Красная шапочка
Шрифт:
– Экран, покажи принцессу Селену.
Зола резко развернулась, кровь прилила к голове. Но на экране появилась не одиннадцатилетняя девочка. В высветившемся изображении вообще едва можно было узнать человека.
Торн отшатнулся.
– Что за…
В желудке Золы все перевернулось, и она закрыла глаза, борясь с отвращением. Она тяжело сглотнула и только через секунду осмелилась снова взглянуть на экран.
Там была фотография ребенка.
Точнее, того, что осталось от ребенка.
Все тело от шеи
Зола подняла дрожащие пальцы ко рту, провела по коже. На ней не осталось никаких следов от всех этих ран. Только небольшие шрамы на бедре и запястье, вокруг протезов.
Как они ее спасли? Как ее вообще можно было спасти?
Но правильный вопрос задал Торн:
– Кто мог сделать такое с ребенком?
По телу побежали мурашки. Она совсем не помнила боли, которую должны были причинять эти ожоги. Соединить себя и эту девочку в одно целое никак не удавалось.
Но вопрос Торна все еще висел в холодном воздухе подвала.
Это сделала Левана.
Сделала с ребенком, почти младенцем.
С собственной племянницей.
И все для того, чтобы править. Чтобы захватить трон. Чтобы быть королевой.
Кровь вскипела у Золы в жилах. Она стиснула кулаки.
Торн хмуро смотрел на нее.
– Надо поговорить с Мишель Бенуа, – сказал он и положил скальпель на место.
Зола сдула с лица прядь волос. В этих стенах витал призрак ее-прошлой – маленькой жертвы, цеплявшейся за жизнь. Сколько людей помогало спасти ее и укрыть, хранило ее тайну? Сколько рисковало собой, потому что считали, что ее жизнь дороже? Потому что верили, что она вырастет сильной и сумеет остановить Левану?
Все еще взбудораженная, она поднялась вслед за Торном по лестнице обратно в ангар, не забыв проверить, чтобы тайная дверь за ними наглухо закрылась.
Когда они опять окунулись в яркий солнечный день, мрачный дом, возвышавшийся над садиком, по-прежнему был абсолютно тих. «Рэмпион» нелепой громадой стоял в отдалении.
Торн проверил портскрин и известил напряженным тоном:
– За все это время она не сдвинулась с места.
Он даже не попытался не шуметь, шагая по гравийной дорожке к дому, и заколотил в дверь так, что каждый удар эхом отдавался вокруг. Они прислушались, ожидая шагов за дверью, но тщетно. Единственным звуком было копошение кур во дворе.
Торн повернул ручку, и дверь распахнулась – оказывается, она была не заперта.
Шагнув в прихожую, он окинул взглядом деревянную лестницу на второй этаж. Справа была гостиная, заставленная потертой мебелью. Слева – кухня. На столе стояла пара грязных тарелок.
Свет нигде не горел.– Есть кто? – крикнул Торн. – Мадам Бенуа?
Зола подключилась к сети и вызвала чип Мишель Бенуа.
– Сигнал идет сверху, – прошептала она.
Под весом ее металлической ноги ступеньки жалобно скрипели. Стена была увешана маленькими экранами, на которых сменяли друг друга фотографии женщины среднего возраста, одетой в униформу пилота, и девочки с огненно-рыжими волосами. Веснушчатая пухленькая малышка с ранних фотографий постепенно превратилась в настоящую красавицу.
– Приве-е-ет, Скарлет! – не удержался Торн, проходя мимо.
– Мадам Бенуа? – снова позвала Зола. Либо та очень крепко спала, либо они сейчас увидят что-то такое, чего Зола предпочла бы, наверное, не видеть. Дрожащей рукой она распахнула ближайшую дверь, уговаривая себя не орать, если там вдруг обнаружится полуразложившийся труп.
Но трупа не было.
Комната оказалась перевернута вверх дном – совсем как ангар. Вокруг валялись одежда и обувь, одеяла и все, что угодно, – за исключением хозяйки комнаты. Или ее тела.
– Эй! Есть кто?
Внимание Золы привлек туалетный столик у окна, и сердце у нее упало. Бросившись к нему, девушка подняла микрочип и показала Торну.
– Это что?
– Мишель Бенуа.
Тяжело вздохнув, она выключила соединение.
– В смысле… тут ее нет?
– Не будь идиотом, – проворчала Зола и прошла мимо него в коридор. Уперев руки в бока, она уставилась на вторую закрытую дверь – наверняка тоже в спальню.
В доме никого не было. Ни Мишель Бенуа, ни ее внучки. Никого, кто мог бы ответить на вопросы.
– Как найти человека, у которого нет чипа?
– Никак, – ответила Зола. – Для этого их и вытаскивают.
– Надо поговорить с соседями. Вдруг они что-то знают?
Зола застонала.
– Ни с кем мы говорить не будем. Если ты забыл, мы сбежали из тюрьмы.
Она посмотрела на фотографии. На одной из них Мишель Бенуа и маленькая Скарлет с гордостью склонялись над грядкой.
– Пошли, – произнесла она наконец, отряхивая руки, будто сама только что копалась в земле. – Давай сматываться отсюда, пока «Рэмпион» не привлек внимания.
Глухо стуча ногой по ступенькам, она одолела пролет и развернулась на площадке.
Входная дверь распахнулась.
Зола застыла на месте.
Перед ней точно так же застыла симпатичная девушка с медово-золотистыми кудрями. Глаза ее округлились сначала от удивления, а потом от осознания. Взгляд упал на металлическую руку Золы, и незнакомка побелела.
– Бонжур, мадемуазель, – сказал Торн.
Девушка посмотрела на него. Потом глаза ее закатились, и она рухнула на пол без сознания.
Глава 33