Беллы.
«Я знаю, тебе больно… от их отказа от тебя и Тани… и даже Кэти», – осторожно сказала она, глядя вверх на меня, гладя большими пальцами мои руки, «Но здесь должно быть что-то еще. Так же как Кэти думает неправильные вещи о твоем отстутствии, ты можешь думать неправильно о том, почему твои родители не с тобой сейчас. Если ты поговоришь с ними, может ты поймешь, что это не твоя вина. Как я и сказала, дети всегда берут вину на себя. И ты делаешь именно это. Ты должен понять, иначе ты никогда не забудешь об этом».
«Я никогда не хотел, чтобы Кэти была одна, как я… чтобы о ней заботились другие люди. Я так старался, чтобы у неё была семья, которой у меня никогда не было. И я всё испортил… и теперь у неё нет ни меня, ни Тани», – мой голос сорвался.
«Пора прекратить оплакивать прошлое, Эдвард», – сказала она, её голос увереннее теперь, «Слёзы ничего не изменят. Действия изменят. Нам нельзя тратить впустую последние четыре дня. У тебя больше не будет столько свободного времени. Используй это. Давай начнем действовать, Эдвард. Давай попробуем».