Красная весна

Принцип «вдохновитель и организатор всех наших побед» в данных случаях носит неотменяемый и неоспариваемый характер. Тут важно и то, что «вдохновитель», и то, что «организатор».

Тезис № 3. Предположим, что какого-то убежденного патриота-державника, являющегося «по совместительству» ярым антикоммунистом-антисоветчиком, не убеждают два приведенных выше тезиса. Но этот патриот-державник не может не осознавать, что вытекает из признания советской эпохи «эпохой абсолютного зла». Приравнивание коммунизма к нацизму — безграмотная и безнравственная пакость. Но давайте проведем мысленный эксперимент из разряда тех, которые не раз использовались Эйнштейном. И, выведя за скобки науку, этику и метафизику, приравняем коммунизм к нацизму. Что дальше?

Германия пребывает в растоптанном состоянии до сих пор, ибо 13 (!) лет пребывания в абсолютном зле нацизма на десятилетия превратили одно из главных государств Европы в тщательно контролируемую извне психлечебницу. Но Германия пошла на это потому, что была сокрушительно разгромлена и подписала безоговорочную капитуляцию. А мы? Мы подписали капитуляцию? Нас вывели из числа государств-членов Совета Безопасности ООН? Между прочим, кем будет замещено наше место в Совете Безопасности, если мы признаем весь советский период своей истории «черной дырой», «временем абсолютного зла»? А ведь приравнивание коммунизма к нацизму потребует от нас именно такой оценки своего прошлого. Причем оценки, порождающей систему неотменяемых государственных обязательств как политического, так и иного характера.

Германия не только кается, не только не имеет голоса в Совете Безопасности, не только не имеет прав на свое ядерное оружие. Она еще и платит компенсации — до сих пор. Ибо сказал «А» — говори «Б». Начал каяться — плати. И деньгами, и иначе. Территориальными уступками, например.

Может ли хотеть чего-либо подобного настоящий патриот-державник, сколь угодно ненавидящий советизм-коммунизм, советизаторов-коммунизаторов, все советские 70 лет?

Если он всего этого хочет, то он не патриот-державник, а мстительный негодяй. Впрочем, чаще всего речь идет о непонимании очень и очень многого. Иногда того, что тебе кажется избыточно очевидным. Российская Федерация, конечно же, — только часть исторической России. Но это та ее жизнеспособная часть, с которой может еще начаться регенерация, реконкиста. Если мы позволим распасться и этому последнему плацдарму, то исторический крах стократно усилится. Все мечтания о строительстве на обломках «неполноценной Эрэфии» чего-то более полноценного не стоят ломаного гроша. Кто не верит — пусть внимательно вглядится в продувные физиономии граждан, тиражирующих такие мечтания.

Итак, мы можем и должны менять устройство жизни на данной территории. Но мы не смеем жертвовать ни одной пядью нашей земли. После того, что уже потеряно, мы теперь должны только приобретать. Терять что-либо мы не имеем права.

Какая историческая скрепа еще удерживает конструкцию под названием «РФ»? Какой у нас есть мало-мальски однозначный праздник? Конечно же, 9 мая! Ведь не День же независимости России непонятно от кого — видимо, от Украины и Белоруссии?! Приравняв коммунизм к нацизму, мы порвем и эту скрепу. Это понимают все враги России. А антисоветские патриоты-державники? Неужто они этого не понимают? Вряд ли. Хотя…

9 мая 2014 г. «Бессмертный полк» на Невском проспекте в Санкт-Петербурге.

Чем дольше занимаешься политикой, тем тверже убеждаешься в том, что непонимание элементарных вещей не патология, а «норма жизни» в обществе разрушенных норм. Ибо нельзя разрушить нормы идеальные, моральные, экзистенциальные и не повредить все остальные нормы, ментальные в том числе.

Кто знает, может быть, слабый признак ресоветизации в виде длившегося много месяцев ежедневного разгрома Млечина и Сванидзе породил в чьих-то высокопоставленных мозгах слишком сильный всплеск чего-то неподвластного никакому разуму, никакому державному чувству… Вот знаешь, что с точки зрения политической рациональности, с точки зрения самого элементарного инстинкта политического выживания ты не должен заниматься десоветизацией-декоммунизацией… Но видишь, как тут, на территории, где ты еще властвуешь, поднимает голову что-то тебе ненавистное до судорог, и рука сама тянется… нет, не к пистолету, а к трубке спецкоммутатора.

Возможно, всё обстояло именно таким образом.

