Красные партизаны

была сбита советскими лётчиками, а все подводные лодки были потоплены охранными эсминцами.

Так было надо.

Немцы, законсервировали другие проекты и срочно стали строить подобные корабли. С разных

участков снимались корабли и подводные лодки и кидались туда, где фашистскому авиа разведчику

почудился наш корабль, носитель торпедных подводных катеров. А как не почудится, если несколько

кораблей специально маскировались под них? А нам это было на руку, мы этого и добивались. На

самом деле, корабли-матки, еле держались на плаву. А как вы хотели? Нагрузив на верхнюю палубу

почти половину веса корабля, Да и сами торпедные подводные корабли были не первый сорт. Почти

третья часть возвращалась из-за технических неисправностей, не дойдя до цели. Разработка таких

кораблей, требовала много лет и много денег. А времени и денег не у нас не у немцев не было.

Только мы почти ничего не вложили в этот проект в тяжёлое военное время. Германия наоборот,

сократила выпуск кораблей и подводных лодок, бросив освободившиеся ресурсы на постройку чудо

торпедоносцев. Их наработки пригодились нам после войны.

Глава 7

– Дед, а дед! А что дальше с красными партизанами стало? Они так же продолжали бить фашистов?

– Нет, Анечка. Так же никак не получится. Немецкое командование, приняло меры, чтобы наши

партизаны не могли так безнаказанно уничтожать их солдат и технику. К железнодорожным

составам, стали прицеплять вагоны с военнопленными. Если двигалась колонна солдат или техники,

то в ней обязательно были мирные жители. Везде, где можно, фашисты стали прикрываться

мирными жителями или военнопленными. Аэродромы и склады, стали окружать несколькими

рядами колючей проволоки. По периметру постоянно ходили патрули с собаками. Для этого,

требовалось много солдат. Германия произвела мобилизацию в оккупированных странах. На фронте

и тылу появились, Французские, Румынские, Польские дивизии. Вообще изо всех оккупированных

стран. Не успев продвинуться, за лето, дальше наших старых границ, Германия всю осень и зиму

готовилась к новому наступлению, в 1942 году. Вся Европа работала на фашистов.

– Так, что партизаны ничего не могли сделать?

– Почему не могли? То, что они уже сделали, было настоящей, хорошо спланированной и

организованной воинской операцией. А вот теперь они стали партизанить. Поэтому их и звали

партизанами. Сообщали нашим войскам сведения о немецких войсках, портили железнодорожные

пути. Поджигали мосты, валили столбы, портили телефонную связь, обстреливали казармы. К весне

мы поставили партизанам новые, специальные, партизанские РС82 и РС133. Дальность выстрелов

достигла 3 километров. Улучшилась кучность. Появились РСы зажигательного действия. Были и

специальные, кассетные, для обстрела аэродромов. Партизанских снайперов снабдили

противотанковым самозарядным ружьём (ПТРС) системы Симонова.

– Анька! Стой. Хочешь, про снайпера Аню расскажу? Её ещё «убийца паровозов» называли.

– Так ты говорил, что у красных партизан, в группах, женщин не было.

– Сначала не было, а потом прибились. И с большой земли, тоже присылали, иногда. Аню, тоже

прислали инструктором по ПТРС, вместе с ружьями. Она так и осталась в отряде.

– Дед, да её вместе с ружьём унесёт! Она ведь женщина.

– Она сибирячка, крупная женщина. Не толстая, а крупная, высокая. Так рассказывать или нет?

– Рассказывай! Рассказывай!

– Ну, тогда слушай. Я тебе её воспоминания о войне прочитаю.

– Охоту на паровозы я начала ещё в апреле 1942 года. Как только сошёл снег, и подсохла земля. Но

до сегодняшнего дня охота шла за одиночными составами. Это очень даже эффективный способ.

Выбираешь такое место, чтобы оно находилось подальше от станций и парой выстрелов

повреждаешь паровоз. Затор на 3-4 часа обеспечен. С нового года немцы стали прицеплять пару

вагонов с пленными к каждому составу, и мы старались не производить подрывов. Но через

некоторое время я набралась опыта и усложнила жизнь фашистам. Закладывали мину и ждали.

Если шёл состав с вооружением или солдатами, то производила пару выстрелов в котёл паровоза.

Паровоз окутывался паром и над миной оказывался на скорости 5-10 километров. Взрыв и часть

состава сходила с пути. Такой затор разбирался гораздо дольше.

На той неделе у нас была охота на пернатых. Пришлось сменить снайперский слонобой на СВТ-40 с

глушителем. Начальство распределило между нами аэродромы. Долго рассуждали, где

располагаться, как лучше стрелять, как и когда отходить. Выбрали такую тактику. Снайпер на дереве

или бугре, в 500-1000 метрах, по ветру, от взлётной площадки. Второй номер в прикрытии. Бъём на

взлёте, как птицу. Только птица большая и металлическая. Так и делали. Один выстрел в морду,

другой вдогонку. Выстрелы не слышно, лётчик даже не замечает попаданий. Это скажется позднее.

Ну, если попадали в двигатель или в лётчика, тогда приходилось сразу покидать место засады.

Немцы тоже не дураки. Поэтому охота закончилась через два дня. Уже во второй раз, лично мне,

пришлось удирать от егерей. Но они и не хотели нас догонять. Накладно это для здоровья, догонять

снайпера с напарником, да ещё по ранее заготовленному пути отхода. На мой счёт было записано

два самолёта. Это которые сразу упали. Сколько упало позднее, не знаю.

А сегодня у нас коллективная охота. Коллективная, это я и мой второй номер. Пётр, ночью,

продырявил из ДШК, состав с горючкой и дал ему уйти. А потом поджёг пути. Прогорело около 1

километра шпал. На станции начали скапливаться составы. Теперь должна начаться вторая часть

Марлезонского балета. Но вступление опять за Петей. С противоположной стороны от