Красные партизаны
Шрифт:
была сбита советскими лётчиками, а все подводные лодки были потоплены охранными эсминцами.
Так было надо.
Немцы, законсервировали другие проекты и срочно стали строить подобные корабли. С разных
участков снимались корабли и подводные лодки и кидались туда, где фашистскому авиа разведчику
почудился наш корабль, носитель торпедных подводных катеров. А как не почудится, если несколько
кораблей специально маскировались под них? А нам это было на руку, мы этого и добивались. На
самом деле, корабли-матки,
почти половину веса корабля, Да и сами торпедные подводные корабли были не первый сорт. Почти
третья часть возвращалась из-за технических неисправностей, не дойдя до цели. Разработка таких
кораблей, требовала много лет и много денег. А времени и денег не у нас не у немцев не было.
Только мы почти ничего не вложили в этот проект в тяжёлое военное время. Германия наоборот,
сократила выпуск кораблей и подводных лодок, бросив освободившиеся ресурсы на постройку чудо
торпедоносцев. Их наработки пригодились нам после войны.
Глава 7
– Дед, а дед! А что дальше с красными партизанами стало? Они так же продолжали бить фашистов?
– Нет, Анечка. Так же никак не получится. Немецкое командование, приняло меры, чтобы наши
партизаны не могли так безнаказанно уничтожать их солдат и технику. К железнодорожным
составам, стали прицеплять вагоны с военнопленными. Если двигалась колонна солдат или техники,
то в ней обязательно были мирные жители. Везде, где можно, фашисты стали прикрываться
мирными жителями или военнопленными. Аэродромы и склады, стали окружать несколькими
рядами колючей проволоки. По периметру постоянно ходили патрули с собаками. Для этого,
требовалось много солдат. Германия произвела мобилизацию в оккупированных странах. На фронте
и тылу появились, Французские, Румынские, Польские дивизии. Вообще изо всех оккупированных
стран. Не успев продвинуться, за лето, дальше наших старых границ, Германия всю осень и зиму
готовилась к новому наступлению, в 1942 году. Вся Европа работала на фашистов.
– Так, что партизаны ничего не могли сделать?
– Почему не могли? То, что они уже сделали, было настоящей, хорошо спланированной и
организованной воинской операцией. А вот теперь они стали партизанить. Поэтому их и звали
партизанами. Сообщали нашим войскам сведения о немецких войсках, портили железнодорожные
пути. Поджигали мосты, валили столбы, портили телефонную связь, обстреливали казармы. К весне
мы поставили партизанам новые, специальные, партизанские РС82 и РС133. Дальность выстрелов
достигла 3 километров. Улучшилась кучность. Появились РСы зажигательного действия. Были и
специальные, кассетные, для обстрела аэродромов. Партизанских снайперов снабдили
противотанковым самозарядным ружьём (ПТРС) системы Симонова.
– Анька! Стой. Хочешь, про снайпера Аню расскажу? Её ещё «убийца
паровозов» называли.– Так ты говорил, что у красных партизан, в группах, женщин не было.
– Сначала не было, а потом прибились. И с большой земли, тоже присылали, иногда. Аню, тоже
прислали инструктором по ПТРС, вместе с ружьями. Она так и осталась в отряде.
– Дед, да её вместе с ружьём унесёт! Она ведь женщина.
– Она сибирячка, крупная женщина. Не толстая, а крупная, высокая. Так рассказывать или нет?
– Рассказывай! Рассказывай!
– Ну, тогда слушай. Я тебе её воспоминания о войне прочитаю.
– Охоту на паровозы я начала ещё в апреле 1942 года. Как только сошёл снег, и подсохла земля. Но
до сегодняшнего дня охота шла за одиночными составами. Это очень даже эффективный способ.
Выбираешь такое место, чтобы оно находилось подальше от станций и парой выстрелов
повреждаешь паровоз. Затор на 3-4 часа обеспечен. С нового года немцы стали прицеплять пару
вагонов с пленными к каждому составу, и мы старались не производить подрывов. Но через
некоторое время я набралась опыта и усложнила жизнь фашистам. Закладывали мину и ждали.
Если шёл состав с вооружением или солдатами, то производила пару выстрелов в котёл паровоза.
Паровоз окутывался паром и над миной оказывался на скорости 5-10 километров. Взрыв и часть
состава сходила с пути. Такой затор разбирался гораздо дольше.
На той неделе у нас была охота на пернатых. Пришлось сменить снайперский слонобой на СВТ-40 с
глушителем. Начальство распределило между нами аэродромы. Долго рассуждали, где
располагаться, как лучше стрелять, как и когда отходить. Выбрали такую тактику. Снайпер на дереве
или бугре, в 500-1000 метрах, по ветру, от взлётной площадки. Второй номер в прикрытии. Бъём на
взлёте, как птицу. Только птица большая и металлическая. Так и делали. Один выстрел в морду,
другой вдогонку. Выстрелы не слышно, лётчик даже не замечает попаданий. Это скажется позднее.
Ну, если попадали в двигатель или в лётчика, тогда приходилось сразу покидать место засады.
Немцы тоже не дураки. Поэтому охота закончилась через два дня. Уже во второй раз, лично мне,
пришлось удирать от егерей. Но они и не хотели нас догонять. Накладно это для здоровья, догонять
снайпера с напарником, да ещё по ранее заготовленному пути отхода. На мой счёт было записано
два самолёта. Это которые сразу упали. Сколько упало позднее, не знаю.
А сегодня у нас коллективная охота. Коллективная, это я и мой второй номер. Пётр, ночью,
продырявил из ДШК, состав с горючкой и дал ему уйти. А потом поджёг пути. Прогорело около 1
километра шпал. На станции начали скапливаться составы. Теперь должна начаться вторая часть
Марлезонского балета. Но вступление опять за Петей. С противоположной стороны от