А возможно, главные управленческие сигналы подавались с Запада — нашей пятой колонне: «Эй, что это у вас началось?». А уже от пятой колонны, гордо называющей себя «интеллектуально полноценным малым народом», сигналы тем или иным путем достигали Кремля. Как бы там ни было, программу «Суд времени» закрыли, а десоветизацию-декоммунизацию запустили, придав этому характер повеления аж самого Президента!

Впрочем, мне бы не хотелось ставить всякое лыко в строку и представлять закрытие программы «Суд времени» как злонамеренную акцию десоветизаторов-декоммунизаторов. Ковальчук купил акции «Первого канала» у Абрамовича. Гендиректором объединенной телеимперии Ковальчука стал Эрнст. Никонова как злейший враг Эрнста была вынуждена уйти с «Пятого канала» на второй — канал «Россия». Решающим аргументом в пользу того, что с «Судом времени» произошло именно это, является выход на канале «Россия», который смотрит гораздо большее число наших сограждан, программы «Исторический процесс». Опять конфликт Кургинян — Сванидзе. Опять серия сокрушительных разгромов десоветизаторов-декоммунизаторов.

Так что решающее значение имел, как мне кажется, фактор Никоновой. «О роли Никоновой в истории»… или, точнее, в историях. Конечно, Ковальчук и Эрнст могли попытаться сохранить «Суд времени» даже с уходом Никоновой… Но так было бы, если бы программа была нужна Путину, в чем до сих пор убеждены наши дремучие конспирологи, на которых никакие аргументы не действуют. Но программа нужна была Никоновой, каналу телевидения, на котором она оказалась и где выяснилось, что программа — успешна. Конечно, программа не нужна была либералам. И, конечно же, либералы использовали все свои каналы элитных коммуникаций для того, чтобы программу закрыть.

Если либералы так давили на Никонову и руководство каналов, то они, естественно, и в Кремль к своим сторонникам захаживали. И сетовали: «Смотрите, какой ужас! Творится невесть что! Позвоните тем руководителям, порекомендуйте им эту программу закрыть!» И ясно же, к каким обитателям Кремля захаживали либеральные антисоветчики, жалуясь на эту «ужасную программу», этот «кошмарный счет». Либеральные обитатели Кремля внимательно выслушивали посетителей, жаловавшихся на Кургиняна, выражали им всяческое сочувствие, полностью соглашаясь с их оценками («да, чудовищный Кургинян», «да, опаснейший счет, причем из передачи в передачу — ужас!»). Сочувствовали, соглашались, разделяли опасения и… не посылали никаких сигналов руководству телеканалов, на которых этот ужас творился.

Между тем, чтобы ужас прекратился на «Пятом канале», достаточно было сигнала средней силы. Один раз позвонила бы туда та же Наталья Тимакова — и прости-прощай. Так ведь не звонила! Ни она не звонила, ни другие вполне созвучные ей высокопоставленные так называемые кремлевские либералы. В чем же дело?

Наталья Тимакова: российский государственный деятель, пресс-секретарь президента Российской Федерации (2008–2012), пресс-секретарь председателя Правительства Российской Федерации (c 2012 года). Действительный государственный советник Российской Федерации 1 класса (2003).

Высокостатусных защитников у программы не было. Были бы они, программа бы шла до сих пор. Руководители канала — Никонова и Роднянский — держались на честном слове и откликнулись бы на первый негативный сигнал с кремлевского Олимпа. Но не было такого сигнала. Что несказанно удивляло и Никонову, и Роднянского.

Почему же его не было? Почему не били тревогу кремлевские консерваторы, еще можно понять: «Душа радуется, когда так расправляются со всякими там Сванидзами!»

Но почему не били тревогу кремлевские либералы? Ответ на этот вопрос потребует короткой ретроспективы.

В 2008 году Президентом Российской Федерации стал Дмитрий Анатольевич Медведев.

Став Президентом, Медведев сразу же поднял очень важный стратегический вопрос — вопрос о развитии. Конечно же, этот вопрос неоднократно обсуждался и Путиным. Слишком очевидным для всех стало превращение России в поставщика сырья, то есть в страну, находящуюся на глубокой периферии того самого капитализма, который воспевался десоветизаторами-декоммунизаторами как идеальное общественное устройство. Прославляя капитализм с той же надрывностью, с какой в предшествующую эпоху они же этот же капитализм проклинали, наши спецпропагандисты тщательно скрывали от общества факт внутрисистемной неоднородности, за счет которой этот самый капитализм только и мог держаться на плаву.