Красное море под красным небом

— Я не могу вам сообщить ничего важного, — сказала она. — Хранилище в подвале этого здания. А вы только что закрылись здесь. Можете пугать меня как угодно, Коста, но я не понимаю, что вы делаете.

— О, вы думаете, это для вас? — Локки улыбнулся. — Селендри, я считал, что мы знаем друг друга лучше. А кто вообще говорил о хранилище?

— Вы должны были найти способ…

— Я лгал, Селендри. Мне часто приходилось лгать. Вы думали, я экспериментирую с механизмами и составляю отчеты для Максилана Страгоса? Ничего подобного, я пил коньяк на первом и втором этажах и пытался собраться после того, как едва не распался на куски. Ваше хранилище неприступно, милая, и я бы к нему и близко не подошел.

Локки огляделся, притворяясь, что впервые видит кабинет.

— У Реквина тут очень дорогие полотна, не правда ли?

И с улыбкой более широкой, чем обычно, Локки подошел к ближайшей картине и начал осторожно вырезать ее из рамы.

7

Десять минут спустя Локки и Жеан оттолкнулись от балкона Реквина; полушелковые тросы, которые они надежно привязали к перилам, были закреплены в карабинах их поясов. Места для страховочных тросов в стульях не хватило, но иногда приходится и рисковать.

Локки радостно вопил, быстро опускаясь к земле в ночном воздухе, минуя окно за окном, балкон за балконом со множеством скучающих, довольных, нелюбопытных или утомленных игроком. Радость временно заставила его забыть о печали. Они с Жеаном летели двадцать секунд, пользуясь металлическими карабинами, чтобы избежать падения вниз головой, и эти двадцать секунд в мире все было прекрасно, хвала Покровителю Воров. За плечом у Локки висели десять ценнейших картин из собрания Реквина, тщательно вырезанные из рам, свернутые в трубку и уложенные в чехол из промасленной парусины. Две картины пришлось оставить на стенах, потому что не хватало места в чехлах, но пространство тайников в стульях тоже было ограничено.

Разработав план похищения собрания Реквина, Локки искал возможного покупателя среди торговцев антиквариатом и произведениями искусства в нескольких городах. Цена, которую ему предлагали за его гипотетическое собрание «живописи», была по меньшей мере удовлетворительной.

Спуск прекратился на камнях двора Реквина: тросы кончились в трех дюймах над землей. Приземление Локки и Жеана потревожило несколько пьяных пар, прогуливавшихся по периметру двора. И не успели они отсоединиться от тросов, как услышали тяжелую поступь солдат и звон оружия. С улицы у Солнечного Шпиля к ним бежали восемь «глаз».

— Стойте на месте! — крикнул их командир. — Как офицер архонта и Совета я арестую вас за преступления против Тал-Веррара. Поднимите руки и не сопротивляйтесь, ибо пощады не будет.

8

Длинная мелкая лодка подошла к причалу архонта, и Локки почувствовал, как колотится сердце. Впереди самая трудная, самая деликатная часть плана.

«Глаза» высадили их с Жеаном из лодки. Руки им связали за спиной, картины отобрали. Их очень осторожно нес офицер, последним вышедший из лодки.

Этот офицер подошел к другому офицеру, начальнику пристани, и отсалютовал.

— Мы должны немедленно доставить арестованных к протектору, префект меча.

— Знаю, — ответил тот довольным голосом. — Отличная работа, сержант.

— Спасибо, сэр. В сады?

— Да.

Локки и Жеана повели по Мон-Магистерии, по пустым коридорам, мимо пустых залов, их окружали запахи оружейного масла и пыли. И наконец они оказались в садах архонта.

Гравий дорожек скрипел у них под ногами, когда они шли в благоухании ночи мимо слабо светящихся лиан и ослепительных жуков-фонарей.

Максилан Страгос ждал их у своего эллинга на стуле, принесенном по такому случаю. С ним была Меррейн и — сердце Локки забилось еще чаще — лысый алхимик, а также два «глаза». Отряд во главе с сержантом приветствовал Страгоса.

— На колени, — небрежно сказал Страгос, и Локки с Жеаном заставили опуститься перед ним на колени. Локки поморщился — стоять коленями на гравии неудобно — и постарался разглядеть все подробности происходящего. Меррейн в блузке с длинными рукавами и в темной юбке; Локки со своего места видел, что на ногах у нее не легкие туфли, а черные высокие сапоги с плоскими подошвами, приспособленные для бега и схваток. Любопытно. Алхимик Страгоса держал в руках большую сумку и, казалось, нервничал. При мысли о том, что может быть в этой сумке, сердце Локки забилось еще чаще.

— Страгос, — сказал Локки, делая вид, будто не понимает, что у того на уме, — еще один прием в саду? Ваши вооруженные ослы теперь могут нас развязать. Вряд ли в тени деревьев прячутся агенты приоров.

— Иногда я задумывался, — ответил Страгос, — что же нужно, чтобы смирить вас? — Он поманил к себе солдата, стоявшего справа. — И пришел к выводу, что это невозможно.

«Глаз» толкнул Локки в грудь, заставив упасть на спину. Гравий заскользил под ним, и Локки постарался избежать при этом ушибов. «Глаз» наклонился и снова поставил Локки на колени.

— Видите моего алхимика? — спросил Страгос. — Он здесь, как вы и просили.

— Да, — ответил Локки.

— Это все, что вы получите. Я держу слово. Можете посмотреть издали.

— Страгос, вы ублюдок, нам еще нужно многое сделать…

— Думаю, нет, — сказал архонт. — Думаю, ваша работа завершена. И теперь я наконец понял, чем вы так рассердили контрмагов, что они передали вас под мой присмотр.

— Страгос, если мы не вернемся на «Ядовитую орхидею»…

— Мои наблюдатели сообщили, что соответствующий описанию корабль стоит на якоре к северу от города. Вскоре половина галер моего флота захватит его. Я смогу провести по улицам еще одного знаменитого пирата, побросать морских разбойников одного за другим в Кладбищенскую Яму, и весь Тал-Веррар будет меня приветствовать.

— Но мы…

— Вы обеспечили то, что мне было нужно, — сказал Страгос, — хотя и не так, как намеревались. Сержант, были ли у вас в Солнечном Шпиле трудности при аресте этих людей?

— Реквин не разрешил нам войти в свое заведение, сэр.

— Реквин не разрешил вам войти в свое заведение, — повторил Страгос, явно наслаждаясь каждым словом. — Тем самым он показал, что ставит неформальную традицию выше моей законной власти. А значит, дал мне предлог отправить к нему большой отряд и сделать то, что не могут сделать констебли. Ведь приоры платят им, чтобы полицейские закрывали глаза на деятельность их друзей. Теперь я смогу бросить этого ублюдка в камеру и посмотреть, долго ли он выдержит, прежде чем начать выдавать тайны своих добрых друзей-приоров. У меня появился нужный шанс. И мне больше не нужно, чтобы вы мутили мои воды.

— Страгос, вы негодяй…

— Да и в вас самих больше нет необходимости.

— У нас договор.

— Я соблюдал бы его, если бы вы сами не нарушили важнейшее условие, которое ни в коем случае нельзя было нарушать! — Страгос вскочил со стула, дрожа от гнева. — Я приказал оставить моих людей на Скале Ветров живыми. Живыми!

— Но мы… — в полном замешательстве начал Локки. — Мы использовали «колдовской мороз» и оставили их…

— С перерезанным горлом, — закончил Страгос. — Выжили только двое на крыше. Вероятно, вам лень было подниматься, чтобы прикончить и их.