Красная Шапочка выходит на охоту

— Господин граф не женат, — ответила служанка с непередаваемым высокомерием. — Это платья госпожи Саломеи, его сестры.

— О! Тут есть женщина? — проворковала Анна-Ми. — Это прекрасно! Я так опасалась за свою репутацию…

— Не беспокойтесь, мадемуазель, — чопорно сказала я, — пока мы вместе, вашей репутации ничего не грозит.

Пульхерия только фыркнула, услышав это. По-моему, она обиделась за хозяина. Мы с Анной-Ми незаметно переглянулись, и Анна-Ми озорно мне подмигнула.

Граф ждал нас в гостиной, у жарко растопленного камина, в компании тарелок, кувшинов и блюд с бокалами.

— Проходите к столу, милые дамы, — пригласил он, — вы, наверняка, проголодались. Мы не ждали гостей, прошу прощения за скромный ужин. Из слуг у нас одна только Пульхерия, поэтому мы вряд ли сможем устроить вам достойный прием.

— О! Не стоит извиняться, все выглядит так аппетитно, — восхитилась Анна-Ми. — И я вполне самостоятельная и независимая, папа разрешает мне путешествовать даже за границу! Я прекрасно обхожусь без отряда слуг. Фу! Это так старомодно! Но все же нам удивительно повезло, что карета сломалась рядом с вашим замком, месье. Благодарю вас за доброту.

— Не стоит благодарить, — отозвался он, и в его голосе мне почудилась насмешка, — любой добропорядочный христианин на моем месте поступил бы также.

Пульхерия прислуживала за столом, делая это без особой охоты. Она положила на тарелку Анны-Ми мясное рагу, подала хлеб на серебряном блюдечке, а потом предложила угощение и мне. Служанка вполне подходила на роль старой ведьмы из театральных постановок — сухая, как лучина, сморщенная, длинноносая. У нее была привычка пожевывать губами, как будто она всегда была недовольна. Белоснежный чепец подчеркивал нездоровую желтизну кожи, и в целом старуха Пульхерия производила мерзкое впечатление.

Анна-Ми, жеманясь и поминутно ахая, рассказывала, как мы добирались от развилки дороги до ворот замка — «дождь, гроза, эти ужасные лужи…». Я ела молча, разглядывая поверх очков комнату, освещенную зелеными восковыми свечами.

Мебель была старомодной, но стены обиты свежим шелком — желтым, с рисунком из лютиков. На стене — скрещенные шпаги и щит с гербом дома Лагаров. Полумесяц и звезда. Знак древности и благородства рода. На противоположной стене в рамках, под стеклом, висели несколько старинных пергаментных свитков. Один начинался напыщенными словами: «Мы, милостью Божией король Бретани Луи XI даруем…», разобрать надписи на остальных я не смогла — слишком уж мелко были они исписаны, а проявлять излишнее любопытство пока не хотелось. Но скорее всего, это были верительные и почетные грамоты, полученные от королей графами Лагарами на протяжении веков. Нынешний хозяин замка, похоже, тщеславен и очень гордится своими предками.

— Вы смелые и безрассудные дамы, — говорил тем временем граф Лагар. — Отважиться на такое путешествие ночью, без сопровождения… Ардеш сейчас весьма опасен для путников.

— Что такое? — спросила я. — Разбойники?

Анна-Ми пискнула, схватившись за сердце.

— Нет, волки, — сказал граф. — Нападения волков участились в последнее время. Поэтому вы зря бродите ночью по окрестностям.

— Какой ужас! А кучер заверил нас, что в округе безопасно! — Анна-Ми схватила меня за руку. — О, Медхен! Только подумай, что скажет папа, узнав, что мы так рисковали! Он не переживет этого!

— Успокойтесь, — посоветовала я. — Если вы ему не расскажете, он не узнает.

— Да, ты права, права… — Анна-Ми открыла свою сумочку и принялась там рыться. — Где же мой вишневый эликсир? Я должна выпить сразу десять капель… Боже! Волки! И мы одни на дороге!

— Возьмите моё успокоительное, — раздалось вдруг от дверей.

К нам подошла красивая женщина в роскошном, но странном платье — нижнее было узким и облегало тело, как вторая кожа, а верхнее было из полупрозрачного газа, перехваченное пояском высоко, под грудью. Наряд придавал женщине стройности и воздушности. Мы с Анной-Ми в привычных пышных юбках выглядели по сравнению с ней неуклюжими курицами.

Женщина протянула Анне-Ми флакон из красного стекла, заткнутый пробкой из розового турмалина.

— Благодарю, но у меня свой эликсир, по особому рецепту, — ответила Анна-Ми с милой улыбкой, извлекая фарфоровый кувшинчик с нарисованными незабудками.

— Как вам угодно, — женщина улыбнулась в ответ не менее мило.

— Позвольте представить, — граф пододвинул женщине кресло и налил в бокал подогретого вина. — Моя сестра — Саломея. А это — мадемуазель Анна-Ми Грабянка и ее камеристка — мадемуазель… — он помедлил, явно вспоминая, как меня зовут.

— Медхен, — подсказала Анна-Ми. — Мою дорогую помощницу зовут Медхен.

— Как приятно с вами познакомиться, и как дивно, что вы оказались у нас, — произнесла Саломея, растягивая слова. У нее был такой же музыкальный и хорошо поставленный голос, как у графа. И она тоже рассматривала нас очень внимательно.

— Мадемуазель Анна-Ми возвращалась из столицы к своему отцу, он судья в Лозере, — объяснил граф, — но карета сломалась на развилке. И вот, волей судьбы, она оказалась у нас в гостях.

— Но Лозер совсем в другой стороне, — сказала Саломея. — Вы, должно быть, заблудились?

— Нет-нет, — возразила Анна-Ми, защебетав так сладко, словно держала под языком лакричный леденец, — мы намеренно ехали в ваш замечательный городок…

— Вот как? — Саломея картинно приподняла брови.

— Хотели навестить мою бедную бабушку, — доверительно поведала моя подруга. — Вы должны ее знать — мадам Анастейша Бюссар.

Саломея поднесла к лицу руку, пряча улыбку, граф был необыкновенно серьезен.

— Сожалею, — сказал он, — но мадам Анастейша неделю как отбыла на воды, на лечение.

— Бабушка уехала? — изумилась Анна-Ми.

— Насколько мне известно — в Пикабу, это сто миль отсюда, — подтвердил граф. — Она вам не сообщила?

— Ах, бабушка стала такой забывчивой с возрастом, — досадливо всплеснула руками Анна-Ми. — Как это на нее похоже!

— Это точно, — сказала Саломея.

Граф посмотрел на нее предостерегающе, и я сразу насторожилась.

— Что же нам делать? — пролепетала моя подруга, прижав ладони к щекам. — Отсюда до Ардеша две мили?

— Пять, — поправил ее граф Лагар, подливая еще вина.

— О! Я думала, что уже сегодня увижу мою милую бабушку и лягу спать не в гостиничную постель, а на хорошие простыни и перину…

— О чем вы? — граф был сама любезность, и от этого казался мне еще более подозрительным. — В такую ночь мы с сестрой никуда вас не отпустим. У нас есть много свободных комнат, и уверен, что наши перины ничуть не уступают перинам мадам Анастейши.

— Вы так добры… — в порыве благодарности Анна-Ми схватила графа за руку и нежно встряхнула. — Больше всего мне не хотелось снова оказаться под дождем, да эти ужасы про волков…