Красная линия (фанфик Сумерки)

– Ага, – ухмыльнулся я, – Они сами это придумали. Они уложили меня на стол, на какие-то полотенца и измазали меня всеми сортами мороженого и пирогом, сливочным кремом и сиропом. А потом они все сели вокруг меня, взяли ложки и начали есть мороженое. Сначала всё было очень мило, они вели себя как леди, но потом они все оказались на мне, облизывали меня и снова поливали сиропом, и снова слизывали его. Было весело. Они не кусались, и я рад этому.

Я вспомнил Анну, покрасневшую невесту, которая смазала мои губы шоколадным сиропом и жадно накинулась на него со стоном.

Белла держала в руке вилку, тем самым нарушая святой закон Китайской еды, но я ничего не сказал. Было приятно рассказать кому-то о моем дне, и она не расстроилась и не чувствовала отвращения.

– О чем ты думаешь, когда всё это происходит? – спросила она мягко, не осуждая.

Я тихо засмеялся и ответил:

– Ну в основном – Холодно, холодно, холодно! Это на счет мороженого, когда они размазывают по моему телу разные сорта. Затем, когда они начали слизывать его с меня, я думал, Спасибо вам, спасибо… тепло, как тепло. А потом, после всего этого, я думал, Боже, я весь липкий!

Белла посмеивалась, когда я говорил, но теперь она просто смотрела на меня, ухмыляясь, и сказала:

– Ты знаешь, что я имею в виду, Эдвард. Не прикидывайся глупым.

Я ухмыльнулся ей в ответ, подхватив палочками кусочек цыпленка, а она вращала вилку в своей лапше, осторожно поместила её в раскрытые губы и быстро облизала их, боясь испачкаться передо мной. Девушки всегда так делают. Но мне бы хотелось увидеть её губы блестящими от соуса. Я бы облизал их в секунду. Но – стоп – вернемся к её вопросу.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал? – спросил я невероятно приятным тоном, даже немного улыбнувшись ей. – Что я думаю, Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне, спасите меня, не трогайте меня..? – я говорил это тоненьким голосом, и гадал, что она ответит на это теперь.

– Думаю, что-то вроде этого… Я не знаю, – проворчала она, возвращаясь к еде.

– У меня больше не возникает подобных мыслей, Белла, – сказал я без колебаний. – Я выключил их очень давно, я даже не думаю об этом. Это просто прошло. Не знаю точно, когда это случилось, но это случилось. Я не стыжусь и не стесняюсь.

– Счастливчик, – тихо сказала Белла. – Мне бы хотелось избавиться от таких мыслей.

– Нет, тебе не нужно, – строго сказал я, и она посмотрела на меня, спрашивая о чем-то своими глазами.

Я глотнул воды, вздохнул и добавил: – Не желай этого.

– Ладно, беру слова назад, – она улыбнулась и получила в ответ мою улыбку.

Какое-то время мы молча ели, а потом она спросила, скорее из любопытства, а не для анализа:

– Что ты говоришь, когда… они делают это с тобой? Это что-то типа заученных фраз или… ты просто говоришь то, что приходит в голову?

– Я обычно говорю то, что приходит в голову, – ответил я. – Используя старые фразы, всё это приобретает какой-то оттенок нереальности для меня. И в этот раз мне не пришлось что-либо говорить, мне заткнули рот.

Её вилка зависла на пол пути.

– Заткнули рот? – шокировано прокричала она. Затем она посмотрела вокруг, надеясь, что никто не слышал её.

Я кивнул, прожевывая мясо.

– Чем? – спросила она теперь шепотом.

Если бы я мог краснеть, я бы наверно покраснел.

Я наклонился вперед и, копируя её, прошептал:

– Банан.

– О, Бо… – она снова оглянулась и зашептала еще тише, – Банан? Очищенный?

Я чуть не рассмеялся, какая разница?!

– Нет, нечищеный, – честно сказал я. – И так лучше, он не мягкий и дольше остается твердым. Это не было спланировано, я просто начал орать, когда они положили мороженое… между моих ног… и одна из них сказала заткнуть меня, и, раньше, чем я успел понять, банан уже был глубоко во рту. Думаю, я легко мог выплюнуть его, но они попросили держать его.

– И ты держал, – закончила она, уставившись на меня, как на пришельца.

Я пожал плечами, кивнул и на секунду прикусил губу.

– Для меня ты просто… удивительный, – сказала она, отпивая воду через соломинку.

Мне нравилось смотреть, как она сосет её. Боже, мои мысли постоянно где-то в канализации. Не удивительно, что она смотрит на меня, как будто я другой разновидности. Может так и есть.

Я улыбнулся и начал воровать креветки с её тарелки, быстро съедая их, а она пыталась оградить от меня свою восхитительную морскую еду.

– ЭЙ, ТЫ! – захихикала она, протестуя. – Когда-нибудь слышал о границах?

– Нет, никогда, – подразнил я и своровал еще одну.

– Никчемный воришка! – визжала она, не в состоянии защититься от меня.

– Вот, я дам тебе кусочек своего, – предложил я, подхватив палочками небольшой кусочек мяса. – Без рук, просто открой рот.

Она немного порозовела и опустила руки, приоткрыв рот и наклонившись ко мне.

Черт, теперь я возбужден. Боже, я ненавижу свой член, это самая легкомысленная сука в Нью-Йорке.

– Шире, – приказал я и криво улыбнулся, когда она подчинилась. – Хорошо, маленькая Белла. Держи.

Я осторожно положил мясо на её язык, и она начала жевать. Я сосредоточенно наблюдал, и через несколько секунд она широко распахнула глаза и быстро схватила стакан с водой и начала жадно пить.

Я усмехнулся.

– О, нет… Белла… сильно жжёт?

Я посмеялся еще немного, она наконец выпустила изо рта соломинку и немного задыхалась.

– Ух ты… очень жжёт, – сказала она между вздохами.

– Прости, малыш, – искренне извинился я. – Я думал, тебе понравится. Но, по крайней мере, ты попробовала. Я очень горжусь тобой. И это напомнило мне…

Она беспомощно посмотрела на меня, словно олень в свете фар.

– В следующие две недели, – начал я, глядя на её еду, а потом на неё, – Есть вещи… вещи, которые я хотел бы попробовать. Ничего дикого, но, я подумал, мы должны сначала поговорить об этом, чтобы ты сказала своё мнение перед тем, как я что-либо сделаю. Например, давай прямо сейчас договоримся, если ты захочешь, чтобы я остановился, ты должна сказать… ло мейн. Таким образом, ты можешь кричать «нет» и сопротивляться и веселиться, пока мы играем, но я буду знать, что на самом деле ты не хочешь, чтобы я останавливался.