Красная линия (фанфик Сумерки)

Он мой. Никто другой больше не увидит это великолепное тело. Только я.

Он был таким счастливым, когда я одела его и поднесла соломку к его губам, наблюдая, как он пьёт густой, вишневый сок. Его так легко ублажить. Когда он увидел этот коктейль, было такое ощущение, что я подарила ему Феррари. И он не прикидывался. Он был по-настоящему счастлив. Каждый знак внимания был для него таким же драгоценным, как воздух. Я сделаю так, чтобы он привык к этому. Я пообещала, что наполню его дни этими маленькими 'я тебя люблю', которые могут быть сказаны без слов.

Я раскрыла рот, когда он активно начал сосать напиток через соломку. Я могла смотреть на это весь день.

Боже, мне нужна помощь.

Я очень осторожно постучала в дверь и, после небольшой паузы, услышала его хриплый голос.

«Заходите», – проворчал Чарли.

Я сглотнула, вздохнула, и заставила себя открыть дверь и зайти внутрь.

Я остановилась на пороге, как дальний родственник. Я заметила, как он бросил подушку на свою ногу… точнее… на то место, где должна быть его нога, когда я вошла. Я боялась смотреть туда и отвела взгляд. Но потом мне стало стыдно, за то что я не была сильной для него. Я нужна ему сейчас.

Я посмотрела на его лицо и увидела там стыд. Я не могла понять этого. У него нет причины для этого. Так должно выглядеть моё лицо, не его.

Я думала, что он будет сердитым или будет ненавидеть меня, и я увижу это в его глазах. Но вместо этого, его взгляд смягчился, и он слегка улыбнулся мне.

«Привет, Беллс», – в его голосе всё еще были любовь и забота.

Я разрыдалась, бросилась к нему и крепко обняла его, мои слезы тут же намочили его зеленую робу. Его лицо было колючим, но мне было всё равно. Я плакала и сильнее прижималась к нему… он тоже обнял меня и поцеловал меня в висок.

«Да ладно тебе», – наконец сказал он, потирая мою сипну, его голос низкий и глубокий, «Давай без этого. Я в порядке. Отключай фонтаны».

В этом весь Чарли. Он ненавидит внимание. И он, как и Эдвард, ненавидит, когда я плачу.

Я выпрямилась, и вытерла слёзы рукавом.

Он вздохнул.

«Дерьмо случается», – сказал он, словно подведя итог, «Так мне и нужно за желание ввязаться в экшн. Будь осторожен в своих желаниях, – наверно это про меня».

Мой голос звучал как у 5-летней.

«Прости меня, папа», – хныкала я, прямо как наказанный ребенок. И потом я снова зарыдала, и Чарли закатил глаза.

«Эй», – прервал меня Чарли, и я посмотрела на него сквозь слёзы, «Хватит. Я жив. Ты жива. Мои молитвы услышаны. Мне нужно быть более конкретным в сделках с Богом в следующий раз. Я забыл вставить 'позволь мне сохранить все части моего тела'«.

Это была его попытка пошутить, хотите верьте, хотите нет.

Он натянуто улыбнулся, и я засмеялась сквозь слёзы.

«Это моя девочка», – он улыбнулся шире. Храбрейший и сильнейший человек, которого я знала. Черт возьми, как же я уважаю его.

Я снова начала вытирать глаза, когда он спросил, «Как все? Мне сказали, что с остальными всё в порядке».

«О», – я глубоко вздохнула, «Ага. Эммет здесь, с ним всё хорошо. Джаспер, Элис и Розали тоже в порядке».

Я чуть не сказала ему про Эдварда, но не знала, хотел ли он слышать о нем. Я боялась того, что он думал о нем теперь.

«И…» – он подождал, приподняв брови, «Как Эдвард?»

«Хорошо», – я задрожала, «Он потерял немного крови, но Эммет помог ему с этим. Он в сознании, и с ним… всё хорошо. Он уже ведет себя как обычно».

Как обычно. Я знаю его всего две недели.

«Хорошо», – ответил он, глядя в окно слева от себя.

Доктор Белла неожиданно проснулась и осмелилась спросить.

«Как ты теперь относишься к нему, пап?» – мне было безумно страшно, «Ненавидишь его?»

Он протяжно выдохнул, и я уставилась на черные волоски на его руке, боясь посмотреть ему в глаза.

«Нет, Белла, я не ненавижу его», – прямо сказал он, «Он защитил тебя от пули. Я никогда не смогу ненавидеть его. Я сам решил помочь. Я хотел помочь ему. Я коп. Это моя работа. Просто теперь мне нужно много чего обдумать. Кажется, Бог решил, что я слишком долго скучал. Он решил подкинуть мне новых событий. Это жизнь, Белла. Лучше я буду без ноги… но не увижу, как ты будешь кидать розу в яму, оплакивая этого парня».

Я сморгнула новые слёзы, не в силах сказать что-либо. Казалось, моё горло было передавленно.

«Я люблю тебя, папочка», – прокаркала я, всхлипывая и вытирая глаза.

«Я люблю тебя, малыш», – нежно сказал он.

Я взяла его за руку, и он крепко сжал мою.

«Я уеду в Форкс, как только эти остолопы выпустят меня», – прямо сказал Чарли.

Я нахмурилась, обдумывая его слова. В моей голове возникло множество вопросов, но у меня даже не было времени, чтобы отсортировать их.

«Белла, я хочу, чтобы ты поехала со мной» – твёрдо сказал он, глядя вникуда прямо перед собой.

Казалось, мне дали пощечину. Он хотел, чтобы я уехала с ним. И как я теперь могу отказаться? А что на счет колледжа? Эдварда?

«Я не собираюсь учавствовать в программах по защите», – продолжил он, убивая меня каждым словом, «Я коп, шеф полиции. Мне ненужно прятаться. Я знаю, как защитить себя. Я могу защитить тебя, Белла. Я хочу, чтобы ты была со мной».

Пораженная, я начала запинаться и путаться в словах.

«Пап…» – ахнула я и всхлипнула, «Я… ты… я здесь учусь. Я здесь живу… Я не могу просто… почему ты…»

«В Форксе есть колледж», – сказал Чарли, всё еще глядя куда угодно, но не в мои глаза, «И честно говоря, я думаю, что ты слишком многому научилась в Нью-Йорке. Ради Бога, Белла, тебя чуть не похитил твой преподаватель! Он приковал тебя цепями и– Это больной город. Больная жизнь. Даже Эдвард сказал так, когда просил забрать тебя домой. Даже он хочет для тебя лучшей жизни, чем эта».

«Это было раньше!« – я снова начала плакать, «Он любит меня! Я люблю его! После всего, что мы пережили… теперь мы наконец-то можем быть вместе. Я сказала, что не брошу его. Мы все должны участвовать в программе!«

Мои слова были жалки, я говорила словно 16-летняя девочка, но ничего не могла с этим поделать. Мои чувства выливались наружу, так искренне, насколько возможно. Его выражение лица было теперь таким холодным… несколько минут назад он любил меня и улыбался мне. Я ненавижу его. Какая-то часть меня глубоко внутри ненавидела его за то, что он пытался встать между мной и Эдвардом. Но в то же самое время, я не могла ненавидеть его. Он спас Эдварда. Спас Эммета. Он потерял свою ногу, свою жизнь… ради них… ради меня. Как я могу отказать ему теперь хоть в чем-нибудь?